Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 33

Ей тут же заткнули рот и руки вывернули назад – но дурочка рванулась вперёд, как будто ей убивать собирались.

Тварь.

Через перила третьего этажа.

Перелом позвоночника, разрывы внутренних органов. Реанимация, прогнозы сложные.

Хорошо, что Начальник образовательного процесса каким-то образом подыгрывает – записи с камер удалены.

А слово против слова – это они уже проходили. Только бы от полиции отбояриться.

Сэй и спортсмены нервничали и так, когда их в физкультурной раздевалке нашёл Асада.

- А с другой стороны, и этот сам пришёл, - Уэда староста отделения, многозначительно посмотрел на каратека.

Нагано понял, что заказ у союзника включал не только бабу.

В следующий момент Нагано даже не удивился: белобрысый, игнорируя все без исключения канонические школы, своим крабьим приставным шагом подлетел к спортсменам.

Его дегенеративный и корявый удар, выполненный то ли от живота, то ли от бедра, пришелся Уэде четко в надгубную впадинку. Староста спортивного отделения, подломившись в коленях, опал на пол подобно проколотому воздушному шарику.

Сэй ожидал чего-то подобного, потому среагировал почти синхронно.

Он больше не собирался играть ни в благородство, ни в какие-то правила. Всем известно: от удара рукой, выполненного обладателем черного пояса со сверхкороткой дистанции, увернуться невозможно. Просто потому, что реакция человека занимает дольше времени, чем полёт бьющей руки к мишени. Если это - работа мастера, и скорость мастера.

Белобрысый, видимо, начал движение корпуса одновременно с Нагано… Угадал, что ли?

Сэй почти достал его! Его правый кулак, неся жёсткий акцентированный удар в голову противнику, кажется, даже задел его волосы!

Но достал именно что почти. Так как в следующий момент прилетевший сбоку какой-то нереальный и невозможный левый боковой врезался каратеку в висок.

Сэй рухнул на колени, но сознания не потерял.

Перед началом разговора со спортсменами он предусмотрительно выставил на нейро-концентраторе чуть иные параметры для сосудов головного мозга. Спроси его кто, зачем он это делает - он бы не смог объяснить связно.

Просто почему-то показалось, что так будет правильно. А возиться, если что, с такими вещами при свидетелях не стоит.

Потом случилось то, что случилось; и ему какое-то время было не до возврата сосудов в обычное состояние.

Сейчас забывчивость очень выручила. Удар был сильным, но оказался не нокаутирующим. Каратеку нужна была ровно четверть минуты, чтобы прийти в себя окончательно.

Глаза застилал странный красный туман. Сэй, несмотря на оглушенное состояние, даже успел коротко подумать: похоже, у белобрысого всё-таки стоят какие-то расширения либо программы. Ну не может у простого человека быть такого эффекта от попадания, после которого целый первый дан не чувствует кончиков пальцев.

К своему сожалению, Нагано не был ни биологом, ни медиком; даже в виде хобби или в форме увлечения. Потому каратек сделал ошибку: вместо того, чтобы проверить тип сигнала от своей нейросети (а он бы нашел там целый ряд ошибок), обладатель чёрного пояса решил усилить параметры мощности.

Чёткость сознания не хотела возвращаться, оттого он молниеносно вывел перед собой виртуальную клавиатуру. В следующий момент, Сэй чуть увеличил параметр давления. Вообще, такие «инструменты» не очень приветствовались, особенно в спортивной среде. Но – чего не сделаешь ради столь необходимой победы.

Перед глазами бывшего школьного чемпиона встало лицо Мао.

А затем микроскопические трещины сосудов головного мозга, спровоцированные ударом Асады, буквально в течение пары секунд превратились под выросшим давлением крови в полноценные разрывы.

Нагано почувствовал, что у него резко закружилась голова. Между висками, четко посередине, его прострелила страшная боль. Еще через секунду Сэя вырвало.

