Тринадцатая для Демона (СИ) - "Vi Francess" - Страница 28
- Предыдущая
- 28/39
- Следующая
— Всё нормально, я просто смотрела. — быстро потёрла ладони о джинсы, и поднялась с колен.
— Он может обжечь тебя, — вздохнул, прикрывая глаза. — Пойдём.
— Куда?
— Завтракать, и я отвезу тебя домой.
— А ты чем займёшься? — поинтересовалась, спускаясь на первый этаж.
— Если бы ты не упрямилась, и прочла договор, то знала бы, что подобное спрашивать нельзя. — спокойно ответил.
— Можно подумать, что ты хочешь свергнуть правительство, а я осведомитель, втеревшийся в доверие. — буркнула недовольно.
— Что? — замер, хмуря брови.
— Я о том, что это нормально, когда человек интересуется твоими делами. — ощущение, что никто прежде не интересовался. — Я же делаю это не из-за корыстных побуждений, а всего лишь, хочу хоть постараться стать, крохотной частичкой в твоей жизни. — я подняла руку и вытянула вперёд большой и указательный палец, изображая, насколько маленькой может быть частичка. — Хотя бы вот настолько.
— Хорошо, — мягко улыбнулся. — У меня дела, в том заведение. Подготавливаю всё к празднику.
Для кого-то праздник, а для кого-то поминки. Только представьте, сама себя поминать буду. Ироничный чёрный юмор, докатилась.
— Спасибо. — выдавила беззаботную улыбку.
— Ты говоришь спасибо, за то, что заставляешь нарушать правила?
— Правила — условны. Иногда, полезно и приятно их нарушать.
— Они прописаны в договоре, подписанным тобой.
— Любой договор можно оспорить, и признать недействительным. — заметила я, но тут же умолкла.
Я ожидала увидеть огонь ярости в его глазах, почувствовать опасность, исходящую от него и его гнева. Но этого не произошло. Он посмотрел на меня с высоты своего роста, что-то обдумывая, но ему не удалось скрыть гнетущие мысли. Затем откинул голову назад, громко выдохнул.
— Можно, была бы веская причина. Но соль в том, что никогда прежде таковых не было. — холодно произнёс. — Я жду тебя в машине.
— А как же завтрак?
— Я не голоден.
— Ну я тогда тоже…
Он посмотрел на меня, словно на упрямого ребёнка. Я улыбнулась, кивнула и прошептала:
— Понял, принял. — как солдат, перед генералом — оставалось только честь отдать — развернулась на пятках и зашагала в сторону кухни.
Спиной ощущала его наблюдательный взгляд и самодовольную красивую улыбку. Он стал чаще улыбаться? Или мне кажется…
— Скоро там не останется никого, Агварес уже дал приказ. — донёсся из кухни голос Виктора.
— Рафаил надерёт умнику зад. Неоднократно случалось, — скучающе отвечала Клавдия.
— Бедолага, Уфир. — усмехнулся Кузьма.
Разговор прервался, как только я зашла на кухню.
— О, вы можете не обращать на меня внимания. — спокойно садясь за стол пробормотала. — И всем доброе утро.
— Наша болтовня вас утомит, прекрасная донна. — Виктор выгнул бровь. — Лучше расскажите, чем вам приглянулся тот бедолага? Зачем спасли его?
— Вы про Игоря? — уточнила.
Виктор медленно кивнул. Сидевший в пол-оборота Кузьма развернулся ко мне. Клавдия поставила передо мной тарелку, набитую до краёв едой. В животе предательски заурчало, только сейчас я почувствовала, что голодна.
— Он мой друг.
— Это не оправдание! — возмутился Кузьма.
— А у вас были друзья? — поинтересовалась. — Когда-нибудь?
Кузьма было открыл рот, но Виктор перебил:
— Голуби не считаются.
Кузьма одарил его тяжёлым взглядом, не вступая в перепалку.
— Ох, у меня вот был один. — Виктор важно откинулся на спинку стула. — Всё ходил за мной по пятам. Да записывал что-то на пергаменте. Я как прочёл, так и ахнул. Ну… — почесал нос. — Бумажку я сжёг, да и его вместе с ней.
— Очень мило… — распахнула глаза, пытаясь выдавить улыбку. — Но я не думаю, что того человека можно было бы назвать другом.
— Он шутит, дитя. — Клавдия кинула презрительный взгляд на Виктора.
— Отнюдь!
— Виктор! — перебила женщина. — Помнится мне, что нам было дано важное задание.
