3-адика - Иган Грег - Страница 1

Сагреда энергично шагала по промозглым ночным улицам, надеясь добраться до места назначения и вернуться обратно еще до того, как с Темзы начнет расползаться туман. Спотыкаться о камни мостовой, не видя земли под ногами, – дело уже довольно скверное, но стоило «гороховому супу» сгуститься на уровне глаз, как рыскающие во мраке головорезы тут же получали преимущество.

Проходя мимо беспризорников и уличных зазывал, она слышала крики: «Чистка обуви! Три пенса за пару!».

– Приведем вашу шляпу в порядок! Как новая – всего за шесть пенсов!

– Не хотите инсценировать свою смерть, босс? – последняя фраза принадлежала одетому в потертое пальто ребенку лет восьми с перепачканным сажей лицом; его глаза было едва видно из-под коричневого кепи.

– Не сегодня, – ответила Сагреда. Независимо от того, обладал ли мальчик разумом, его внешний вид явно не имел никакого отношения к его истинной натуре, хотя пройти мимо, не поинтересовавшись, имелось ли у него безопасное место для ночлега, было непросто.

Обнаружив переулок Карманников, она поспешно преодолела полумрак, направляясь к огням таверны. Щербатые женщины в поношенных шалях, разукрашенные на манер актеров театра кабуки, предлагали ей свои услуги на не поддающемся расшифровке говоре; Сагреда надеялась, что ей не придется слышать его настолько часто, чтобы начать улавливать стоящий за их словами смысл. – Я не клиент, – устало произнесла она. – Поберегите дыхание. – Неизвестно, как именно женщины восприняли ее реплику, но этой пары фраз оказалось достаточно, чтобы заставить их замолчать. К тому же выбранные ею слова были достаточно многозначными, так что удаление ей, скорее всего, не грозило. Она играла роль уважаемого джентльмена, который покинул свое жилище ради встречи со своим добрым приятелем по военной службе, школе, клубу и прочим местам, где эти бакенбардистые ископаемые обычно заводили знакомства. Отсутствие интереса к девушкам легкого поведения само по себе еще не указывало на то, что она выбивается из предписанной роли.

Войдя в таверну, Сагреда повесила свое пальто на крючок у двери и, сохраняя как можно более обыденный вид, обвела взглядом дюжину столов, стараясь не выглядеть потерянной или слишком заинтересованной в чужих делах.

Она заняла свободный столик, сняла перчатки и положила их в карман жилета. Оголенные руки с огромными, коренастыми пальцами беспокоили ее куда больше, чем усики, которые время от времени касались ее губ. И все же эта непредвиденная смена пола дала Сагреде тысячекратное преимущество в плане безопасности; исходя из того, что она знала о «Полуночи на Бейкер-стрит», женщины здесь были нужны лишь для того чтобы вопить от ужаса, торговать своими телом или лежать, распластавшись на земле и истекая кровью, пока вода в канавах не окрасится в алый цвет. Дойла, Диккенса, Стокера, Стивенсона и Шелли наверняка бы вывернуло наизнанку, узнай они, что их труды однажды будут скомпилированы и перемешаны друг с другом в зловонное попурри, преобладающим ингредиентом которого станет женоненавистнический смрад «потрошителеведения».

К столику подошла официантка. – Эля! – сердито проворчала Сагреда, постаравшись с одной стороны придать голосу подобающую бесцеремонность, а с другой – произвести достаточно неприятное впечатление, чтобы избежать дальнейших вопросов насчет ее заказа, на которые она бы не смогла дать ответ. Когда девушка вернулась с кружкой, наполненной какой-то бурой, омерзительной на вид жидкостью, Сагреда передала ей первую же выуженную из кармана монету и проследила за реакцией служанки: сумма была чрезмерной, но отнюдь не шокирующей. – Благослови вас Бог, сэр! – радостно воскликнула девушка, ретируясь прежде, чем ее благодетель успеет передумать.

