Шаг за шагом (СИ) - "ЛилуЛи" - Страница 30

После он рассказал о своей семье. Оказывается последний брак Глэя длился аж двадцать четыре года. Мать Андэ и Сольди — Картэ́я умерла восемь лет назад, когда им было двенадцать и два года соответственно. Сольди был слишком мал и совсем её не помнил, а вот Андэ помнил, только хорошего в этих воспоминаниях было мало. Картэя действительно постоянно пропадала в научных экспедициях и за год дома появлялась от силы на месяц. Детьми не занималась совсем.

— Я слышал тот разговор перед её смертью, о котором тебе доцент Дасиит рассказывала, — Андэ опустил голову. — Папа не знает, не говори ему, пожалуйста. Не хочу, чтобы он ещё и из-за этого расстраивался. Я возненавидел её тогда. Маму. Потом спустя годы пришло равнодушие.

Алик придвинулся обратно и поддерживающе погладил его по плечу. Андэ показал голографии Картэи. Молодая стройная женщина на них сверкала зелёными глазами, а роскошная копна огненных волос струилась по плечам почти до талии. Андэ был очень похож на неё. Сольди — копия отца, а он — матери.

— Всё это дела давно минувших дней, пусть прошлое остаётся в прошлом: и отца, и матери, и твоё. Тот нурали, который был в академии в позапрошлом году, кстати, тоже разорвал договор до окончания срока. Понял, что не готов к такой работе. Да, отец тоже пытался ему помочь, даже добился сокращения срока исправительных работ, но вот парой стать точно не предлагал. Выводы делай сам, — подвёл итог разговора Андэ.

Алик ещё подумал до вечера и принял предложение Глэя.

«Моргус, я подтверждаю, что мы с Глэем Ваййсом официально становимся парой».

После обоюдного подтверждения их чёрные браслеты сменили цвет на зелёный. На следующий день академия снова гудела: пара ректора и студента-нурали вызвала широкий резонанс. Как шепнул Алику Криан, большинство было недовольно, что их лишили потенциальных сеансов разрядки. Академия снова осталась без нурали.

Кристиана, увидев его зелёный моргус, неожиданно разрыдалась, выбежала из аудитории и больше не появлялась. На следующий день куратор Элвутт сообщил, что данная студентка перевелась в другое учебное заведение.

— Она прямо, как доцент Дасиит относительно ректора. Тоже решила, что, если ты пару раз с ней вежливо поговорил, то она уже почти невеста, — пояснил Андэ в ответ на недоумение Алика.

А вот парочка Два Фэ на четвёртый день явилась с красными брачными браслетами.

— Мы уже привыкли, что на третий день недели у нас сексуальная разрядка, вот и увлеклись. Не смогли вовремя остановиться, — прокомментировал Флир это событие, он улыбался и расстроенным точно не выглядел.

— Моргусы сразу зафиксировали нам брак. Родители, кстати, даже ругаться не стали. Сказали, что и так не думали, что мы так долго продержимся. В выходной будет торжественный семейный обед по этому поводу, — добавил Фетор, тоже улыбаясь.

Алик искренне поздравил ребят и порадовался за них. Его собственные взаимоотношения с Глэем стали ещё ближе и теплее. Ничем развратным они по-прежнему не занимались, но Алик и не спешил. Ему впервые в жизни захотелось серьёзных отношений. Причём серьёзных не в плане просто штампа в паспорте для галочки, а во всех смыслах. Физически эту неспешность переносить было тяжело. Алик категорически отказался даже заходить в комнату, где умер Заралл и насовсем перебрался к Глэю. Ночью порой приходилось сложно рядом с безумной сексуальным ректором: Глэй трижды в неделю посещал спортивные тренировки и пребывал в отличной форме. А ещё он оказался очень тактильным и постоянно касался Алика: обнимал, укладывал головой себе на колени и запускал пальцы в волосы, часто гладил по внутренней стороне запястья, проводил по скуле и так далее. Алик с трудом сдерживал твоё тело, но твёрдо решил, что не станет больше совращать ректора. По крайней мере до тех пор, пока он сам не выразит такого желания.

— Тебе плохо со мной? — спросил Глэй вечером четвёртого дня, когда они легли спать.

По закону за ним сохранилось круглосуточное право на сеансы любого уровня, и они могли хоть постоянно ходить голыми друг перед другом. Тем не менее днём Алик носил не провоцирующую одежду, а спасли они оба в нижнем белье.

— Что? — Алик удивлённо повернулся. — Мне хорошо, — он положил голову на ладонь Глэя и прижался щекой.

— Просто ты стал… более сдержанным. Холоднее. Ты мне ничего не должен, даже не вздумай считать иначе! Если хочешь, можешь жить в третьей свободной комнате.

— Да ни за что! Кажется, у нас произошло недопонимание.

Алик объяснил Глэю свою позицию по поводу домогательств к нему.

— Я всегда тебя хочу, — прошептал он, глядя в глаза, — и, если я дам волю этим желаниям, то боюсь отпугнуть тебя.

Глэй склонился к Алику и втянул в долгий поцелуй.

— Я хочу, чтобы ты был самим собой. Нельзя притворяться всю жизнь, поэтому, думаю, лучше узнавать друг друга такими, какие мы есть.

Алик обвил его руками за шею и потянул на себя.

— Такой, какой есть, я озабоченный кошак.

Глэй улыбнулся в поцелуй. Алик приподнялся под ним и стянул с обоих бельё. Он с наслаждением выгнулся под желанным мужчиной и прижался возбуждённым членом.

— Открой глаза, аллури. Смотри на меня.

Алик распахнул глаза и, как и неделю назад, зацепился взглядом с потемневшими почти синими. Он запрокинул голову, и Глэй тут же спустился плавными влажными поцелуями по открытой шее. Его руки между тем заскользили по груди, соскам, опустились на бёдра. Губы цепочкой поцелуев и облизываний прошлись следом и закружили на животе. Алик гладил его по плечам и сладко выдыхал, не отрывая взгляд от светлой макушки. Губы спустились ниже и, наконец, мокрый язык прошёлся по всей длине изнывающего сочащегося смазкой члена, затем нырнул ещё ниже и облизал яйца.

— Глэээй, — простонал Алик и вскинул бёдра.

Тот поднял голову, резко переместился вперёд, проскользив всем телом по телу Алика и снова впился жадным поцелуем. Алик, в свою очередь, положил руки ему на задницу и ещё сильнее прижал к себе.

— Мне так нравится быть под тобой, — изгибаясь шептал он, — хочу тебя, я так сильно хочу тебя. — Алик в ужасе замер и отпустил руки, — нет, не слушай меня. Лучше скажи, чего хочешь ты.

— Чтобы ты перестал заморачиваться в постели со мной. Мне нравится быть желанным для тебя.

Он взял Алика за руку и прошёлся языком по пальцам. Алик провёл запястьем по губам и получил новую порцию ласки. Он обхватил Глэя ногами, оплёл за шею свободной рукой и, отпустив себя, просто извивался под ним. Глэй приподнялся, одной рукой упёрся в кровать и, обхватив другой рукой оба пульсирующих члена, начал дрочить постепенно ускоряясь. Алик вновь запрокинул голову и притянул Глэя к себе ближе за плечи. Его тело выгнулось ещё сильнее, и сперма выплеснулась между телами. Глэй кончил следом, расфокусированно глядя на содрогающегося в оргазме парня под ним.

— Мне очень хорошо с тобой. Хорошо, что ты спросил, и мы во всё разобрались, — улыбнулся Алик.

— И мне хорошо. И, чтобы так было и дальше, давай ты тоже будешь спрашивать, а не копить сомнения внутри?

Они уже почистились и лежали в обнимку, переплетясь руками и ногами.

— Договорились, — засыпая, кивнул Алик.

***

Многие студенты и раньше подходили к Алику: поговорить и познакомиться, однако после вступления в пару, он ожидал, что этот поток уменьшится. Этого не произошло, а Криан пояснил, что пара — это же ещё не брак, и студенты продолжают надеяться, что им ещё что-нибудь обломится. Вот только Алика больше не интересовали все эти игры, а когда кто-то приближался с заигрывающей улыбкой, перед глазами вставала кучка пепла на кровати.

— Если пара нурали сохраняет все права на сеансы с ним, то почему бы тогда каждому, не связанному браком жителю Иринэи, не объявить себя нурали? — осенило внезапно Алика во время одного из обедов в столовой. — Объявите себя нурали, будете устраивать друг другу сеансы, всяко попроще в личной жизни станет.

Андэ объяснил ему, что всё не так просто, и прежде, чем нурали получит разрешение на частные индивидуальные сеансы на своё усмотрение, он должен провести минимум десять сеансов, работая в государственной организации под присмотром наблюдателя.