Черные паруса - Рейнольдс Аластер - Страница 15

Конечно, у нас был Паладин, напрямую подключенный к системам управления парусами, так что он мог, в принципе, заниматься всем, что касалось такелажа. Но у робота не было «врожденного» знания небесной навигации или особых причуд этого корабля. Как и всем нам, ему приходилось учиться по ходу дела. Мы снабдили его всей оперативной документацией и инструкциями, какие только смогли найти, но команда Босы была настолько хорошо обучена, что, похоже, не нуждалась ни в каких наставлениях, кроме устных.

У нас были только Прозор и Тиндуф. Никто из них не был парусным мастером, но оба сменили достаточное количество кораблей, чтобы смыслить в этом искусстве гораздо больше, чем остальные, и когда они сталкивались лбами над определенной проблемой, было приятно поглядеть, как легко им удавалось найти решение. Они убирали и ставили паруса, когда мы приближались к какому-нибудь шарльеру, и с каждым разом получалось все удачней, а еще они научились изменять расположение такелажа и парусов наилучшим из возможных способов, сообразно изменениям курса.

Эта работа была тяжелой и в лучшие времена, с обычными отражающими парусами. Наши представляли собой нечто совершенно иное. Эти полотнища ловчей ткани были настроены на невидимый поток, на призрачный шторм, дующий прямо из ядра Старого Солнца. Они вели себя своеобразно – хлопали и вздымались в соответствии со своим капризным настроением, – и требовалось с неизменной внимательностью следить за механизмом управления парусами. Но самая большая хитрость заключалась в том, что паруса были черными с обеих сторон, на порядок чернее всего, с чем нам приходилось сталкиваться раньше.

Фура показала мне несколько лоскутков ткани из корабельных запасов, и я, пропуская их сквозь пальцы, словно пыталась удержать тень, состоящую из чернил. Она выскальзывала, как будто наделенная собственной волей. На ней не оставалось складок, и, будучи сложена двадцатикратно, она казалась такой же тонкой, как единственный слой.

Снаружи, в космосе, натянутая на молекулярных нитях такелажа, которые сами простирались на сотни лиг или больше, ловчая ткань в буквальном смысле представляла собой материю ночных кошмаров, особенно с учетом того, что от нее зависела наша жизнь. Тиндуф и Прозор могли разглядеть паруса, лишь когда те что-то заслоняли, то есть им по большей части приходилось высматривать на фоне черного неба нечто еще более черное. Желая убедиться, что наши адские паруса ведут себя так, как должны, Сурт и Тиндуф проверяли показания тензометрических датчиков на лебедках и инерционного компаса «Мстительницы».

Мы проклинали их, и все-таки они были нашим спасением. У нас были все основания прятаться, и паруса из ловчей ткани не позволяли другому кораблю увидеть «Мстительницу» иначе как с близкого расстояния. Именно это преимущество позволяло Босе заставать врасплох другие корабли и убивать их команды. Если увиденная Сурт парусная вспышка действительно свидетельствовала о другом паруснике, который обнаружил «Мстительницу», когда она затмила шарльер, – что ж, по крайней мере, благодаря парусам это случилось позже, чем могло бы. Теперь оставалось надеяться, что ловчая ткань унесет нас обратно во мрак и скрыться от преследователя будет не сложней, чем ускользнуть от притяжения шарльера.

Что касается следующего пункта назначения, то вопрос оставался нерешенным. У нас был план – о нем не говорили вслух, но никто против него не возражал, – который заключался в том, чтобы еще несколько месяцев вскрывать один шарльер за другим, тщательно выбирая цели и держась подальше от чьей-либо сферы деятельности. Трюмы «Мстительницы» уже содержали значительное количество пистолей и сокровищ, несомненно, отнятых у других экипажей, но к этому запасу всегда можно было что-то прибавить, и каждый шарльер был горнилом, в котором мы закалялись как команда. Более того, мы наслаждались таким испытанием.

Теперь этот план казался несостоятельным, пусть Фура и продолжала за него цепляться. У нас осталось слишком мало топлива, чтобы запускать катер так часто, как это требовалось. Мы вскроем один шарльер, может – два, если исчерпаем резервы до последней капли, но это лишь отсрочит неизбежное. Мы по-прежнему нуждаемся в мирах.

