Дом у воды (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 32

— А поподробней, для тех, кто в танке, — душевно попросил Гена.

— Одна из девушек заболела. И Лена Пряшникова взяла с собой подружку. Все решилось в последний момент, и если все десять человек подтвердили, что видели пропавшую девушку только в поезде, то искать ее у меня в Гречишкино никто не станет. Понял наконец?

— Понял, — хмуро буркнул Лурдин. — А где гарантии, что те восемь туристов не проболтаются?

— Им же еще с Вадькой в походы ходить, коллектив слаженный. Два раза в год куда-то таскаются. А если поссориться с Пряшниковым, то можно в момент вылететь из команды. Да и в другую не возьмут. Законы туристов, — хмыкнул он. — Каждый хочет быть уверен, что товарищ рядом не подведет. От этого порою жизнь зависит.

— Хорошо, — кивнул Гена и попрыгал на месте, уже начиная замерзать, — но поискав в Зарецке и не найдя Свету, Дунаевские отправятся шерстить окрестности. И могут напасть на след!

— Таракан хитрый и жадный, — принялся объяснять Гаранин. — А значит, заплатил аванс, или еще лучше, если эти типчики у него на зарплате. Просто при отсутствии финансирования поиски прекратятся сами собой, и наши следопыты вернутся в Москву.

— Логично, — хмыкнул Кульбит. — Может быть, и получится.

— А другого плана у нас все равно нет, — отрывисто фыркнул Арсений и повторил как для дебила: — С тараканами не договариваются!

— А почему Таракан? — осведомился Гена. — Он вроде не похож…

— В Сибири и в Якутии тараканов зовут стасиками, — бросил Гаранин и махнул рукой куда-то вниз. — Пошли хоть глухарей настреляем. Недалеко тут полянка имеется. Они туда токовать приходят. Тут главное — дождаться, когда все петушки запоют. Они тогда нас точно не услышат.

— А патроны? — небрежно бросил Лурдин, как бы намекая на незаряженное ружье.

— Держи, — Арсений высыпал несколько штук на ладонь. — Только помни: первый выстрел самый ценный, и старайся целиться птице под крыло. Верный способ!

И вот теперь, глядя, как Гаранин обхаживает Светку, Гена подумал, что, скорее всего, поступил правильно. Если ты надеешься на человека, то и посвяти его в свои проблемы. А тайны Мадридского двора еще никому не помогли.

— Хорошо с вами, но уже и домой пора, — глубокомысленно заметил он, присаживаясь к столу.

— Когда у тебя обратный поезд? — мимоходом поинтересовалась Света.

— Я не брал билет, — бросил Кульбит. — Перед самым отьездом куплю.

— Правильно, — поддержал Гаранин. — Только уезжать лучше из Каргополя, а не из Зарецка. Попрошу Михеича отвезти.

— А с Олеськой что? — разочарованно осведомилась Света. — Ты же обещал.

— Да мы сами управимся, маленькая, — тут жезаверил Гаранин, наливая себе в стакан холодной заварки из пузатого белого в красный пятак чайника. — Сейчас малышка выздороветь должна. А меньше народа знает, что она у нас, тем и лучше.

— Могут и в киднеппинге обвинить, — вставил невзначай Лурдин. — Лечи ребенка и не суйся никуда. А там… управимся.

— Тебе сейчас вообще лучше не высовываться, — буркнул Гаранин. — Вон и так по всей стране с собаками ищут.

— Откуда ты знаешь? — изумилась Света. — Ты сказал? — в упор посмотрела на родственника.

— Вадька Пряшников, — примирительно бросил Арсений. — Вся группа строем на допрос ходила. Про тебя спрашивали и про жмурика с Кобыльего. Видать, по твою душу он притащился, а?

— Не знаю, Сеня, — расплакалась она. — Ничего я не знаю! Кто, почему?

— Ну-ну, моя хорошая, — Гаранин подскочил и сгреб в охапку жену. — Я тебя в обиду не дам. Не бойся! — успокоил он, целуя ее в висок.

«Все-то ты знаешь, зараза! — хмыкнул про себя Арсений. И тут же ощутил едкую горечь, затопившую душу и сердце. — Выходит, лялька моя прыгнула в койку от безысходности, а не от великой страсти. k живет здесь по необходимости, а не оттого, что ей хорошо со мной. И будь вместо меня колченогий и старый Бабай, она бы сделала то же самое! Или нет? Нравлюсь я ей, не противен ли? Никогда не задумывался об этом. Вот дурак!»

