Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 53

Ватару не мог рассказать жене, что сейчас категорически не хотел спорить ни с Гэнки, ни с Мивако. Приходившейся боссу какой-никакой, а сестрой.

Были на то основания, о которых жене он говорить не собирался.

Ему самому было неприятно оттого, что он как бы не являлся полноценным хозяином в собственном доме, пусть и на время.

С другой стороны, сын - уже достаточно взрослый парень. Может о себе позаботиться и самостоятельно. Последние несколько суток это очень хорошо подтвердили.

Да и, если разобраться: Маса же сейчас ночевал не на улице, а в сертифицированной клинике (хотя и не совсем открыто).

К тому же, если вспомнить, что парень был наедине с двумя шестнадцатилетними девчонками, для отца ситуация вовсе не выглядела печальной. Как говорится, кто бы дал – Ватару бы и сам на его место…

Но кто даст.

Надо будет завтра не забыть ему чуть-чуть карманных денег на карту подбросить. Обещания строгости пусть остаются обещаниями; но, пожалуй, как отец он тогда погорячился.

Парень вон и учиться взялся, и спортом занялся, и даже где-то обществу старается быть полезным.

А Мивако завтра утром надо будет просто переубедить на свежую голову.

Её идея, конечно, хорошая; но забот хватает и без напряжённости в семье.

***

- Здравствуйте.

Президент университета и, по совместительству, директор Академии Тамагава оторвался от экрана.

На пороге стоял светловолосый парень из старших классов, европейской внешности.

- Я Асада. Мы созванивались сегодня утром, - напомнил вошедший. - Могу пройти?

Не дожидаясь ответа и разрешения старшего, гайдзин нахально двинулся в направлении стола для совещаний.

- Я смотрю, воспитание вообще не для тебя? - Хидэмаса Фурукаси демонстративно нажал кнопку, отключая экран.

- Э-э-э, не понял? - весьма похоже изобразил дебила отпрыск якудзы. - На ты не обращаюсь, одет вроде прилично, - пацан удивлённо осмотрел свой костюм.

- Я об этикете, - без тени эмоций на лице пояснил президент. - Ладно, я готов предположить, что... - он осекся.

Фурукаси хотел сказать что-то вроде того, что в некоторые семьи и социальные слои образование и воспитание с трудом пробивают себе дорогу. Особенно воспитание.

Юто Кавасима был ему если и не приятелем, то, как минимум, многолетним коллегой, с которым они вместе слепили весьма немало в плане образовательного процесса старшей и средней школ.

Хидэмаса, конечно, не собирался опускаться до примитивной мести школьнику. Тем более что со стороны администрации имели место, мягко сказать, серьёзные нарушения.

Но и о приличиях напомнить лишний раз не мешало.

- Я тебя внимательно слушаю, - спокойно и вежливо кивнул директор.

Учащийся нисколько не растерялся:

- Я, откровенно говоря, считал, нам обоим есть что сказать друг другу. Но если вы так ставите вопрос, могу поработать и первым номером.

- Не понял? - правой бровью преподаватель изобразил вежливый интерес. - Кем ты можешь поработать?

- Это из спорта, - отмахнулся пацан. - Тот, кто изначально атакует в равноценной позиции, почему-то называется первым номером. Тот, кто защищается и работает от контратаки, вторым... Господин Фурукаси, а как вы смотрите, если мы с вами нашу беседу начнем с протокола намерений?

- Где ты такое слышал? - Хидэоми позволил удивлению пробиться сквозь маску невозмутимости.

- Мы живём во время стремительно развивающихся аналитических приемов, - продолжил удивлять его пацан. - Ну-у, я мог бы вам сказать, что я - сын своего отца. Протокол намерений - это общая схема, отправная точка в переговорах. Если стороны незнакомы друг с другом, но с ходу воевать не собираются и хотели бы попробовать договориться.

