Зеленая тетрадь - Рой Олег - Страница 1

В оформлении переплета использованы фотографии:

© Julia Mikhaylova, Andrey_Kuzmin, Africa Studio, Marek Walica, Jacek Fulawka / Shutterstock.com

Используется по лицензии от Shutterstock.com

© Резепкин О., 2021

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

Вообще-то стоило подождать, пока кофе хоть чуть-чуть остынет, но у меня никогда не хватало на это терпения. Упоительный аромат, поднимавшийся из кружки и мгновенно заполнявший весь закуток, служивший мне рабочим кабинетом, манил и кружил голову, как первая юношеская влюблённость. Чувствуя себя не в силах противиться соблазну, точно Ева в райском саду, я вынула из верхнего ящика начатую утром шоколадку с орехами, аккуратно взяла кружку, с наслаждением сделала первый глоток и сразу почувствовала себя героиней какого-нибудь фэнтези-романа, внезапно попавшей из унылых серых будней в прекрасный сказочный мир замков, волшебных цветов и добрых фей.

– А у вас, Екатерина, смотрю, очередной обеденный перерыв? И какой же по счёту за сегодня – четвёртый или пятый?

Я испуганно вздрогнула и чуть не подавилась горячим напитком. Издевательские нотки в голосе новой начальницы хоть и стали привычными, всё же неизменно продолжали достигать цели, каждый раз выводя из равновесия. А ведь только сегодня утром, по дороге на работу, я дала себе слово не вестись на провокации со стороны Змеюки Подколодовны. Но попробуй не поведись, когда директриса, появившись точно из-под земли, склонилась над тобой, постукивает по краю столешницы дорогущим, бордовым с золотом, маникюром и смотрит с таким ехидством, что кусок застревает в горле.

– Между прочим, совещание вот-вот начнётся, – с той же мерзкой интонацией продолжала Змеюка. – Но вы, конечно, были настолько заняты своим любимым кофе, что так и не удосужились распечатать презентации.

По-хорошему, сейчас был самый подходящий момент довести до её сведения, что презентации у нас всегда распечатывал отдел маркетинга, они же и готовили материалы для совещания. Однако с появлением нового руководства и сменой доброй половины коллектива вся налаженная схема работы нашего подразделения полетела коту под хвост.

И я в очередной раз ничего не сказала, а вместо этого только выдавила из себя некое подобие улыбки, отодвинула, точно от сердца оторвала, дымящуюся кружку, нажала на нужную иконку на экране и заверила:

– Всё готово, Александра Павловна, уже посылаю материалы на печать.

– Это надо было сделать за час до совещания, а не после его начала, – нравоучительно отметила начальница и уплыла в направлении своего кабинета.

Я посмотрела на часы – до совещания оставалось ещё добрых четверть часа, я вполне успевала. Но доказывать что-то Змеюке себе дороже. Вон на прошлой неделе Даше Свиридовой после дискуссии с новой директрисой пришлось писать заявление по собственному, а я не могу позволить себе такую роскошь. Я не Даша, у меня нет востребованной специальности технолога пищевого производства, и за рабочее место, пусть и ненавистное, волей-неволей приходится держаться. Даже сейчас, когда в нашем некогда весёлом и по-хорошему шумном офисе стало так неуютно. Почти все сотрудники, с которыми я была в нормальных отношениях, разбежались кто куда, не выдержав Змеюкиных методов руководства, а новых она набрала как специально – один неприятнее другого. Я человек замкнутый, застенчивый, мне трудно сходиться с незнакомыми людьми – и уж тем более с подобными типчиками, которых моя подруга Ирка Звонарёва определяет точными словечками «токсичные коллеги».

Последняя страница презентационных материалов наконец выползла из принтера, и я стала торопливо распределять листы по стопкам для раздачи участникам совещания. Сиротливо остывающий в кружке кофе пах ноябрём и полным разочарованием в жизни.

В переговорной, как и следовало ожидать, я появилась первой. Разложив материалы по столам, направилась назад, к своему рабочему месту – надо было отослать документы в филиал в Краснодаре, – но на выходе снова столкнулась со Змеюкой.

