Её (мой) ребенок (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra" - Страница 42

Закрывая глаза, Кошкина расчесывает пятерней свою рассыпающуюся копну светлых волос.

С грустной улыбкой смотрю на нее. Красивая… И степень в Европейском университете ей будет к лицу. Я буду ей очень гордиться.

От тоски кровь сворачивается в венах. В ушах шумит.

— Я правильно понимаю, Юра, что мой проект живет дальше, только если я принимаю твоё предложение? — расстроенно опускает взгляд.

— Твой проект живет дальше, если ты принимаешь адекватное деловое решение, и мы сегодня уезжаем: Москва — Дрезден — Стокгольм… Если мы с тобой серьезно и плотно работаем над ним. А личное… личное — после. Когда мы вернёмся.

Кошка закрывает глаза. Молчит.

— Марьяна… Билеты на самолёт мне надо купить сейчас. И решение надо принять сейчас.

— Мне нужно это обсудить, — шепчет она.

— Сколько месяцев вы будете в Европе, ты говоришь? — набрав в грудь побольше воздуха уточняю я.

— Месяц… — пожимает плечами. — Может, два.

— Марьяна едет.

Нелегко мне даётся эта фраза. Но я должен вывести ее из-под удара, пока решу проблему с Липатовым. За пределами России ему до неё не добраться. Семь лет назад я бы из кожи вот вылез, чтобы решить эту задачку самостоятельно. А сейчас — не хочу. Если из уравнения про их с Алёнкой безопасность удалить мою ревность, оно прекрасно решается. Значит, нужно удалить.

Кошка шокированно распахивает глаза, с недоумением глядя на меня.

— А когда приедет, пусть решит, да. Всё правильно.

Подаю ей руку.

— Сейчас нам пора.

Мы молча идём обратно в машину. Помогаю ей сесть. Не удержавшись прижимаюсь губами к ее пальцам. Я тысячу лет не целовал её рук. Я хочу… Скоро такой возможности у меня не будет.

Сажусь за руль.

— Лев… Да чёрт с ним… — закрывает лицо руками.

— Нет, вы едете с ним, — улыбаюсь я, насилуя свои губы, которые не желают подчиняться. — Я, Ян, не смогу купить тебе квартиру в Москве, не смогу продвинуть тебя в Европейском научном сообществе и, возможно, не обеспечу такое блистательное будущее Алёнке, как Лившиц. Но… я верю, что ты вернёшься ко мне. У меня просто нет других вариантов. А сейчас мне надо, чтобы Вы уехали и были в безопасности. И мне плевать, кто и как её обеспечит. Мне это не важно.

— Я ничего не понимаю, Лев.

Рисую пальцами у неё на груди сердечко.

— Поезжай и добей эти чёртовы фильтры, детка.

— А ты?..

— А я тоже кое-кого добью.

Мы молча сидим на кухне, глядя друг другу в глаза. Синхронно переводим взгляд на часы.

— Послушай… — одновременно начинаем мы.

Улыбнувшись, нервно опускаем взгляды.

— Я сначала… времени мало.

Зажмуриваюсь.

— Я очень ревную, Кошка. Очень! Дико! Но всё же, я хочу, чтобы вы поехали.

— А я не хочу ехать… — невесело усмехается она. — И больше всего на свете, хочу сказать тебе, что не поеду. Но я не могу… — покаянно вздыхает. — Я подведу столько людей поддержавших мой проект! Его необходимо довести до определённой точки, после которой он начнет жить своей жизнью.

— Ты говорила, что этот момент настанет. Я тебя тогда услышал. Не думал, что это будет так тяжело для меня опять, — признаюсь я.

Пряча чувства ухожу к окну.

Ощущаю, как через минуту ее руки обвивают меня по талии. Ложится лицом мне между лопаток.

— У тебя нет поводов для ревности, Айдаров.

— Есть, Ян!

— Лившиц?.. — цокает она. — Лев, ну… прекрати.

— Ты сказала, что выбирать мужа будешь головой. А значит, есть из чего выбрать. Я давно не наивный самоуверенный пацан.

— Я и выбрала головой. Кто же виноват, что она опять кружится!

— Ты же вернёшься, правда? — разворачиваюсь, заглядывая в её глаза.

Вместо ответа, Кошка впивается в мои губы, нетерпеливо дергает рубашку на мне, пытаясь расстегнуть.

У нас едва ли час на сборы, но плевать, я тоже хочу!.. Присвоить её еще раз. Впечаться! Заклеймить! Потому что — моя!

Мы даже не раздеваемся… Целуясь, мы кусаемся, делая друг другу больно. Оставляем следы! Потому что это больно расставаться сейчас, в такой момент, когда все только-только начало входить в апогей. Когда мы допустили мысль о доверии и совместном счастье.

Но что же делать?..

И мы отчаянно любим друг друга, сметая всё со стола.

Это очень сладко, глубоко, болезненно и пронзительно.

«Она вернётся ко мне!» — убеждаю я себя. Всего лишь — месяц! Я так долго ждал её, что этот месяц — ерунда!

Кошка не вспоминает о контрацепции, и я благодарен ей за это. А я помню… Я помню, но я не хочу! Может быть, это эгоистично. Но свой максимум по альтруизму я уже сегодня выдал! Я хочу, чтобы она была беременна! И в этот раз косяков не будет.

Задыхаясь в конце от удовольствия и близости, мы прижимаемся губами и замираем так.

Время утекает, я чувствую это кожей, сердцем, камнем в солнечном сплетении — он становится тяжелее с каждым мгновением.

— Яночка… полчаса…

Отрицательно качает головой.

— Я с ним сейчас не поеду.

— Ян! Я не всё тебе рассказал, детка.

Ласкаюсь своим лицом об её.

— Надо ехать.

Сумбурно и быстро объясняю про Липатова. И Лену.

— Господи боже мой! — подскакивает она, отталкивая меня. — Черт с ней этой квартирой! Страшно как…

— Всё нормально, Кошка. Я разберусь с этой проблемой. Уезжайте в свою Европу. Я бы всё равно отправил тебя куда-нибудь. Но здесь еще и твой профессиональный интерес. Поэтому…

— А как же Лена?!

— Её я тоже отправлю… Шенген у неё оформлен. Мне нужен пустой тыл, чтобы эффективно охотиться за этим ублюдком.

— Так, стоп. Дай мне минуту.

Смотрю на часы.

— Минута, пожалуй и осталась. Надо идти за дочкой.

— В общем, Лев. Лена поедет со мной. Няней для Аленки. Это будет бесплатно для нее, и даже больше — она получит хороший гонорар. Он входит в мой райдер. И… мы полетим не на вечернем, а на утреннем рейсе. Сами. И билеты купим сами. Я попрошу Юру, чтобы он перевёл мне на счет мой бюджет на поездку.

— Это его деньги, Ян?

Потому что если его, то…

— Какая сумма нужна на поездку?

— Нет, не его. Эта сумма заложена в грант. Билеты, пансионат, няня. Просто карта у него и… Финансово я не завишу, если ты об этом. Юрий не спонсор. Спонсирует банк, в котором он работает. Юрий, скорее, менеджер. Он работает с продвижением проекта и расходами по нему.

— Спасибо, Кошка. Так гораздо проще принять происходящее.

Выдыхаю. Отчасти, конечно. Но всё же.

— Ты отвезешь нас в Москву?

Киваю. Конечно! С удовольствием!

Её телефон на столе звонит. Это Лившиц.

— Иди за Аленкой… Мне нужно объясниться.

Да, мне бы хотелось, чтобы она это сделала при мне. Но я убеждаю себя, что это лишнее, примеряя этот колпак на себя. Хотел бы я объясняться с ордой своих бывших при Кошке? Боже упаси!

И я, скрипят зубами, сваливаю.

У меня сейчас более важная задача.

— Почему мы должны уезжать? — обливается горькими слезами Алёнка.

Я несу её на руках по лестнице вверх.

— Малыш, из нашего зоопарка сбежали очень опасные хищники. И пока я их поймаю, ты, мамочка и Лена побудете в безопасном месте. Отправитесь в маленькое путешествие.

— А какие хищники? Львы?

— Да ну какие Львы? — припоминаю я Липатова. — Так… шакалы, гиены… Надо всех переловить. У тебя же папа дрессировщик, ты не забыла?

— Да… — вздыхает. — А бабушки?

— Бабушки тоже уедут на всякий случай.

— А ты быстро их поймаешь?

— Постараюсь быстро.

Заходим в квартиру.

— И мы сразу вернёмся к тебе?

— Конечно!

Марьяна, разговаривая по телефону, скидывает вещи в чемодан.

— Если о личном: мне было очень неприятно, Юра. Да, я всё понимаю. Это твоё право — позиционировать. Нет, я не буду оспаривать твои решения. Они твои. У меня есть свои решения. Я всё также тебе благодарна за твой вклад. Ты безупречен. Но… давай на чистоту? Твой гонорар по проекту, если он будет запущен, стимулирует тебя не меньше, чем моя благодарность, правильно?