Няня поневоле (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 28

— А если не нянька? — раздается от двери гневный рык. — И что ты делаешь в моей спальне, мама? Кажется, я давно уже вырос из-под твоего контроля.

— Нельзя каждую подзаборную девку тащить в свою койку, — вздыхает мамаша Назарета. — И спать с прислугой не комильфо. Я тебе миллион раз говорила.

— Сережа… Сейчас Марка разбудите, — смотрю на Назарета с мольбой и смаргиваю непрошенные слезы.

Обидно ужасно. Но кто у нас корректно обращается с персоналом? Шмелев мог и пощечину залепить, и стакан с соком в экономку кинуть.

— Ты без предупреждения, мама, — недовольно рыкает Назарет. — Просил же хотя бы за час сообщать о приезде…

Вижу мешки под глазами, осунувшееся хмурое лицо и впалые щеки. Устал. Плюс еще какие-то неприятности, или болит голова.

А я, дурочка, напридумывала всякие глупости и сама в них поверила. Сейчас бы обнять, прижаться к пропахшей потом груди. Ничего не спрашивать, а просто раствориться в любимом человеке. Но не смею сделать и шага. Эта ужасная женщина тотчас же поднимет крик.

— А я не к тебе, а к внуку, — резко парирует Елена.

— Тебе следует извиниться перед Линарой, мама. Зачем ты ее оскорбила? — тихо и сердито говорит Назарет.

— Вот еще, — передергивает плечами Елена.

— Пойдем, поговорим, — сердито шипит Сергей и, опалив мать недовольным взглядом, внимательно смотрит на меня. — Ты тоже, Линара.

Голос тихий, спокойный, но не терпящий возражений. Тянусь за радио-няней, лежащей на комоде, но Назаров останавливает меня.

— Не надо. Мы в библиотеке поболтаем. Услышим, если проснется…

Я не успеваю ничего ответить, как он делает шаг ко мне и прижимает к себе.

— Что-то я заморился сегодня, — как ни в чем не бывало жалуется он и, привычно потершись носом о мою макушку, зовет мать. — Ты идешь?

Прячу лицо на груди любимого и, умышленно игнорируя его мать, выхожу с ним в обнимку из спальни.

Войдя в библиотеку, Сергей взмахом руки приглашает Елену сесть в широкое кресло, оббитое кожей буйвола. А сам тянет меня на точно такой же диван. Сжимает руку в огромной лапище и, дождавшись, пока мать церемонно усядется, заявляет.

— Я хочу жениться на Линаре, мама. Поэтому, пожалуйста, извинись и больше никогда не оскорбляй мой выбор.

— Но… — тянет Елена Владимировна, явно сбитая с толку. — Ты же о ней ничего не знаешь, сыночек. А вдруг она такая же сумасшедшая, как и Жанна? Тебе проблем мало?

— Я еще не делал предложение Линаре, — замечает Назарет устало. — Ты сейчас договоришься, что она мне откажет. Я долго думал. Аж целую неделю, и пришел к выводу — Линара самая подходящая для меня жена.

Сижу как мышь, не в силах пошевельнуться. Это ж надо такое придумать? Вот хитрец и манипулятор этот Назарет. Сейчас матери навешает лапши на уши. Она поверит и перестанет меня донимать. А потом всегда можно сказать — мы расстались.

— Я тебя умоляю! — хмыкает Елена Владимировна и внимательно на меня смотрит. — Тебе никто не откажет, только помани. Ты мог бы выбрать девушку из хорошей семьи. Вон, у генерала Русакова дочка красавица…

— И потом ходить строем мимо старого пердуна? — усмехается Назарет и добавляет совершенно серьезно. — Есть еще любовь. Я влюбился.

И, не обращая внимания вздохи матери, переводит взгляд на меня.

— Я не планировал сегодня признаваться тебе в любви и звать замуж, Линара, — улыбается он виновато. — Но мама просто не оставила мне выбора. Конечно, я еще раз спрошу, когда подготовлюсь. Но ты мне все-таки ответь. Ты выйдешь за меня?

Значит, это все всерьез! А не розыгрыш мамаши! Назарет зовет меня замуж!

Мне хочется вскочить и заорать во все горло «Ура-а!». Мое глупое сердце несется вскачь, но здравый смысл велит отказаться. Нужно сказать всю правду. Сейчас же. И пусть тогда Назарет сам решает. Но язык прилипает к небу, а мышцы, обеспечивающие движение шейного отдела, уже опускают голову вниз в уверенном кивке.

— Ты согласна? — переспрашивает Сергей, любовно глядя на меня и двумя пальцами приподнимая мой подбородок. — Кричи «горько!», мам, — смеется он и накрывает мои губы своими.

