Мой янтарный берег (СИ) - "Schwesterchen" - Страница 16

- Его вообще нельзя было убить, да? – прошептала Света. – Он был бессмертный?

- Как Кощей, – заверил Славка. – Хотя не совсем. Сам Охотник был практически бессмертный, да. А вот человек, которым он становился, мог умереть, как и обычные люди. Другое дело, что он быстренько бы перепрыгнул в другого человека – вот и все. Но Птица рассказала Хранителю, как убить Охотника-человека так, чтобы ему снова пришлось долго летать без оболочки. И Хранители его убивали.

- Иголкой из яйца?

- Ну нет, – прыснул Славка. – Смерть Кощея была в игле, это верно. А смерть Охотника оставалась в янтаре. Правда, когда Охотник сидел в человеке, его пришлось бы закопать в янтарь по макушку и оставить на денек. Очень неудобно. Птица подсказала способ побыстрее. Охотника можно было сильно ударить. Связать. Вырезать глаза и сердце и в раны положить янтарь. Тогда он перестал бы шевелиться и рассыпался мелкой синей пылью.

Девчонка сморщила нос:

- Фуууу…

Олег долго, прерывисто вздохнул.

- Действительно фу, – согласился Славка. – Но Хранители так делали. И Охотнику приходилось исчезать и долго набираться сил для очередной попытки. А годы шли, и однажды Птице настало время вернуться за Ожерельем.

- Бедный Охотник, – задумчиво сказала Света. – Он так много умирал. Ему, наверное, было больно.

- Каждый раз, – проговорил Славка.

- А сам он никого не убивал, правда?

- Специально нет. Только один раз, когда он вселился в старый резиновый мяч и лежал на лестнице, об него споткнулась одна старая женщина. Споткнулась, упала и умерла.

Олег, поправляющий ветки в костре, дернулся и выпалил что-то неразборчивое.

- Дядя Олег, ты чего? – удивилась Света.

- Искра в лицо прилетела, – сдавленно выговорил тот.

- Играть с огнем нельзя, – девчонка погрозила ему пальцем. – Я вот никогда не играю со спичками. И всегда смотрю под ноги, когда иду по ступенькам. Дядя Славик, но Охотник же не нарочно это сделал?

- Не нарочно, – кивнул Славка. – Вот только он так устал ждать и умирать, что дал страшную клятву. Когда Птица будет совсем близко, он убьет последнего Хранителя. Даже если тот отдаст Ожерелье.

- Как джинн в сказке, – заволновалась Света. – Я знаю. Он сначала обещал, что подарит богатства тому, кто его выпустит, а потом, что убьет…

- Примерно.

- Мне жалко бедного Охотника, – решила Света, подумав. – Но он все равно глупый.

Славка воззрился на нее.

- Это еще почему?

- А мальчишки все такие. Им бы бегать и драться. Вот если бы я была Охотником, я бы вообще не согласилась красть Ожерелье.

- И Король бы тебя прикончил, – хмыкнул Славка.

- Но он ведь и так убил Охотника, – резонно возразила девчонка. – Какая разница?

Она еще немного подумала.

- Нет, не хочу умирать. Я бы попросила у Птицы по-хорошему.

- А если бы она не отдала?

Света взяла палочку и потыкала ей в песок.

- А вот я бы тихонько приплыла обратно домой, забрала бы жену и ребенка и уплыла с ними в другое место, хорошее, где нет жадного Короля.

- Что было, то было, – разозлился Славка. – В сказке было так, а кто слишком умный, тот дурак.

Малявка насупилась.

- Я бы не стала убивать последнего этого… Хранителя, – пробубнила она. – Он ведь не виноват в том, что делали другие. Я бы с ним подружилась и попросила.

- Ты забываешь про колдовство Птицы, – снисходительно напомнил Славка. – Он не отдаст.

- А я бы долго просила, – упрямилась Света. – Ты же говорил, что колдовство становится меньше. Целый месяц бы просила.

- А если Птица совсем близко? И Охотник не успевает?

Славка начал раздражаться: уже устал от этого бессмысленного перемалывания «если бы да кабы».

- И все равно я не стала бы никого не убивать. Даже если мне плохо, я бы не стала делать плохо кому-то еще. Мне же от этого не лучше, - рассудила Света. – Нет, я бы… я бы…

- Поговорила с Птицей, может быть? – мягко подсказал Олег.

- Да! Я бы подождала Птицу и поговорила бы с ней. Все объяснила, отдала ей Ожерелье и попросила бы меня не убивать. Может, она вообще уже простила Охотника, если столько много лет прошло. Вот я однажды с Валькой сильно-сильно поругалась, а назавтра помирилась. А еще я бы попросилась ходить к Птице в гости и смотреть картинки. Вместе! Вместе ведь интереснее, чем одной. Дядя Славик, а чем закончилась сказка?

- Понятия не имею, – глухо сказал Славка. – Это будет ясно завтра.

- Расскажи сегодня! – заныла Света. – Ну дядя Славик, ну пожалуйста!

- Уже поздно, – так же бесцветно проговорил Славка, глядя на тлеющие сучья, лишь кое-где расцветающие язычками огня.

Девчонка закрутила головой.

- Да, совсем темно, - огорчилась она.

Охотник Косо поднял глаза от умирающего пламени.

- Отдашь?

- Нет, – отрезал Хранитель.

- Там такая туча идет, – щебетала Света, не обращая внимания на странные слова и повисшее между мужчинами напряжение. – Черная-черная, прямо синяя. Пойдемте домой, а то вдруг гроза будет. Я грома боюсь! Пойдемте быстрее!

- Светлячок, – Олег сидел со спокойным лицом, лишь лоб его прочертила морщина, которой раньше не было. – Не жди нас. Беги домой. К себе домой. Завтра придешь.

- Ну нет, – Охотник сгреб девчонку за плечи.

Та, почуяв неладное, тихо пискнула. Охотник стиснул ее крепче и насторожился, прислушиваясь. Они были не одни. Где-то слева раздалась музыка, за ней последовал взрыв смеха, приглушенный расстоянием и ревом моря. Кого там нелегкая принесла в такую погоду? Ну конечно, воскресенье ведь… Проклятые туристы.

- Вякнешь – шею сверну, – пообещал Охотник начавшей хлюпать носом девчонке и повернулся к Олегу. – К тебе это тоже относится. Ожерелье в доме?

Парень кивнул, посматривая влево, в сторону скрытых дюнами и темнотой людей. Похоже, некоторые идиоты еще на что-то надеются.

- Залезай в свою тарантайку.

Придурок сидел, словно каменный.

- Залезай, я сказал, – повысил голос Охотник. – Я умею проворачивать фокусы не только с сухими ветками. Делай, что сказано, пока я ей что-нибудь не поджарил.

Угроза возымела действие – быстро зашевелился.

- Ну вот, – скривил губы Охотник и потрепал девчонку по голове. – А ты говорила, по-хорошему. Дура ты. И он дурак.

- С-сам ты д-дурак! – девчонка уже не на шутку обливалась слезами и соплями. – Плохой злой дурак!

- Иди-иди, – сказал ей Охотник почти ласково.

В тихом пустом доме Охотник оставил обоих посреди гостиной, на ковре, а сам сел в кресло перед остывшим камином. Темнота ему не мешала. На каминной полке, совершенно в открытую, на расстоянии вытянутой руки мерцало Ожерелье, переливаясь каждой бусиной. Охотник смотрел на его теплый свет и думал, что ровно с таким же успехом оно могло бы сиять в небе. Обманчиво близкое и совершенно недосягаемое.

Парочка посреди ковра являла собой довольно жалкое зрелище. Взрослый мужик, не способный даже встать самостоятельно, и цепляющаяся за него зареванная девчонка. Все, что стоит на его пути к сотням миров, где можно заплутать еще на столько же, сколько он провел здесь. А может, и дольше.

Охотник – нарочито, напоказ - щелкнул пальцами. По краю ковра побежала полоска пламени. Оббежала квадратом, замкнулась, взвилась на полметра вверх и застыла, чуть слышно потрескивая.

- Горит янтарная смола, лесной дворец светло пылает, – пробормотал Охотник, прикрыв глаза. – И голубая полумгла…*

Он осекся, одернул сам себя.

- Дыма не будет. Ваших криков никто не услышит. Я устрою здесь ад и уйду, даже дверь запирать не буду. Ты не успеешь уползти, а твоя маленькая подружка слишком напугана. Ты же знаешь, как это бывает: они пугаются и прячутся. Под кровать, в шкаф…

Олег что-то сказал – быстро, одними губами. Девчонка припустила было к выходу, но перед ней вырос огненный столб, и она с ревом бросилась обратно. Снова схватила Олега за руку, да так, что ясно было: будет гореть, но не отпустит.