— Кому же из моей родни пришла в голову чудесная мысль передать мне пистолет? — пробормотала Света себе под нос, наблюдая, как, увозя гостя в Каргополь, вездеход Михеича становится все меньше и меньше.

«Уж точно не маме и не Арману, — хмыкнула она про себя, пытаясь представить свою холеную мать с оружием в руках. — Графушка наш передал бы шпагу, — мысленно пошутила Света. — А вот дорогой крестный или био-папа, те точно за огнестрельное оружие, — мысленно вздохнула она. — Я дам вам парабеллум! — вспомнила Света расхожую цитату аиз «Двенадцати стульев». — А как бы поступил в такой ситуации Люсьен?» — задумалась Светлана, точно зная, что ее муж, хоть и умел стрелять, избегаллюбого оружия, предпочитая возникающие проблемы решать за столом переговоров или обращаться в полицию. Она будто наяву увидела лицо мужа и услышала его голос. Тихий, ласковый.

«Береги себя, Лана!»

Света всхлипнула и уже почти отвернулась от окна, как попала в кольцо крепких рук Гаранина. Он потянулся к ней с поцелуем, а потом, облапив везде, куда только доставала рука, пробормотал чуть слышно:

— Откуда ты знаешь Дунаева?

— Кого? — изумилась она, прижимаясь к Арсению и водя ладонями по его спине, спуская руку ниже на крепкую задницу.

— Дунаев Станислав Иванович, — не шевелясь повторил Гаранин, — знаешь такого?

— Нет, — мотнула головой Света. — Мой папа учился вместе с Олегом Дунаевым. Они дружили, кажется.

— Понятия не имею, кто это, — пробурчал Арсений и, натянуто улыбнувшись, поинтересовался:

— А кто у нас папа?

— Кто у тебя, не знаю, — фыркнула Света. — Ау меня…

Она осеклась, глядя, как напряженно замер Гаранин.

— К нам гости, — недовольно пробормотал он. — Где Олеська?

— Спит в зимовке, — прошептала она, резко поворачиваясь обратно к окну. И наблюдая, как к дому по утоптанной снежной тропинке спешит Надежда, Света оглянулась на Гаранина. — Чешет, как деловая. Надеюсь, не за Олеськой. Мы же ее не отдадим, правда?

Ни в коем случае, — рыкнул Гаранин и, направляясь к двери, бросил небрежно:

Поставь хоть чайник!

За стол с Олеськиной теткой Света не села, предоставив Арсению самому вести переговоры. Она демонстративно удалилась в зал и, зажав в пяльцах кусок полотна, принялась продергивать продольные нити, чтобы потом сплести мережки. Краем уха Света слышала незадавшийся разговор хозяина дома и нежеланной гостьи. Надька пила чай, громко прихлебывая, хвалила заварку и оладьи, испеченные Светой перед Генкиным отьездом. А потом вдруг замолчала, будто прикидывала, рассказывать что-то хозяевам, или прикусить язык. Даже из другой комнаты Света почувствовала, как нарастает напряжение.

— С чем пожаловала, Надя? — не выдержал Гаранин. — Какие-то проблемы?

— Я это… — смутилась Надежда. — Тут подумала…

— Не тяни, — строго предупредил Арсений.

— Я, Сенечка, в город собралась. Насовсем. Позвонила Люське, она меня на работу пристроит. Только, говорит, без девчонки. Кто же за ней присмотрит? Мы-то на работе.

— Да ты и здесь себя не утруждала, — недовольно хмыкнул Гаранин. — Еле выходили.

— Спасибо вам, — Надежда, вскочив, поклонилась в пояс и заюлила: — Мне бы попрощаться с Олесей.

— Прощайся, — милостиво разрешил Арсений и лично повел Надьку в зимовку. Света слышала, как сначала хлопнула дверь, а потом через минуты три кто-то завозился в сенях.

— Ушла? — осведомилась она, когда вернулся Арсений.

— Да, маленькая, — хохотнул он. — И больше не побеспокоит. Уехала к сестре в Зарецк. — Он чмокнул Свету куда-то в шею и прошептал вкрадчиво:

— Давай поваляемся, сладкая. Давно я тебя не тискал.

Света хохотнула и, отложив рукоделие, прыгнула сначала Джину на шею, а потом вместе с ним рухнула на диван.

— Моя девочка, — пробормотал Гаранин и, забрав ее ухо в рот, зарычал как медведь: — Укушу!

Света рассмеялась, поддаваясь его напору, а потом попыталась вырваться. Но Арсений без труда придавил ее всем телом к дивану и громко захохотал: