3-адика - Иган Грег - Страница 25

– Может быть она думает, что раз Сандра была такой горячей поклонницей Эмми Нётер, то алгоритмы СлизьНета рано или поздно должны были назначить ей подходящую роль. Как Ингрид Бергман в «Касабланке»: она была просто рождена для той роли.

– Или отдала ради нее жизнь, – заметила Мариам. – Плюс в том, что стараниями внучки дело Сандры приобрело широкую огласку, так что нам, вероятно, удастся немного поводить ее за нос.

– Возможно. – Сагреда не хотела переоценивать собственные возможности; Сандра Тауб скончалась в эпоху социальных сетей, но родилась в далеком 1957 году. Сэм отыскал генеалогическое древо, уходившее корнями в 1800-е, а Сагреде удалось откопать фото Сандры и Алиссы, которые Ида запостила в 2010-м, однако родительские портреты, сделанные в детстве Сандры, наверняка ограничивались выцветающими снимками в одном из семейных фотоальбомов.

– Есть и другой плюс, – добавил Сэм. – Мы завладели ее VR-оснасткой – во всяком случае, до тех пор, пока Алисса не догадается, что ее обвели вокруг пальца. Мы перевели оборудование в режим пониженного энергопотребления; теперь будет казаться, что оснастка выключена, и пока Алисса не выдернет ее из розетки, мы сможем скрытно пользоваться ее мощностью, в режиме 24/7 и практически не рискуя привлечь к себе ее внимание. Кулер включается только во время рендеринга игры; так что мы можем сколько угодно пользоваться ее интернет-соединением, не поднимая шума.

Мариам обдумала его слова. – И ты завел второй аккаунт?…

– Три новых аккаунта, – поправил ее Сэм. – Все бесплатные и с рекламой, чтобы нам не приходилось заниматься бухгалтерией. СлизьНет будет думать, что общается с тремя новыми клиентами, которые по очереди пользуются одной и той же VR-оснасткой; никаких подозрений это не вызовет. Алисса под своим аккаунтом тоже ни о чем не догадается. Единственным заметным эффектом станет увеличение суммарного трафика, но ее провайдер предлагает только безлимитные тарифы, так что она вряд ли станет отслеживать статистику использования интернет-канала.

– Хорошо. – Мариам, похоже, с трудом верилось в том, что им удалось зайти настолько далеко: впервые за все время у них появилась возможность перекачать во внешний мир крупный массив данных, практически не рискуя тем, что системы мониторинга СлизьНета заподозрят в этом трафике что-то неладное. – Ты зарегистрировался в стороннем сервисе хранения?

– Еще нет, – ответил Сэм. – Я не знал, нужно ли для этого особое разрешение.

– Можешь приступать, – сказала Мариам.

Сэм радостно хлопнул кулаком по раскрытой ладони. – За две недели мы вполне могли бы перенести снэпшот Арриэтвилля на внешние серверы, – прикинул он. – С полным шифрованием и тройным дублированием – на всякий случай.

– И все бесплатно?

– Да. Каждый идиот хочет, чтобы люди загружали свои домашние видео на его сайт, чтобы извлечь из них какие-нибудь данные. Они банят тех, кто присылает им откровенную пургу, которая так и кричит: «здесь зашифрована какая-то нелегальная хрень» – но стоит применить чуть более хитроумную стеганографию, и мы без проблем преодолеем их фильтры.

Мариам задумалась. – И тогда мы сможем вернуть город в жизни, отдавая по пятьдесят тысяч долларов в месяц.

Теперь смятение охватило и саму Сагреду. Не такая уж и большая сумма, если поделить ее между всеми жителями; в конце-концов, когда-то они зарабатывали на жизнь, симулируя персонажей в самых отстойных играх, какие только видел этот свет.

– Две недели, – произнесла она. – Значит, для завершения эвакуации мне нужно ублажить Алиссу всего один раз.

– Единственного сына Сандры звали Тео, – сказал Сэм. – Она выросла в Портленде, штат Мэн, вместе с двумя сестрами, Джун и Сарой, и двумя братьями, Дэвидом и Кристофером. Если мир Эмми ограничивается Веной времен Аншлюса, то сколько простых, как яблочный пирог, американских шестидесятников она сможет назвать на раз-два?

– Ты с ней поговоришь? – умоляющим тоном спросил Сэм. – Может быть, тебе удастся ее переубедить?

