Vacuum Horrendum. Не будет мира в Карфагене (СИ) - Багрянцев Владлен Борисович - Страница 24

Отринув железный хомутник,

В себе воплотят смертоносность —

Орбиту оставивший спутник,

Челнок, пробивающий космос!

В могуществе, миру открытом,

Подвластный неведомым силам,

Щиты македонских гоплитов

Пронзит убивающий пилум!

Не спать космонавтам в бальзаме,

Гробниц украшать парапеты —

Мы ляжем на поле костями,

Траву заплетая в скелеты!

И только на правильном месте,

И правильном времени тоже,

Трофей из далеких созвездий

На знамя Республики брошен!

Очнитесь, погрязшие в смуте,

Рабы бесконечных желаний,

Вставайте — и прокляты будьте!

Сгорите в ближайшем вулкане!

Где мудрый покажется глупым,

Там холод окутает жарко,

Гора изувеченных трупов —

Твоя Триумфальная арка!

— А «Марсиада», «Марсиада»! — воскликнул Бассиан. — Вот где настоящий размах! «Бог войны, поднимающий меч, освященный и адом, и раем, ни в одной из оставшихся встреч — кто ты есть — я уже не узнаю…»

Высшие офицеры эскадры могли себе позволить посвятить несколько минут римским литературным памятникам. Система Вальгаллы была очищена от противника; до выхода на следующую цель оставалось полтора часа…

………………….

— Губернатор, мы понимаем ваше положение, — вкрадчиво заметил базилевс Филипп, — но и вы должны нас понять. Кроме всего прочего, это и в ваших интересах.

Сган-шофет Азербал бар Маттан, губернатор «Ибарзели-18», сделал вид, что ничего не понимает, и не замедлил об этом сообщить.

— Я не понимаю, о каких интересах идет речь.

— Если маркоманны поднимут восстание в Солнечной системе, вы можете потерять свой драгоценный нейтральный статус, — начал терять терпение Филипп.

— Я должен получить разрешение от моих начальников, — сказал сган-шофет.

— Разумеется, если я поднимусь выше, то рано или поздно найду такого, кто согласится со мной сотрудничать, — кивнул македонец. — Так зачем откладывать неизбежное, если мы можем договориться прямо сейчас?

Азербал вспомнил данные ему инструкции: по возможности поддерживать антиримский альянс. Македонский царь желает узнать, куда убрался маркоманнский звездолет? хорошо, он узнает. Разумеется, об этом узнает еще кое-кто, а после этого от губернатора уже ничего не будет зависеть.

………………………………………….

— Это оказалось проще, чем я думал, — заметил базилевс Филипп, возвращаясь на борт своего флагмана. Сиракузия «Стейно Горгона» (бывший нипонтийский беллакруксер «Ямато», трофей последней войны) немедленно покинула систему Юпитера и двинулась к границам Солнечной системы.

На капитанском мостике Филиппа поджидали все высшие македонские офицеры, подобранные в ближайшем космосе — и стратег Гераклий, и сменарх Аристид, и тагматарх Павсаний. Базилевс настоял на их непременно участии в операции.

— У вас есть координаты маркоманнской пеквуремы? — спросил Гераклий.

— Не совсем. Ибарзелиты оставили на ее борту гиперпространственный маячок-ориентатор.

— Все гениальное просто, — пробормотал Аристид. — Если только маркоманны его не обнаружат и не отключат…

— Будем надеяться на лучшее, — отвечал племянник Космократора. — Все свободны, господа. Через два часа мы совершаем прыжок.

У дверей своей каюты Гераклий столкнулся с охранником-гоплитом. Привилегия, положенная старшим офицерам. Сатрап машинально отдал честь и очень удивился, когда гоплит ему не ответил.

— Что это значит, солдат? — сурово спросил Гераклий.

— Я все-таки решился оставить свой пост, — ответил гоплит и приподнял забрало шлема.

— ??? — сатрап Гефестиона временно потерял дар речи.

— Корабль вашего базилевса пролетал через систему Антиоха, попасть на борт было делом техники — и не очень сложной, — отвечал проконсул Сервилий Кар. — Ты не рад меня видеть?

— Сумасшедший, — прошептал Гераклий и покачал головой. Сатрап соображал быстро. — Хорошо, оставайся на посту и продолжай изображать примерного македонского солдатика. Поговорим потом.

