Ангелы Эванжелины (СИ) - Лис Алеся - Страница 19

— И где же мне его достать? — нарушая тягостное молчание, вопросительно взираю на Теодора.

— А вот этого мне не ведомо. Только ты знала, где находится тайник, — пожимает плечами граф.

М-да, и что теперь делать? У меня ведь даже надежды нет, что я смогу вспомнить. Можно, конечно, уповать на то, что мне покажут заветный схрон видения, но, зная насколько я бываю удачлива, вряд ли стоит на это рассчитывать.

— Я не помню, — виновато отвожу глаза, не зная, как объяснить любящему отцу, что я хоть и готова помочь, да вот только возможности нет у меня такой.

— Но ты же можешь вспомнить? — уточняет мой собеседник.

— Могу, — сдержанно киваю, осмеливаясь на отчаянную ложь.

Вероятность такой возможности один к ста, но ведь один это не ноль. А сдаваться вот так сразу я не привыкла. Как подсказывает опыт — безвыходных ситуаций не бывает. Просто не всегда этот выход нам нравится, но это уже совсем другая история.

— Ты так и не ответил на мой первый вопрос, — перевожу разговор на другую тему. — Чем ты меня соблазнил принять твое предложение?

В глазах Теодора загораются лукавые искорки, и он наклоняется вперед, словно собирается поведать мне какой-то секрет. Я, затаив дыхание, невольно подаюсь к нему, нервно сжав пальцами ткань платья на коленях.

— Просто… ты… в меня без памяти влюбилась, — выдает он.

Оглушительно фыркаю, опускаясь обратно в кресло.

Напряжение, сковавшее меня, спадает.

— А если серьезно?

— А если серьезно. Тебе нужна была защита, и я готов был ее дать. После смерти родителей, ты некоторое время жила вместе с сестрой и ее мужем, которые взяли над тобой опеку. За это они получили в единоличное пользование все завещанное имущество, а также управление деньгами твоего приданого.

Очень любопытный нюанс. А ведь ручаюсь, что при этом тыкали Эве, что та приживалка. По сочувствующему взгляду Теодора понимаю, что я в своих суждениях недалека от правды.

─ С Лейтоном я был знаком еще со школьной скамьи, ─ хмурится мужчина. Судя по всему не совсем приятное это знакомство. ─ Он никогда не отличался честностью и достоинством, и при этом весьма уважал азартные игры. Родители Лейта надеялись, что семья повлияет на его пагубные привычки и искоренит пристрастие к алкоголю и картам, но этого, как ты догадалась, не случилось. К сожалению, наложив лапу на твои деньги, он, как и ожидалось, проиграл их в покер.

─ Вот ведь гад! ─ задыхаюсь от возмущения и стискиваю в гневе кулаки до побелевших костяшек.

─ Не знаю, какими усилиями они собирали деньги, чтобы вывезти тебя в свет, ─ поджимает губы Эмерей. ─ Но вся столица была в курсе финансовых затруднений твоего зятя, да и в родственниках никто с таким человеком быть не желал. Так что, по сути, оба сезона были для тебя неуспешными. Не знаю, чем тебе угрожали дома, как относились, и не пеняли ли за это, хотя подозреваю, что как раз таки провал ставили в вину тебе, ибо за возможность уехать от них ты ухватилась сразу. Больше того скажу, ты отчаянно боялась Лейтона. Мне кажется, он был жесток с тобой.

Бедная Эва. Получается, попала из огня да в полымя. Мой отец тоже меня не жаловал, но я хоть смогла от него в университет сбежать, а у нее, кроме как замужества и выхода особо не было.

─ Это был последний бал в сезоне, ─ между тем продолжает Теодор. ─ Я предложил тебе выйти за меня, сразу же правдиво рассказав ситуацию. Ты согласилась мне помочь. Я же в свою очередь обещал тебе защиту, дом, покой. Я не просил тебя быть матерью моим сыновьям, не просил дружить с ними, я даже не был уверен, что мы будем мужем и женой в настоящем смысле, по крайней мере, сразу. Но это тебя совершенно не волновало. В последний раз, когда мы виделись, ты попросила уничтожить камень Миана. А потом разорвала помолвку. Я пытался наведать тебя, разузнать что случилось. Были у меня подозрения, что тебя запугали или заставили отказаться от меня силой. Но ты сначала не желала меня видеть, а потом, когда мне все-таки удалось добиться встречи, попросила больше тебя не тревожить, ибо твой выбор сделан.

М-да, странно все это как-то. Зачем Эванжелине было выходить замуж за старика, терпеть его издевательства, если у нее был молодой и красивый, да еще и на таких условиях? К тому же, там, в беседке, я почувствовала, что Эве нравился граф, нравился как мужчина. Это либо она услышала что-то плохое об Эмерее и отказала ему, либо ее заставили.

─ А откуда ты узнал обо мне, ─ внезапно подозрительно хмурюсь. ─ Если это такая тайна, то почему она доступна чуть ли не всем вокруг?

─ Узнал, Эва, потому, что мой род ведет свое начало от Клейвоанта, ─ усмехается граф. ─ От Клейвоанта-эмерея, Клейвоанта-всевидящего. И видя твое изумление, скажу сразу, его способностей у меня нет.

Все чудесатее и чудесатее становится мир вокруг. Но сейчас явно не время думать об этом. Главное спасти ребенка.

— Теодор, — слегка замявшись, говорю. — Я не помню, что было в прошлом, только чувствую, что не могла тебя предать. Не знаю, в чем была причина, но уверенна, обязательно разберусь. И сейчас я уж точно тебе гарантирую, что как только вспомню, где этот камень, мы его достанем и вылечим Гленна.

Эмерей с минуту смотрит на меня недоверчиво, скептически прищурившись, но, в конце концов, кивает.

— Будем надеяться, что ты вспомнишь как можно скорее, — добавляет он. — С каждым днем у Гленна остается все меньше и меньше времени. Я в свою очередь обещаю заботиться о тебе и защищать. Мое предложение в силе.

А говорил, что второго шанса не дает никому. Значит, я исключение?

— И еще, — на минуту задумавшись, уточняю. — Мы же уничтожим его? Этот камень… думаю, если так хотела Эванжелина, то есть я, то на это были веские причины.

— Как скажешь, — пожимает плечами граф. — Главное Гленн…

— А как он его вылечит? — интересуюсь. — Он болезни каким-то образом уничтожит?

— Я, честно говоря, не знаю, ─ разводит руками мужчина. ─ Поговаривают, что он может исполнять желания, но насколько это правда, не могу сказать.

Желания, значит. А если этот камень может отправить меня домой? Это ведь получше вариант, чем просить снова меня запихнуть в дурку и провести шокотерапию. Значит, планы меняются. Находим камень, лечим Гленна и отправляемся домой. Заодно и беднягу графа избавлю от своего присутствия. Думаю, несмотря на мои откровения, он не до конца поверил, что отказалась я не по своей воле.

— Итак, мы во всем разобрались, Эва? — поднимается со своего места Теодор. — Думаю, на этом можно разговор закончить. Увидимся за ужином.

Я, кивнув в ответ, удивленно смотрю на него, не понимая о каком ужине речь, только сейчас почувствовав, как бурчит у меня в животе, и, увидев, что за окном сереют сумерки. Это ж надо было столько языком чесать?!

— До встречи, Теодор, — неуверенно улыбаюсь. А когда он уходит, еще несколько минут буравлю взглядом закрытую дверь, пока меня не отвлекает знакомый чирик.

Поднимаюсь с кресла и подхожу к черному стрижику. Он бесстрашно взлетает и опускается на мое плечо, поднося клювик к самому уху. Вначале мелодичная птичья трель начинает отдаваться набатом в голове и пульсировать в висках. Этот звук на миг меня оглушает, словно я нырнула под воду. А затем я снова вижу перед собой серую воронку, но на этот раз мне уже не страшно. Более того, я отчаянно жажду узнать, что мне хочет показать моя маленькая помощница.

От ужаса все внутри сжимается так, что даже вдох сделать больно. Очень хочется убежать, спрятаться, закрыться в своих комнатах, но что-что удерживает меня, а тайная галерея с незаметным смотровым окошком хорошо скрывает от чужих глаз. Хотя я прекрасно знаю, если Лейтон проведает, что я шпионила, мне не поздоровится. Обо всех тайных ходах нашего поместья ему прекрасно известно, как и о любых моих перемещениях по особняку. Впрочем, больше чем Лейтон меня пугает этот мерзкий старик, который вольготно развалился в хозяйском кресле за столом.