Лучшего каратека школы ещё не закончило тошнить, когда он потерял сознание и рухнул лицом прямо в собственные рвотные массы.

Муроя, нечленораздельно заорав и героически бросившись вперёд со своей поломанной и загипсованной рукой, неожиданно получил от белобрысого пяткой в колено. Споткнувшись, он растянулся на полу, ухитрившись при этом ничего себе не сломать.

Когда огромный регбист поднялся на ноги, с оставшимися двумя товарищами всё было окончено: они картинно лежали на полу и слабо подергивали кто левой ногой, кто правой рукой.

Судя по судорогам, пробегавшим по их телам произвольно, нокаут был глубоким.

Сжав зубы, регбист бросился на гайдзина повторно. Он даже успел увидеть левый кулак, разбивающий его губы перед тем, как последовавший за ним удар правой сломал ему челюсть, выбивая два зуба. И заставляя лопнуть третий прямо в десне.

*********

- Асада, твои выходки совсем уже вышли из берегов и перешли всякие границы. К тому же, ты не внёс оплату за нанесенный ущерб. - Начальник образовательного процесса старается выглядеть сурово и неприступно. - Я отстраняю тебя от занятий.

- Основания? - надеюсь, я сейчас выгляжу спокойным.

Не то чтобы я слишком нервничал, но увеличивать количество вопросов, требующих срочного решения, мне не хочется. А если меня сейчас вышибут из школы (даже временно) - это станет как раз-таки ещё одним срочным вопросом.

- У Сэя Нагано кровоизлияние в мозг. Ты напал на пятерых учащихся. Ты должен старшей школе четверть миллиона, которые пока не отдал. Этого недостаточно?

- Почему вы думаете, что это я на них напал? А не они на меня? Вам не кажется, что худому и мелкому гайдзину нужны очень веские основания для того, чтобы первому атаковать пятерых здоровенных спортсменов-японцев?

Я тут недавно выяснил, что начальник образовательного процесса - форменный расист. Его мозги повернуты таким образом, что первым сортом он считает только своих. Остальных, особенно европейцев, он мнит пылью под ногами.

Наверное, если говорить о букве закона, можно сказать, что затеял мордобой я. Но в протокол, увы, не подшить того очевидного факта, что они просто не успели ударить первыми. На месте это было видно очень хорошо.

- Я не возьмусь предсказать твои мотивы. Мне кажется, с этим вообще будет разбираться полиция, - к сожалению, он не покупается на мою уловку. – И потом, у меня есть запись.

- Ой, как хорошо, - мне даже не приходится изображать позитив. Если имеется запись, это действительно здорово. – Значит, на вашей записи есть и момент, когда эти мудаки напали на Икару?

Взгляд педагога тут же виляет в сторону:

- Не уверен, что я хочу это обсуждать с тобой.

- Вот же сволочь старая…

- Что ты сказал?

- То, что слышал. Ты же их форменным образом собираешься увести от наказания! – ситуация абсурдна, но имеет место именно она.

Мне не нужны хитрые программы нейро-концентратора, чтобы видеть правду по выражению его лица.

- Ты очень сильно заблуждаешься, - кажется, его голосом можно замораживать воду в лёд. - И ты меня сейчас просто вынудил принять те меры, которые... - он не договаривает, меняя тему. - Никто на Икару не нападал. По крайней мере, в записях видеонаблюдения ничего подобного нет. Это раз. Второе…

Я не знаю, зачем он это делает; но мои возраст и багаж за спиной тоже чего-то стоят, даже без местных модных технических штучек.

Тот случай, когда диагнозы пациента и ситуации ясны. И лично мне видны невооружённым глазом.

А в следующий момент я делаю то единственное, что вообще можно сделать на моём месте, в сложившихся обстоятельствах.

*********

Юто Кавасима, начальник образовательного процесса Академии Тамагава, не мог поверить в происходящее.

Подросток, которого он вызвал к себе, чтобы сообщить о его весьма вероятном исключении из школы, поначалу просто принялся дерзить.