Притворяясь, что пьет, Сагреда подняла кружку с элем достаточно высоко, чтобы смочить усы пеной, которую затем убрала тыльной стороной большого пальцы. Взгляды присутствующих на ней, похоже, не задерживались, и даже если среди клиентов таверны были клиенты и самой «Полуночи», ей оставалось лишь надеяться, что несмотря на ощущение полнейшего и очевиднейшего отсутствия актерских способностей и до смешного неуместный костюм, выделявшие ее среди невольных игроков, запертых в этом на редкость скверном представлении уровня ресторанной постановки, любой случайный зритель увидит в ней лишь еще одного краснолицего, страдающего от подагры статиста в толпе хогартианских персонажей.

К ее столику украдкой подошел худой, вытянутый мужчина с тонкими, как палки, руками и ногами. – Альфред Джингл к вашим услугами, капитан, – возвестил он, сопроводив свои слова легким кивком.

Сагреда встала. – Приятно познакомиться, мистер Джингл. Не составите мне компанию?

– Буду рад не меньше вашего.

После того, как они сели, Сагреда подозвала служанку, чтобы та принесла еще одну кружку.

– Есть вероятность, что наш разговор могут подслушать? – тихо спросила Сагреда, когда служанка удалилась.

– Ни малейшей, – ответил Джингл. – Пока мы двигаем губами и вносим свой вклад в общий шум, до нас никому нет дела – с тем же успехом мы могли бы весь вечер бормотать «бла-бла-бла».

Сагреда была не столь искушенной в местных порядках, но прятаться ради приватной беседы в переулке – все равно что напрашиваться на визит кровопийцы.

– До меня доходили слухи, что в вашем распоряжении есть все ресурсы: карты памяти, таблицы инструкций, доступ к стеку, – сказала она.

Он спокойно кивнул. – Вы обратились по адресу.

Сагреда опешила от его прямоты. В большинстве мрачных игровых миров, которые она посетила по пути сюда, ее вопрос был бы встречен немногословностью или даже попыткой вымогательства: Может, да, а может, и нет. Зависит от того, что именно вы можете мне предложить.

Молчание нарушил сам Джингл. – Могу я спросить, куда вы направляетесь?

Сагреда, которой никак не удавалось отделаться от мысли, что их разговор могут послушать, бросила беглый взгляд по сторонам стола. Но завсегдатаи таверны, похоже, были увлечены собственными, куда более шумными беседами. – В 3-адику, – шепотом ответила она.

Джингл слегка улыбнулся. – Это… довольно смелый шаг. – Его слова не были насмешкой, однако по смысловой шкале их тон на одно-два деления отклонялся от простой храбрости в сторону безрассудства.

– Думаю, с меня уже хватит, – сказала она, не осмелившись добавить «этого рабства», на тот случай, если заключенная в этих словах сила возобладает над окружающим шумом и привлечет внимание одного из посетителей. – Я могу и по битому стеклу пройтись, если придется.

– Такое легко сказать, когда речь идет о метафоре, но большинство людей едва ли вкладывают в подобные слова буквальный смысл.

– Если говорить буквально, то я не думаю, что это потребует таких уж больших усилий, – возразила Сагреда. – Я понимаю, что меня ждет – насколько это вообще возможно для того, кто никогда не бывал в 3-адике.

– Это верно, – согласился Джингл. – Но вам следует также понять, что с комфортом можно устроиться и здесь. – Он указал на изящный наряд Сагреды. – Какая бы роль ни досталась вам по воле случая, при должной осторожности вы вряд ли нарветесь на нож в животе или какие-то серьезные неприятности. Здесь вы не более, чем второстепенный богатей, который, как и я, составляет часть игровой атмосферы.

– Я не хочу играть никаких ролей, – многозначительно заметила Сагреда. – Какими бы безопасными или второстепенными они ни были. – Она осеклась, подавив желание добавить: «и уж тем более с такой анатомией». По какой-то причине она даже не подумала о том, что ее новый поверенный, способный видеть изнанку этого выдуманного мира, вместе с тем не смог бы разглядеть ее истинного пола, скрытого за фасадом доставшегося по ошибке тела.

– Хорошо. Я не стану вас убеждать или отговаривать. – Лицо Джингла напоминало рисунок, взятый из брошюры девятнадцатого века, где перечислялись человеческие пороки и добродетели – карикатуру, созданную в качестве символа расчетливого и лукавого склада ума. Его манеры, однако же, сводили этот эффект к нулю. – Скажите, что именно вы хотите узнать.