Няня по принуждению (СИ) - Шварц Анна - Страница 28

Я хватаю меню, открываю его и прячусь за ним, пробегая взглядом по блюдам.

— Я хочу какой-нибудь коктейль, — мрачно выдаю я, потому что меня внезапно посещает желание напиться и немного забыть обо всем, что творится вокруг.

Палец Амира цепляет меню, с хлопком опуская его на стол, и я вздрагиваю.

— Чего? — интересуется он и сверлит меня взглядом. В этом вопросе есть все: и “ты охренела?” и “фиг тебе, а не коктейль”, но я пробую донесли до него свое желание еще раз:

— Коктейль. Я хочу расслабиться… мне плохо. Душевно.

Амир смотрит на меню, в котором открыта страница с алкогольными напитками. Почему-то я чувствую себя перед ним, как подросток перед родителями.

Он переворачивает страницы меню, открывая его на обычных напитках и кивает.

— Заказывай. Вот тебе коктейли.

— Ананас с манго вряд ли меня расслабят… — с сомнением произношу я, снова ловлю убийственный взгляд и вздыхаю. Черт, это какой-то идиотизм. Мне двадцать пять лет, а мне запрещают напиться.

К нам подбегает официантка, мило улыбаясь.

— Уже сделали выбор? — интересуется она. Ее взгляд опускается на мои губы, и улыбка тут же тускнеет. Я с хлопком закрываю меню.

— Сделала. Я ничего не хочу.

— У нас сегодня очень вкусный томатный суп… — осторожно произносит она и в глазах у нее зажигаются искорки паники, потому что я, помотав головой, отворачиваюсь к окну.

— Неси суп, — слышу я голос Амира, и тихо фыркаю. Он заказывает еще несколько блюд, и через несколько минут напряженного молчания нам приносят напитки. Я краем глаза вижу желтую жижу в стакане. Значит, все-таки, чертов ананас с манго.

— Давай не выпендривайся, — произносит Амир, а я, поджав губы, подвигаю стакан и принюхиваюсь, — ты что творишь?

— Опасаюсь, что он отравлен.

— Ты адекватная? — хмыкает Амир, а я “пфы”-каю.

— Вдруг на кухне сидят твои очередные враги, которые подмешали туда яд? — официантка снова подбегает к нами и ставит рядом со мной салат, а я поднимаю на нее взгляд, кивнув на тарелку, и обращаюсь к ней, — попробуйте, пожалуйста. Я хочу убедиться, что это безопасно есть.

Девушка бледнеет и растерянно смотрит на Амира. Бедная. Я сама чувствую себя идиоткой, но развожу руками со спокойным лицом:

— Видишь? Она отказывается. С салатом однозначно что-то не то.

— Иди, — холодно произносит девушке Амир, и та быстро пятится назад. Наверное, сейчас на кухне будут долго обсуждать ненормальную клиентку с паранойей.

Амир сцепляет руки в замок и подается вперед, снова прожигая меня взглядом.

— Ты, мать твою, надо мной сейчас издеваешься?

— Нет, — хмыкаю я, — живу по твоим правилам, которые ты так мне и не озвучил. Все, что я поняла — это то, что меня поджидает опасность на каждом шагу. Даже переодеться спокойно в магазине нельзя. Вот я и перестраховываюсь теперь везде.

— Можно голову включать иногда, чтобы так не перестраховываться. Ешь давай и не пытайся брать меня на понт.

Я пожимаю плечами и беру стакан с коктейлем. Амир наблюдает, как я делаю маленький глоток, замираю, и поднимаю медленно руку к горлу, издав короткий звук, будто задыхаюсь. Шевелю губами в немом "Умираю!".

— Офигеть смешно, — произносит медленно он, даже не улыбнувшись, — детский сад.

— А ты человек без чувства юмора, — я откашливаюсь и отставляю в сторону бокал, облизав губы. Коктейль действительно был приятным, и перебил во рту противный привкус больницы, — а еще тебе, кажется, плевать, если я умру. Ты даже не дернулся.

Я замолкаю. Смотрю за плечо Амира, за тем, как разъезжаются двери ресторана и прикрываю глаза, отказываясь это видеть. Да, вечер может стать окончательно отстойным. Потому что в ресторан заходит мой бывший муж с компанией друзей.