— И когда же свадьба? — растягивает губы в улыбке Елена Владимировна и тут же поспешно добавляет. — Прости, Линарочка, я даже подумать не могла.

— Заказывай в Милане платье, а мы пока определимся с датой, — сгребая меня в охапку, довольно фыркает Назарет и собирается добавить еще что-то, как из спальни доносится громкий плач.

Марк Сергеевич проснулись и желают откушать.

Я подрываюсь с места и на всех парах несусь к малышу.

— Неси его сюда, — просит Сергей, довольно откидываясь на спинку дивана. — Здесь покормим.

«Марк уснет, тогда расскажу о Шмелеве, — решаю я, взбалтывая смесь в бутылочке. А вернувшись обратно, нахожу в библиотеке мрачного Назарета и грустную Елену Владимировну.

— Это хорошо, что ты к нам приехала, мама, — вздыхает он. — Сейчас твой внук поест и поступит в твое полное распоряжение. Заодно и тебя отвлечет от печальных думок.

— Как? — вскрикиваем мы одновременно с Еленой и, улыбаясь, смотрим друг на друга.

— Я не справлюсь, — вздыхает она растерянно.

— Марк будет плакать, — заверяю я, прижимая ребенка к себе.

— Ничего страшного, — отмахивается Назарет. — Я устал и жрать хочу, как собака. Вот пока мы с Линарой поедим, ты, мама, поработаешь бабушкой. Все равно никогда не ужинаешь. Если мелкий начнет бузить, позовешь нас по радиосвязи.

Елена Владимировна нерешительно берет внука на руки.

— Как будто в первый раз, мам! — фыркает Назарет, распахивая дверь в детскую. — Можешь ему песенки попеть… как эта… Лира Амани!

— Кстати, она приезжает, — поджимает губки Елена и любовно смотрит на внука. — Да ты мой хороший, — воркует, не обращая внимания на меня и Сергея.

— В наш Мухосранск? Звезда оперной сцены? — недоверчиво уточняет Назарет.

— По всему городу афиши расклеены, — покосившись на нас, бросает Елена и снова сосредотачивается на Марке. — Даст два концерта, — добавляет Сережина мать разочарованно. — Я бы пошла, да не с кем.

— Линару возьми, — передергивает плечами Назарет. — Куда я попал, блин! Клуб любителей Лиры, — хмыкает деланно и тянет меня из комнаты.

Тебе нравится Амани? — слышу я изумленный возглас Елены.

— Я ее обожаю, — бросаю на бегу и вылетаю вслед за Назаретом из комнаты.

Шумно, словно подростки, мы вваливаемся в спальню, и меня тут же припечатывают к стене. Руки Сергея жадно бегут по моему телу, а губы накрывают мои в мучительном и нежном поцелуе.

— Ты же хотел поужинать, — шепчу я, обвивая руками его крепкую мускулистую шею.

— Не-а, — улыбается во весь рот Назаров, заводя руки под подол платья и приподнимая меня под бедра. — Мой голод можешь утолить только ты.

Опершись о плечи любимого, смотрю на него, не отрываясь. Нужно признаться. Обязательно.

— Я люблю тебя, — выдыхает Сергей, усаживая меня на комод. Становится почти вплотную, и я слышу его жаркое дыхание.

«Говори, не молчи, — прошу саму себя, медленно проводя пальцами по плечам и груди Назарета. — Признавайся, Полька!»

— Сережа, — бормочу чуть слышно.

— Что, девочка? — ласково спрашивает он, приподнимая мой подбородок большим и указательным пальцами.

— Я люблю тебя, — шепчу, прижимаясь к сильной мужской груди.

— Фу-ух, — деланно фыркает Назаров. — А я думал, ты мне сейчас скажешь, что не хочешь за меня замуж. И тебя интересует только секс. Ну, для здоровья полезно.

— Да, мой жеребец, — хихикаю я и тянусь с поцелуем. Когда губы Сергея накрывают мои, я вообще теряю последние крохи здравого смысла. Лишь только обхватываю ногами бедра Назарета и даю себе честное слово обязательно рассказать любимому о Шмелеве.

Из спальни мы вываливаемся примерно через час. И по нашим счастливым и немного усталым лицам Елене все становится понятно.

— Ты б хоть поел, — бросает она с ехидной улыбкой.

— А пойдемте все вместе пить чай, — предлагает Сергей, забирая сына. Укладывает его в колыбель сильных рук. И я готова отдать все в жизни, лишь бы эти двое стали частью моей семьи. Мои любимые мальчики!