- Твоё объяснение выглядит убедительным, - не стал скрывать очевидного директор. - Я, конечно, не ожидал от, хм, вашего круга вовлеченности детей в процессы...

- ...но всё когда-то случается в первый раз? - хохотнул невежливый пацан, перебивая старшего. - Упс, извините. Я всё время забываю, что я младше... Честно. Давайте считать, что я просто невоспитанный гайдзин?

- Манипуляция, - отчего-то приходя в нормальное расположение духа, кивнул Фурукаси. - Ты авансом выдаешь себе разрешение нарушать правила, попутно пытаешься втянуть меня. Чтобы и я согласился с увеличением твоего веса в иерархии. Ответ - нет. Мы не будем считать тебя невоспитанным гайдзином. Ты - учащийся Тамагава, со всеми вытекающими последствиями.

- Вы хороший педагог, - удивлённо кивнул пацан. - Лучше того...

- Я буду тебе очень благодарен, если ты воздержишься от субъективных оценок и не будешь со мной обсуждать моих же коллег. Которых я имею честь знать долго и хорошо, в отличие от тебя.

- Пф-ф, судебному приговору вы так же ответите? - кажется, для семейства Асада правил приличия не существовало.

- А что, он уже есть? - вежливо поинтересовался президент университета. - Судебный приговор?

- Вчера Кавасиму оставили под стражей решением суда, - пожал плечами школьник, вроде как теряя интерес к теме. - Девятое бюро в таких случаях держит нас в курсе, - похоже, он решил быть откровенным. - Хотя, я понимаю и настоящую причину такого решения...

- Какова настоящая причина? - Фурукаси, несмотря на необычность ситуации, не видел смысла скрывать своего истинного интереса.

- Девятка, случается, использует инструменты, которые не декларирует. Ту неделю, которую по-минимуму Кавасима проведет в тюрьме, он будет в безопасности. А за неделю, даст бог, мы бы остыли, - пояснил пацан. - Полиция раньше, когда мой отец был таким, как я, могла арестовать кого-то, чтобы его сразу не пришибли в горячке. Так сказать, с благими намерениями. Для профилактики. Потом отпускали. Отец говорил, иногда таким образом жизни спасали.

- Ты думаешь, его в тюрьме спасают от вас?! - искренне заинтересовался преподаватель.

- Полиция и суд нам не докладывают, - резонно заметил учащийся. - Но по данным моих источников, как вариант, да. Там ещё выборы же примешиваются. А он здорово подставил свой штаб, если вам это о чём-то говорит...

- По уставу академии и университета, я не имею права заниматься политической деятельностью и, как следствие, лично мне на выборы плевать. - Открыто пояснил Фурукаси.

- Не знал... - разочарованно протянул пацан. - Кажется, мне сейчас придётся брать обратно своё предложение насчёт протокола намерений.

- Можем попробовать сыграть в игру, - отчего-то президент испытал необъяснимый приступ великодушия. - Ты говоришь свои цели и ожидания от этого визита. Я потом назову свои.

- Давайте синхронно и письменно? - оживившись, предложил школьник. - Я пишу, что хотел, на своём листке бумаги. Вы - на своём. Потом обмениваемся листиками?

- Где тебя такому научили, - проворчал Фурукаси.

***

Там же, через некоторое время.

- Это и есть твои цели? - директор растерянно смотрел на лист перед собой.

- Ну да, - непонимающе поднял взгляд на него Асада. - А что не так?

- Это какие-то стартапы социальных программ, - нахмурился педагог. - На личные цели непохожи. Если только не считать твою просьбу об отсрочке штрафного платежа.

- Я не стал поднимать вопрос о законности этого взыскания в суде, - собрано заявил школьник. - Решив, что по такому поводу мы и сами договоримся, я и академия. Я ошибся?

- Да нет, не особо. Можно сказать, что не ошибся. - Фурукаси не стал говорить, что в данном случае он был не на стороне своего подчинённого, находившегося сейчас в тюрьме. - Хм...