Это наверняка относилось и к Босе. Она зарабатывала на жизнь пиратством, но точно возникали ситуации, когда ей требовалось взять что-нибудь из мира, какой-нибудь редкий, но необходимый товар, выйдя за рамки обычного грабежа. Она не могла обчистить мир, прибегнув к силе, поэтому ей, должно быть, пришлось заниматься и чем-то похожим на законную торговлю, хотя, несомненно, задачу облегчали посредники и маскировка. Действительно, ходили слухи о такой деятельности. Они всегда касались только миров на краю Собрания, где пути сообщения таили в себе сложности, а верховенство закона ощущалось слабее, чем в ближних к Старому Солнцу процессиях.

Осмелимся ли мы последовать ее примеру?

– Мы не преступники, – говорила Страмбли, когда команда собралась на камбузе между вахтами. – Мы просто захватили корабль преступницы. Это не мешает нам вернуться к мирам и заняться честным бизнесом. Для начала нужно топливо, и определенно не помешают дополнительные рабочие руки. Вы, сестры Несс, всегда твердите о том, каким прекрасным разумником был ваш кэп Ракамор. Стал бы он управлять кораблем, имея так мало людей?

– У него было несколько преимуществ, которых мы лишены, – терпеливо ответила Фура. – Например, друзья, денежные резервы и возможность торговать, когда его это устраивало.

– Ну, друзья у нас не появятся, если мы будем прятаться здесь. – Сурт втянула щеки так, что на ее лицо стало неприятно смотреть. – Денежные средства-то у нас имеются – пусть не на банковском счету, как у Ракамора, но в виде пистолей и реликвий. Мы уж точно не нищие. И нам определенно нужен парусный мастер, а также оценщик, да и один-два матроса не помешают.

– До сих пор мы управляли кораблем сами, – сказала Фура. – Можем продолжать в том же духе. В пределах легкой досягаемости еще много шарльеров, и если будем осторожно расходовать топливо и припасы…

– Нас чуть не сцапали мигальные головы, – сказала Страмбли и содрогнулась, тасуя колоду металлических карт. – Если бы там, внизу, мы столкнулись с настоящей проблемой – по-твоему, Сурт и Тиндуф смогли бы нам помочь? Нас слишком мало для работы в шарльерах, и топливо тут ни при чем. Мы не можем продолжать в том же духе.

– Если бы нас было больше, – сказала Сурт, – мы могли бы постоянно дежурить в обзорной рубке.

– По твоим словам, ты видела только одну вспышку, – холодно проговорила Фура. – Это принято во внимание.

Стараясь не ссориться ни с сестрой, ни с тремя другими членами команды, я сказала:

– На практике мы можем вернуться к главным мирам Собрания, когда пожелаем. Но стоит учитывать, какой в этом кроется риск. Ты правильно выразилась, Страмбли: мы захватили корабль преступницы. С нашей точки зрения это не делает нас преступниками, но надо понимать, как все выглядит со стороны. Помимо нас самих, никто толком не знает, что произошло.

– А мы объясним, – заявила Страмбли, уставившись на меня глазами разного размера.

– Легче сказать, чем сделать, – ответила я с добродушной усмешкой. – Мы можем сколько угодно передавать свою историю по трещальнику, выражая добрые намерения, или даже воспользоваться комнатой костей, но хватит одного сомневающегося, чтобы дать по нам бортовой залп из гаусс-пушек, а ведь даже короткая трещальная передача легко выдаст наше местоположение. Пока мы не окажемся в порту и не объяснимся, никто не поверит ни единому нашему слову, а риск состоит в том, что нас расстреляют задолго до того, как мы доберемся до порта.

– Ну хоть кто-то из нас соображает, – заметила Фура.

– Я пытаюсь смотреть на проблему с разных сторон, – продолжила я. – Мне не нравится мысль о том, что я больше не увижу миры. Это не жизнь, даже если сумеем остаться в живых. Мы ведь не собирались становиться изгоями, не так ли? И даже если согласимся с твоей идеей и продолжим вскрывать шарльеры, пока удача от нас не отвернется, нет никакой гарантии, что найденного хватит для дальнейшей жизни.