– Мне? – Сагреда боялась, что после разговора с ней Люси еще больше укрепится в своих намерениях и из чистого упрямства продолжит и дальше стоять на своем.

– Она тебя уважает, – настаивал Сэм.

– Ты много лет был ее другом! – возразила Сагреда. – Если она не станет слушать тебя, то с какой стати ее должно заботить мое мнение?

– Я был ее приспешником. Мальчиком на побегушках. – Сэм улыбнулся. – В «Полуночи» она, может быть, и любила меня, как младшего брата, но всерьез никогда не воспринимала.

Сагреда обвела взглядом столовую, увешанную дидактическими карточками и шпаргалками, которые должны были помочь ей сыграть очередную, совершенно незнакомую и уже давно почившую женщину. Ей нужно было отдохнуть от всей этой зубрежки, а проведя с Люси хотя бы полчаса, Сагреда имела шанс сделать что-то полезное.

– Ты пойдешь со мной, – сказала она Сэму. – Если до меня доберутся ее друзья, я не отделаюсь новой прической, десятком новых нарядов и свиданием вслепую с бывшим Шарлин, которого ей хотелось привести в порядок, чтобы они оба могли, наконец, зажить своей жизнью.

Улицы были почти безлюдны; половина жителей города решили погрузиться в коллективный анабиоз вместо того, чтобы просто ждать своей очереди. Сагреда была рада оказанному доверию – а заодно и освободившейся вычислительной мощности, которая могла оказаться весьма кстати, если ей придется в спешке думать над тем, как перехитрить Алиссу – однако невольные образы заледеневших соседей, обратившихся в хрупкий и инертный груз, заставляли ее вернуться к реальности.

Оказавшись в Арриэтвилле, Люси позаимствовала из «У самых небес» не только дизайн своего дома. Своих гостей она встретила в точно таком же облегающем домашнем наряде на тонких бретельках, которые носило большинство женских персонажей «Небес», пытавшихся тем самым создать впечатление, что их в любой момент могла поджидать очередная изнурительная тренировка. Каждый из посетителей удостаивался поцелуя в обе щеки, за которым следовал кивок и демонстративные слезы радости. Юные карманники из «Полуночи» все как один сбросили с себя наружность уличных попрошаек, но только Люси подвергла себя настолько агрессивной модификации, что в ее внешнем облике виделась не попытка вернуться к истинной сущности ее основателей, а скорее, своеобразный сатирический протест против «похитителей», насильно затащивших ее в этот суррогатный пригород.

Во все свои предыдущие визиты Сагреда встречала по меньшей мере трех или четырех небесников, входивших в ту же самую группу, к которой примкнула и сама Люси, в надежде, что они помогут ей свыкнуться с новым образом. Но сегодня они оказались ее единственными гостями – во всяком случае, выглядело все именно так. Похоже, что вся группа решила уйти в спячку.

Люси предложила им сесть. – Могу я предложить вам бранч? – спросил она, нависая над гостями.

– Нет, спасибо, – твердо ответила Сагреда, пытаясь подавить импульсивное желание сказать хозяйке, чтобы та прекратила этот спектакль. Прекратить спектакль, а дальше? Снова превратиться в лондонскую девочку препубертатного возраста? – Сэм говорит, что ты отказалась участвовать в снэпшоте.

– Это же моя община! – воскликнула Люси на манер оскорбленной мамаши-активистки, выступающей против закрытия кооперативного магазина органических продуктов. – Я ее ни за что не брошу.

– Она переедет вместе с тобой, – заверила ее Сагреда. – Все твои друзья, все дома, каждое дерево в переулке Дегуэлия.

– На самом деле ты имеешь в виду вот что: вы собираетесь порубить этот город на кусочки и распихать их по тысяче укромных мест, надеясь, что позже сумеете снова собрать их воедино.

– В общем, да, – согласилась Сагреда. – Но ты этого даже не заметишь.

– Я остаюсь, – настойчиво заявила Люси.

– Остаешься где? – хмуро ответила Сагреда. – Новый хост сразу же приступит к симуляции всего Арриэтвилля; жители города и глазом не успеют моргнуть. Если так тебе будет легче, мы можем сделать твой снэпшот, пока ты спишь или заморозить тебя прямо на ходу: ты поднимешь ногу под контролем СлизьНета, а когда коснешься земли, мы уже будем на свободе – ты даже заметить ничего не успеешь. Мы просто бежим с тонущего корабля.