– Екатерина, я вроде бы ясно выразилась по поводу вашего присутствия на совещании, – снова прицепилась та. – Вы должны записывать всё, что мы обсуждаем, и затем напоминать маркетологам о сроках сдачи проектов.

– Я помню, Александра Павловна, даже диктофон приготовила, чтобы ничего не упустить, – заверила я. – Но у меня ещё есть несколько минут, хотела до совещания отправить письмо в филиал.

Признаюсь, в глубине души я надеялась, что после таких слов Змеюка если не похвалит меня за рабочее рвение, то, по крайней мере, отстанет на какое-то время. Но не тут-то было! Холёная физиономия шефини только скривилась в язвительной усмешке.

– Ну, конечно, в вашем-то возрасте как всё упомнить? Например, что письмо надо было отправить ещё вчера.

– Мне всего тридцать семь лет, а не семьдесят, – не удержалась я, но тут же прикусила язык.

– Тридцать семь – это для секретаря уже пенсионный возраст, – авторитетно выдала Змеюка. – Понимая это, вы должны действовать куда расторопнее!

От продолжения неприятного разговора меня спасло появление в переговорной хипстера Миши из отдела маркетинга, «первого парня» в новой версии нашей «деревни», то есть фирмы. Чуть ли не вся женская половина коллектива тайно или явно вздыхала по этому помешанному на брендах смазливому типчику, а он с удовольствием пользовался их расположением и лез из кожи, чтобы очаровать всех и каждую. Впрочем, на меня он своё обаяние никогда не тратил, я для Миши всегда была пустым местом. Да и другие новые сотрудники обращали на меня внимания не больше, чем на принтер, и уж точно меньше, чем на микроволновку или кофеварку.

– Михаил, – Змеюка тут же порозовела и стала накручивать прядь волос на кончик указательного пальца, – вы, как обычно, приходите раньше всех! Многим неплохо бы поучиться у вас пунктуальности.

Презирающая меня за неподобающий возраст Александра Павловна была всего-то на год младше, но ни одно из колец, которые каждый день менялись на её костлявых, как у скелета, пальцах, не напоминало обручальное. Неудивительно, что всех женщин она считала личными врагами, а мужчин воспринимала как объект охоты.

Еле удержавшись от того, чтобы не скрипнуть зубами, я отвернулась от них и плюхнулась на самый дальний стул в углу переговорной. Раньше на общих собраниях мы обычно сидели рядом с Дашей Свиридовой, шушукались и тихонько хихикали. Но сейчас на соседнем со мной стуле устроилась, закинув одну бесконечную ногу на другую, Олеся, новый менеджер по рекламе, долговязая девица, отчего-то вообразившая себя красавицей. Впрочем, в наше ненормальное время многие действительно считают, что выпирающие, как металлоконструкции, ключицы и тощие нижние конечности «буквой Х» – это красиво. Естественно, о том, чтобы поболтать с надменной, словно особа королевских кровей, Олесей, не могло быть и речи. Да и о чём мне с ней говорить? За весь тот неполный месяц, что она здесь работала, мы не сказали друг другу и двух слов не по делу, да и вряд ли сумели бы найти общие темы для разговора.

Поэтому я включила диктофон, склонилась над блокнотом, делая вид, что старательно конспектирую каждое слово, и принялась мечтать о том, что через час, максимум через полтора это дурацкое собрание закончится. И тогда можно будет пойти на кухню и опять сварить себе кофе. На этот раз, пожалуй, сделаю его с корицей и шоколадом – такое сочетание у меня почему-то всегда ассоциировалось с детством, солнцем и счастьем. Даже несмотря на то, что и в детстве я, собственно, тоже совсем не была счастлива. Чем больше я думаю об этом, тем увереннее прихожу к выводу, что понятие счастья мне, в общем-то, никогда не было знакомо. И вряд ли когда-нибудь будет…

– Катя, это ты? – послышался из спальни голос матери.