Ох, черт. Это что, насмешка судьбы? Хотя нет, больше похоже на дурацкое совпадение. Ресторанов, которые могут работать ночью — мало, а хороших ресторанов и того меньше. Этот хороший. А у моего бывшего муженька завелись неплохие деньги после того, как он меня продал. Вот и всё.

Я еще украдкой смотрю за плечо Амира, чтобы убедиться, что мне не почудилось, и потом пытаюсь спрятать лицо за бокалом с соком.

Мне сегодня совершенно не везет. Володя удивленно скользит взглядом по охране Амира, а потом смотрит на наш столик. И бледнеет. Я не знала, что люди могут настолько резко менять цвет лица, но Вова продемонстрировал, как за секунду кожа становится белой, словно лист бумаги.

Очевидно, что он нас узнал.

— Черт… — вырывается у меня. Несмотря на то, что на месте Вовы я бы развернулась и убежала бы, сверкая пятками, этот идиот, видимо, решает держать лицо до последнего: он отворачивается и садится за столик с друзьями, а потом начинает украдкой поглядывать в нашу сторону.

Самый настоящий идиот, господи. Он сейчас разрушит всю легенду Амира, если меня увидят. Его друзья будут болтать, что я бросила Вову ради этого бандита, который нещадно меня бьет. Слух пойдет дальше, и черт знает, до кого он дойдет, черт знает, какая из сплетниц решит шепнуть на ушко всем своим подружкам эту новость.

Мне надо было сегодня накраситься. Я видела фото Мирославы в альбоме — если не поставить нас рядом, то можно было бы даже не заметить нашу схожесть. Она рисовала себе реально темные и широкие брови, ярко красила губы и контурировала лицо.

А я сейчас без макияжа, и, черт побери, смахиваю на Риту! То есть, на себя. И если друзья Володи просекут, куда тот все время пялится — конец.

Амир абсолютно спокойно принимается есть, не обращая внимания на шум в ресторане. Равнодушный, как носорог.

Я нагибаюсь ниже, чтобы окончательно спрятаться за его широкими плечами, а он поднимает на меня взгляд.

— Ты что творишь?

— Там мой муж, — выдавливаю я. Пищу жалобно, как мышка, — бывший. С друзьями. Можно я как-нибудь уйду отсюда?

Амир внимательно смотрит на меня. Мне на секунду кажется, что он думает о том же, о чём и я, и сейчас что-то сделает, чтобы спасти ситуацию. Может, встанет, прикрывая меня широкой спиной, и даст мне улизнуть через какой-нибудь запасной выход…

— Выпрямись и ешь нормально, — произносит он внезапно, в очередной раз за сегодня разрушив все надежды, а я удивленно вздергиваю брови, — не пойму твои маневры.

Дурак, что ли?!

— Его друзья меня узнают! — яростно шепчу я, — я не похожа на Мирославу. Я не накрашенная.

— Будешь дергаться — узнают. Ешь поэтому спокойно.

— Мне нужна косметика, — я прикусываю разбитую губу, начиная паниковать, — тут нет магазина рядом?

— Мать твою, — ругается тихо Амир. Я вжимаю голову в плечи, ожидая, что мне сейчас выскажут все, что обо мне думают, матными словами причем, но он берет телефон, и начинает что-то быстро печатать на экране одной рукой. Спустя мгновение Амир кладет смартфон обратно на стол и бросает на меня мрачный взгляд.

— Сейчас привезут тебе твою косметику. Бери вилку и салат свой точи. Мне нафиг не нужны твои голодные обмороки.

— Спасибо, — бормочу я и принимаюсь нервно уничтожать все, что в тарелке.

Надо же, как легко у этого монстра решаются некоторые вопросы.

Я послушно ем, поглядывая все время на часы. Надеюсь, я смогу повторить макияж Мирославы хотя бы по памяти. Надеюсь, не буду выглядеть при этом, как размалеванный клоун. Но я знаю точно: я смогу спрятаться за ним, как за маской. Я смогу не бледнеть и не дергаться.

Спустя пятнадцать минут в ресторан заходит мужчина и передает мне большую черно-золотую косметичку. Я ставлю ее рядом на диванчик и вопросительно смотрю на Амира.

— Ты прямо тут будешь этим заниматься? — хмыкает он. Похоже, ситуация его веселит.

— Нет. В туалет отойду. Отпустишь?

— Сбежишь в этот раз — я найду тебя и реально выпорю, — Амир дарит мне такой взгляд, что я понимаю — выпорет. По его замашкам тирана можно предсказать это со стопроцентной вероятностью.