Источник магии - Пирс Энтони - Страница 6

— И у тебя то же! — воскликнул Бинк, осознав наконец причину собственного скверного настроения. — Моя Хэмели пока еще не родила, но... — У него опустились плечи.

— Не волнуйся — уж жеребенка у нее не будет!

Бинк хмыкнул, хотя, в сущности, ничего смешного не было.

— Эти кобылы... Что с ними далеко не убежишь, что без них, — печально произнес Честер.

Неожиданно из-за угла появилась гарпия. Все трое едва не столкнулись.

— У тебя что, клюв ослеп! — гаркнул Честер. — А ну посторонись, птичьи твои мозги!

— А не твои ли овощные мозги прогнили?! — оскорбилась гарпия; голос ее напоминал звуки флейты. — Прочь с дороги, пока я не скатала тебя в вонючий шар и не скрепила твоими же тупыми иголками!

— Ах, тупыми иголками!

Честер был вспыльчив, даже в хорошем настроении; теперь же, от такого оскорбления, он буквально раздулся прямо на глазах. Будь Честер настоящим кактусом, он немедленно дал бы залп своими иголками — ни одна из них не была тупой!

— Уж не хочешь ли ты, чтобы я затолкал твои облезлые перья в твою тощую глотку?!

Тут настала очередь гарпии раздуваться от злости. Почти все из встреченных Бинком гарпий были самками — этот же оказался самцом. Словом, еще одно тонкое проявление юмора Королевы.

— Конечно! — пропел гарпий. — Но сперва я выжму из тебя весь сок, зеленая морда!

— Ах так! — взревел Честер, совсем, видимо, позабыв, что драчуны среди кентавров редки.

Кактус и гарпий сцепились. Он был явно каким-то крупным существом, не привыкшим сносить оскорбления от незнакомцев. И эта странная, музыкальная речь...

— Мантикора! — воскликнул Бинк.

Гарпий замер.

— Тебе очко, кентавр. Твой голос мне знаком, но...

Бинк поначалу изумился, но тут же вспомнил, что пребывает в облике кентавра, потому-то это существо и обращается к нему, а не к Честеру.

— Я — Бинк. Мы встречались, когда я приходил к Доброму Волшебнику. Я тогда...

— Да, верно. Ты разбил магическое зеркало. К счастью, у него было еще одно. Как же ты теперь поживаешь?

— Для меня наступили неважные времена. Я женился.

Мантикора мелодично рассмеялась.

— Надеюсь, не на этом кактусе?

— Послушай, ты... — предупреждающе рыкнул Честер.

— На самом деле это — мой друг, кентавр Честер, — поспешил сказать Бинк. — Он — племянник Германа-отшельника, спасшего Ксант от...

— Я знаю Германа! — перебила мантикора. — Он был величайшим из кентавров еще до того, как отдал жизнь за нашу страну. Единственный из всех, кого я знала, не стыдившийся своего магического таланта. Его манящие огоньки однажды вывели меня из логова дракона. Когда я узнала о его гибели, то так опечалилась, что пошла и зажалила до смерти маленькое опутывающее деревце. Он был намного лучше тех копытоголовых жеребцов, которые изгнали его... — Мантикора умолкла. — Я не хочу тебя оскорбить, Кактус, ты ведь его племянник и все такое прочее. Хоть ты и мог стать мишенью для моего жала, я никогда не оскорблю память об этом замечательном отшельнике.

Не существовало более верного способа приобрести благосклонность Честера, чем похвала его дяде-герою. Скорее всего, мантикора об этом знала.

— Никаких обид! — тут же воскликнул Честер. — Все сказанное тобой — правда. Мой народ изгнал Германа потому, что кентавру неприлично обладать магией. Большинство из нас считает так и до сих пор. Даже моя кобыла, с красотой которой не сравниться... — Он покачал кактусовой головой, поняв неуместность любого сравнения. — Они точно копытоголовые.

— Времена меняются, — сказала мантикора. — Когда-нибудь кентавры станут гордиться своими талантами, а не презирать их. — Она взмахнула маскарадными крыльями гарпии. — Ладно, мне пора идти, надо еще кого-нибудь опознать, хотя приз мне и не нужен. Это, друзья, всего-навсего лишь вызов моим способностям.

Мантикора отправилась дальше. И Бинк опять поразился чувству юмора Королевы — нарядить гарпией столь грозное существо, как мантикора, обладавшее человеческой головой с тремя челюстями, телом льва, крыльями дракона и хвостом гигантского скорпиона. Несомненно, это один из самых смертельно опасных монстров Ксанта — и вот, в обличье одного из самых отвратительных... Тем не менее мантикора переносит подобное обращение с достоинством, всецело принимая игру с шарадами и костюмами. Скорее всего, она чувствует себя в безопасности, ибо знает, что обладает душой, и оттого внешность мало ее беспокоит.

— Я все гадаю: а вдруг и у меня есть магический талант, — задумчиво и с ноткой вины произнес Честер. Да, переход от грубости и цинизма к чувству гордости воистину труден.

— Ты сможешь это узнать, если выиграешь приз, — подсказал Бинк.

— Верно! — Кактус просиял.

Очевидно вопрос о собственных талантах и был тем самым безответным пока Вопросом, который не давал Честеру покоя. Поразмыслив, Кактус вдруг нахмурился.

— Чери никогда не позволит мне обладать талантом, даже самым незначительным. Она ужасно щепетильна на этот счет.

Бинк вспомнил прямолинейность леди-кентавр и кивнул. Чери была прелестным созданием, она прекрасно управлялась с общей магией Ксанта, но она разумеется, не потерпит никакой магии у кого-либо из соплеменников. Это напомнило Бинку отношение его собственной матери к эротическим проблемам современных молодых людей. Для животных секс был естественным, считала она, но когда дело доходило, например, до нимф дикого овса... Гм, Честеру на самом деле было с чем разбираться.

Они опять свернули за угол — в этом чертовом лабиринте разных углов и закоулков было в избытке! — и увидели ворота дворца.

— Скорее туда! — воскликнул Бинк. — Пока лабиринт снова не изменился!

Они бросились вперед, но в тот же момент стены лабиринта и все вокруг вдруг замерцало и затуманилось Без сомнения, самым гадким в этом лабиринте была его нестабильность — через совершенно произвольные промежутки времени он свободно менялся, поэтому запомнить что-либо здесь или предусмотреть было попросту невозможно.

По всей вероятности, вырваться на сей раз им не удалось.

— Не будем останавливаться! — крикнул Честер; гром копыт мчащегося галопом кактуса стал сильнее. — Прыгай мне на спину!