И прежде чем римский офицер успел ответить, Гераклий прошел в свою каюту и захлопнул дверь.

* * * * *

— ПРОКОЛ! — доложил оптион Луций Мегелл, навигатор римской дециремы «Галлия Бакарда». — Мы прибыли в Ипсилон Меченосца. Один… два… шесть… семь… — Мегелл ненадолго замолчал. — Одного корабля не хватает. «Новая Кампания» не вышла из прыжка.

— Подождем, — ответил легат Секст Анфимий. Десять секунд спустя он добавил: — Далее ждать бессмысленно, продолжаем операцию.

С пропавшим кораблем могло случиться все, что угодно. Распался на атомы в подпространстве; испарился в Гамме Дельфина или сгорел уже здесь, потому что отказала силовая защита; навигатор «Кампании» ошибся в координатах и привел звездолет на другой конец Галактики. Это уже не имело значения. На войне без потерь. Оставался еще самый худший вариант — корабль был уничтожен противником (известным или неведомым) уже здесь, но никаких доказательств тому люди или приборы не зафиксировали.

Семерка уцелевших звездолетов повисла в пространстве, окруженная бушующим солнечным океаном. Все светофильтры (двойные и тройные) были опущены, но слепящий свет все равно пробивался сквозь них — как и должно было быть. Температура за бортом превышала все мыслимые пределы и точки плавления. И такое положение вещей не стоило затягивать на долгий срок.

— Включаю радар, — поведал навигатор. — Корабль переходит в режим ожидания.

— Подтверждаю, — рассеянно отозвался Анфимий. Если они не ошиблись, сигнал радара через три с половиной минуты достигнет цели и еще через три с половиной минуты вернется. Если ошиблись — поиски планеты Гейзерих могут затянуться.

На капитанском мостике воцарилась тишина, сопровождаемая гудением холодильных гибернаторов и падением капель пота. Первым не выдержал центурион Руллиан, старший помощник.

— «Солнце-кормилец! Ты день в колеснице горючей кажешь и прячешь, о, пусть, возрождаясь незримо! Вечное — ты ничего не увидишь могучей города Рима!»…

— Отставить, — недовольно уронил командир. В отличие от императора Эмилия Валента, Секст Анфимий не любил и не поощрял героическую поэзию на борту своего корабля.

— Есть контакт! — радостно доложил оптион Мегелл. — Гейзерих прямо перед нами!

Легат кивнул и набрал в грудь побольше воздуха — тут же пожалев об этом. Уж очень горячим был окружающий его воздух.

— ЭСКАДРА! По моей команде… два… один… ЗАЛП!!!

Восемь (теперь уже семь) звездолетов его эскадры, помимо «Астропланов», несли на борту еще один новейший образец космической военной техники, созданный лучшими умами Республики. Этому аппарату даже не успели придумать название, а в официальных документах он скромно значился как «Тяжелая Катапульта, модель XXVII–LMXXII-ADMM». И вражеские шпионы ни о чем таком не могли догадаться.

«Тяжелая Катапульта» представляла из себя трубовидный генератор, пропущенный через весь корпус корабля, от хвоста к носу. Снаряды ей не полагались — боеприпасы черпались прямо из окружавшего звездолет источника энергии. Чистое солнечное вещество, звездный огонь, раскаленный радиоактивный газ, плотный пучок фотонов — молниеносный протуберанец был пропущены через генератор и отправлен к цели. Новое оружие использовало в качестве запасного магазина само солнце!!!

Звездолеты вели непрерывный огонь в течении целой минуты, но потребовалось еще шесть минут, чтобы дождаться нового доклад навигатора.

— Есть поражение… — молодой офицер был явно растерян. — Цель уничтожена… планета уничтожена. Множество ответных сигналов, девятьсот… нет, уже почти две тысячи крупных обломков!!!

Несмотря на царившую за боротом преисподнюю, на капитанском мостики «Галлии» заметно похолодало. Командир эскадры потянулся к своему амулету… вернее, попытался это сделать — амулет скрывался под броней теплозащитного скафандра.

Конечно, Флоту Универсальной Республики и прежде доводилось взрывать целые планеты, но на сей раз это произошло как-то неожиданно. Аналитики предсказывали полное оплавление, но такое…