— Клавдия, увольте… — тоскливо протянул.
— Брюхо набил, теперь на выход. — поторопила она. — Хорошего дня, Ева. — впервые она обратилась ко мне по имени, даже постаралась придать улыбке дружелюбность. Видимо давно она не улыбалась по-настоящему.
Кузьма покачивался на стуле. Он явно был чем-то расстроен, молчалив как никогда, задумчив.
— Кузьма, глупо полагать, что вас мог расстроить вчерашний инцидент, но всё же, дело в нём?
— Нет, милушка. Это тут совершенно не при чём.
— Меня это успокаивает. — облегчённо выдохнула.
— Когда ты понимаешь, что твоя жизнь отмечена знаком бесконечности, нет-нет, но разные мысли лезут в голову. Седьмой смертный грех часто навещает меня. Однако надолго не задерживается. — он посмотрел на меня.
— Мне никогда этого не узнать. — мрачно улыбнулась, отодвигая от себя тарелку.
— От чего же вы так уверенны? — уголки губ коварно поползли вверх.
"Голубой глаз предрекает смерть, светло-карий видит всё скрытое", слова Зои Павловны звонко прозвенели в голове.
— Не томите себя, и не майтесь. Судьба — вещь многогранная.
— Не в моём случае.
— Строптивый ребёнок. — снова возмутился. — Говорю же, многогранна! И всё тут!
— Я сделала свой выбор… — прошептала.
— А Его выбор вас не интересует?
— Он очевиден. Это же неизменное правило…
— Вот тебе на! — ухмыльнулся мужчина. — Сколько же вы нарушили неизменных правил, милушка? Диковинная вещица, которую вы носите рядом с сердцем и даже по ночам не расстаётесь с ней, прижимая ближе, словно боитесь, что её украдут — разве это, вам не о чём не говорит? Астар… Господин так бережно относился к своему амулету, и думаете он отдал бы его тому, кто ему менее дорог?
— Хотите сказать, что он дорожит мной? — тяжело сглотнула.
— Милушка, на этом откровение закончилось. — Кузьма поднялся, с минуту задумался. — Удивительно, но у вас получилось проводить мой грех, уныние как рукой сняло. — помотал головой, удивлённо улыбаясь. — Очаровательно.
— Я рада, — улыбнулась уголком рта. — Спасибо, что сказали. Мне пора.
Иштар, как и обещал ждал в машине. Когда частный сектор остался позади, я начала неуверенно начала разговор.
— У меня завтра последний выходной. — замялась. — Может, мы могли бы куда-нибудь сходить, знаешь, провести время вместе…
— Ева…
— Знаю-знаю, это не в твоих правилах. — подняла руки, капитулируя. — Зря начала, прости…
— Да, но ты же так и не прочла договор. И для кого я его писал?
— Для себя, — буркнула себе под нос.
— Так оно и стало. — подметил, разводя руками. — Только вот, мне известны мои же правила.
— Я тоже создам договор, и принесу тебе. — улыбнулась, своей смелости.
— Это интересно, — его это позабавило. — Я бы обязательно его прочитал.
— Там бы было кучу разных правил.
— Рассказывай.
— Ну, например, ты бы должен был меня целовать.
— Целовать? — повернулся ко мне, невинно поднимая брови. — Я тебя целую, когда это уместно.
— Иногда, мне кажется, что ты хочешь, но останавливаешь себя. Или с этим тоже связанны правила? — он молчал. — Подожди… хочешь сказать, что в договоре есть такое правило? — приоткрыла рот от удивления.
— Да.
— Ты не целовал девушек?
— Давно. — начал напрягаться. — Ева, зачем мне их целовать?
— Поцелуй показывает чувства…
— Я — создатель игры, ведущий. Какие чувства…? В каждой игре должны быть правила. И я их создал, чтобы было интереснее.
— Такое себе развлечение… играть живыми людьми…
— Мне нет дела до этого. Я преследую свои цели, они — свои.
Машина сбросила скорость, пока вовсе не остановилась посреди проезжей части. Нажал аварийную кнопку. Не говоря ни слова притянул меня к себе. Властно приподнял подбородок. Накрыл мои губы требовательным поцелуем, вкладывая в него желание. Целовал так жадно и страстно, что мне не хватало дыхания. Прикусывал влажные губы, по-собственнически прижимая меня к себе. Постепенно сбавил напор, поцеловал чувственно, глубоко. Отстранился, проводя большим пальцем по нижней губе, прошептал на выдохе:
- Предыдущая
- 28/39
- Следующая