Внебрачный ребенок (СИ) - Доронина Слава - Страница 40

— Есть одна зацепка. Сейчас раскручиваю эту версию. Как что-то дельное будет, отчет пришлю на почту. Финансирование по факту. Позвоню, как прилечу из Казани.

После разговора с Полиной в больнице я решил сразу пробить на обеих сестер всю информацию. Ну не мог мой отец быть подлым и конченным мерзавцем, каким представила его Полина. Просто не мог! Не верил я в это и пока фактов на руках не будет, каких-либо неоспоримых доказательств, не поверю. Родители обожали Кристину, мать так и вовсе относилась к ней, как к родной дочери. Я от них слова плохого ни разу не услышал про свою жену. Ни единого упрека в ее сторону. А сама Кристина все шесть лет вела себя исключительно, была примерной женой, как и подобает женщинам нашего круга. Да, она сторонилась моего отца, но его все побаивались. Он был строгим, категоричным мужчиной. В чем-то я, конечно, пошел в него. Но ни один из нас подобной гадостью, в которой Полина обвинила отца, не занимался.

Лишь в голове никак не укладывалось, что у Кристины за эти годы ни разу не возникло желания рассказать мне правду. Неужели у нее не екало в груди, что Сафина росла без моего участия и помощи, скиталась по общагам, жила на съемных квартирах? Жаль, мертвых воскресить нельзя, а я бы оживил, будь такая возможность, и спросил с Кристины сполна, почему она так поступила с сестрой и родной племянницей, почему ничего мне не сказала? Про Полину я все уже понял: она побоялась разрушить брак сестры, испугалась, что заберут ребенка, потому что именно так бы я и поступил. Но Кристину что останавливало сказать мне о Сафине? Ведь сколько времени она не могла забеременеть, а все равно хранила эту тайну, что у меня был ребенок. И от кого? От ее родной сестры…

По дороге домой я заехал в торговый центр, остановился у витрины с детскими игрушками и несколько минут рассматривал высокие стеллажи. Что любили девочки возраста Сафины? Мягкие игрушки? Сладости? Кукол? Кажется, она была без ума от принцесс, а еще ей нравилось мастерить поделки и делать открытки. Я бы скупил весь отдел с игрушками, чтобы заполнить все дни, которых меня не было рядом с ней. Но разве они заполнят эти пробелы в наших общих воспоминаниях? Разве возможно повернуть время вспять?

— Что вы ищите? — спросила девушка-консультант, заметив мой бегающий взгляд от стеллажа к стеллажу. Игрушек было так много, что я действительно растерялся.

— Вот этих двух мишек, — ткнул пальцем на белоснежных красавцев и направился к кассе.

Если понадобится, то весь мир положу к ногам этой маленькой девочки с лицом прекрасного ангела, но больше никогда от себя не отпущу.

Домой я вернулся с наступлением сумерек. На улице стоял мороз, накрапывал дождь. На дорогах был гололед. С прогулками придется повременить какое-то время. Не хватало еще переломать ноги и руки до кучи. Поднявшись наверх, я замер у двери в спальню Полины.

Тихо приоткрыл ее, не желая потревожить сон девочек, если они отдыхали, и замер в дверном проеме, ошеломленный увиденным. Полина сидела на краю кровати, качая на руках Дамиру. Неужели сама поднимала ребенка с больным плечом? Какая же упертая, непослушная, с совершенно неуправляемым характером…

Как истукан, я стоял и смотрел на нее, как она гладила кончиками пальцев личико Дамиры, и нежно ей улыбалась, что-то нашептывая тихим голосом. Нет, я больше не злился на нее, хотя первым порывом, когда узнал о Сафине, было придушить Полину за то, что столько времени скрывала от меня дочь. А сейчас все перевернулось внутри, когда увидел перед собой эту картину, как она прижимала к себе Дамиру, словно своего собственного ребенка. В некотором роде так оно и было. У близнецов ведь идентичные ДНК.

Негромко прокашлявшись, чтобы она меня заметила, я подошел ближе. Полина опустила взгляд на медведей в моих руках, а затем подняла глаза к моему лицу, и приложила палец к губам, показывая, чтобы я вел себя тихо. Я только сейчас заметил, что Сафина спала. Раскинула забинтованные руки на подушке, и улыбалась во сне. В отличие от ее матери, не сводящей с меня растерянных и немного испуганных глаз.

Роберт

— Как она? — тихо спросил я, взглянув на Сафину.

— Нормально. Пришлось в ночь дать еще обезболивающее. Красивые… — Полина задержала взгляд на медведях, и неуверенно протянула к ним руку, трогая одного из них.

Я выпустил игрушки из рук и сделал к ней шаг, приближаясь вплотную. Каждый вздох давался с трудом, словно на грудь положили бетонную плиту, или вдруг начался приступ удушья. Еще два месяца назад я и представить себе не мог, как буду выбираться из той ямы, в которую закинула меня жизнь, а сейчас видел слабые проблески света. В ней и детях видел, и пока не понимал, как к этому относиться. В тот вечер, когда привез Полину в свой дом, не думал, что будет так тяжело находиться с ней рядом. И наивно полагал, что расположения девушки добьюсь быстро, а оказалось все не так просто. Но когда меня останавливали трудности?

— Ты сама поднимала ребенка? Не рано для таких нагрузок? — она нахмурилась, услышав мои слова, а я присел на корточки возле нее, и заглянул в лицо дочери. Даже не верится, что обе девочки были моими…

— Мне Белла Ренатовна помогла. И Сафина… — Полина слабо улыбнулась, но глаза оставались такими же встревоженными и растерянными. — Ей очень нравится проводить время с Дамирой, она даже забыла о своих порезах и ранках. Только не о твоих словах, что ты ее папа…

Я на секунду прикрыл глаза, и зажмурился, потому что в груди снова стало больно. Шесть лет я ничего не знал о собственном ребенке. Разве с таким возможно смириться?

— Правду пришлось бы рано или поздно рассказать. В тот момент, когда она упала, я сильно за нее испугался. Эти слова вырвались неожиданно. Дети — мое единственное уязвимое место. На моих руках умерло два младших брата, и я точно никогда не хотел бы пережить подобного еще раз.

Не знаю зачем сказал это вслух. Я не любил об этом вспоминать, тем более говорить, но последние дни чаще обычного думал о своей прошлой жизни. Шесть лет я жил во лжи, а из меня делали дурака. Мой ребенок жил в ужасных условиях и ничего толком не имел. Конечно, меня возмущали эти вещи, но я старался блокировать эти мысли и эмоции. Ни к чему хорошему они не приведут. Я привез Полину в свой дом, чтобы начать все с чистого листа, а не окончательно все разрушить.

— Она на самом деле была очень рада. Ждала тебя весь вечер… — мои глаза замерли на точке пульса на ее шее. Слишком часто и быстро она билась.

Я замечал все эти детали и мелочи, видел, как она реагировала на меня и боролась сама с собой. Не хотела признавать, что ее тянет ко мне так же сильно, как и меня. Мне бы отойти в сторону, дать ей немного привыкнуть к новой обстановке и моему присутствию в ее жизни, но разогнавшись на высокой скорости, захочешь ли резко тормозить и смотреть по сторонам, выискивая запрещающие знаки?

— В отличие от тебя? Да? Будь твоя воля ты бы никогда ей об этом не сказала, а ушла из моего дома прямо сейчас? — мне нравилось бросать ей вызов. Похоже это была единственная возможность заставить вылезти ее из своей скорлупы.

— Я не мечтала стать твоей пленницей… — она горько усмехнулась.