Мой падший ангел (СИ) - Алешкина Ольга - Страница 5

Но на этом обсуждение моего имени не закончилось. Видимо Ярослав пока не знал за что зацепиться и всецело сосредоточился на нем. Я торчала в библиотеке, в любимом кресле, которое купила специально для себя. Кресло это отличалось от остальной обстановки, но отлично вписалось и даже немного приукрасило помещение. Высокая удобная спинка поддерживала голову, позволяя разместиться с комфортом надолго.

По иронии судьбы я читала. Только вчера «похвалилась», сегодня сижу с книгой. В тот момент, конечно, я об этом даже не думала, читала и читала. Я действительно люблю провести время за хорошей историей. А таким дождливым днем лучшего занятия и не придумать.

Он вошел, окинул взглядом библиотеку, меня заметил в последнюю очередь.

— Ты не видела письмо? — спросил он. — Я оставлял в кабинете письмо, которое мне передал Яков Петрович, сейчас его там нет.

— Видела. Оно в верхнем ящике стола, — откликнулась я и имела неосторожность добавить: — Важной корреспонденцией не разбрасываются.

Спасибо я не услышала. Вместо этого он прошел, опустился в соседнее кресло. Кожаное, массивное, с широкими подлокотниками. Закинул ногу на ногу и уставился на меня. Я поборола желание встать и уйти, зная, именно этого от меня и ждёт. Продолжала скользить глазами по строкам, только уже значительно потеряв в качестве восприятия текста. Но он-то об этом не знает. Вдобавок, покачивающаяся нога, обутая в коричневую замшевую туфлю, изрядно отвлекала. Я внутренне подобралась, ожидая чего опять выдаст, он разумеется и выдал.

— «Иной имел мою Аглаю за свой мундир и черный ус, другой за деньги — понимаю, другой за то, что был француз, Клеон — умом её стращая, Дамис — за то, что нежно пел. Скажи теперь, мой друг Аглая, за что твой муж тебя имел?»

Сей милый стишок я слышала уже много раз, от студентов с потока, например. Надоел изрядно. Хотя читал Ярослав с чувством, у парня явный талант. Я подняла на него глаза, а он удивленно вскинул бровь:   

— Что-то не так? Тоже решил приобщиться к классике, это Пушкин, между прочим.

— Я в курсе, — отрезала я. Захлопнула книгу, поднялась и произнесла ему в лицо: — Мой ответ деньги. Ты же лучше меня об этом знаешь, не так ли?

Книгу я забрала с собой, продолжу в спальне. Черт, кажется у него получилось вывести меня из себя!

Как можно меньше обращать на него внимания и тогда он сдастся. Сам будет готов предложить мне что угодно, только лишь, избавиться от моего присутствия всюду. И это будет не процент с прибыли, что он сулил. Карантин затягивал этот процесс, играя ему на руку. Мелькай я у него перед глазами ещё и в офисе, сдался бы многим быстрее. Но сейчас ещё рано. Слишком.

Сколько я ещё продержусь такими темпами? Равнодушно следовать привычным вещам, без оглядки на его присутствие. Как выяснилось сегодня, прежде уютный «островок» дома – библиотека утратила свое очарование, он и туда заглядывал.

А вообще, он много времени проводил на террасе, как минимум два ноутбука, поочередно, сопровождали его. Холодный, ветряный день загнал его в кабинет, до вечера Ярослав стучал там по клавишам. Потом поднялся к себе, а через пятнадцать минут сбежал по лестнице. Джинсы, футболка и кожаная куртка в руках, которую накинул в холле. Запрыгнул в свою тачку и молча укатил.  

 — Идите домой, Люба, — вошла я в кухню. Та бросила взгляд на микроволновую печь, хотя часы находились повсюду: духовые шкафы, холодильник, дизайнерский циферблат на стене, но Люба, я заметила, всегда пользовалась теми, что встроены в СВЧ. Посмотрела который час, дернула бумажную салфетку и, сминая её в руках, повернулась:

— А ужин? У меня почти всё готово.

— Вы оставьте тут всё и идите. Я поужинаю сама, а Ярослав Николаевич… тоже сам. Позже.

— Хорошо, — растеряно пожала она плечами и кинулась объяснять, что у неё и где.

— Я разберусь, — заверила её, не дав договорить. — Бегите домой к детям.

Через десять минут Люба садилась в свой старенький «Фольксваген», доставшийся ей от мужа. С мужем Люба разведена, тот встретил другую, с детишками, пока она на работе, возится свекровь. Старший ребенок, мальчик, заканчивает второй класс, а девочка, по-моему, по осени отправится в первый. Я дождалась, когда она отъедет и спустилась вниз. Включила греться сауну, сама переоделась и отправилась на беговую дорожку. Вообще-то у нас имеется настоящая русская баня на дровах, с купелью и огромной беседкой, неподалеку от барбекю, но с сауной справиться самой гораздо легче, да и нагревается она многим быстрее, до возвращения Ярослава успею.

Норму забега пришлось уменьшить, слишком долгий был перерыв. Болезнь, похороны Николая, теперь вот возвращение блудного. Со временем наверстаю. В сауне я грелась в несколько этапов, выходила вставала под душ и возвращалась вновь, никак не желая закругляться, дорвалась. Я лежала на спине в бассейне — какого дьявола, добровольно лишаю себя этих мелких радостей? — когда услышала над головой, наполненный едкими интонациями, голос. Так вот же оно, «какого дьявола»! Голос преломлялся, разлетался эхом, а я ни слова не разобрала. Перевернулась и поплыла к лестнице, Ярослав вдоль бортика следовал за мной. У лестницы мы оказались одновременно. 

 — Подай мне халат, пожалуйста, — указала я на него пальцем и взялась руками за поручни. Чтобы дотянуться до него, ему придется отступить и освободить мне проход, иначе просить бы не стала. Ярослав колеблется долгую секунду, отступает и тянет к халату руку:

— Значит, весело и беззаботно проводишь время?

— Если ты считаешь, что происходящее напоминает тебе вечеринку, которую я тут закатила, то да, развлекаюсь.

Халат у него в руках, но он не спешит протягивать его, я поднялась, жду. Скользит взглядом по моему телу, таким же едким и пытливым, как интонации в голосе, изучает — к чему бы прицепиться. Не нашел или решил оставить на сладкое. На мне слитный купальник, чему я мысленно радуюсь, делаю шаг, в это время Ярослав заходит за спину, опускает халат мне на плечи и говорит в самое ухо:

— Уверен и закатила бы, не будь меня здесь.

— Слишком много на себя берешь, — резко отвечаю, берусь за полы халата и поворачиваюсь. Он зол. Чертовски зол, в ярости.

Я ныряю руками в нужные отверстия, запахиваю халат и стремительно достигаю двери.

— Как только закончится мой карантин, будь готова ехать в область, — останавливает меня его голос. Я поворачиваюсь, а Ярослав с вызовом добавляет: — Осмотрим каждое предприятие холдинга, каждый завод, каждый комбинат. От твоего голоса будет зависеть судьба предприятий, будь добра, хотя бы ознакомься чем там заняты люди. А пока займемся оформлением бумаг, если ты не передумала, конечно.

— Не передумала, — отрезала я и вышла.

Решил меня областью напугать, шумными и грязными комбинатами? Что ж, посмотрим… Только для начала и я кое-что могу.

Душ принимала у себя. Высушила волосы, отыскала телефон и набрала кухарку.

— Люба, дорогая, извините, что поздно, — произнесла я в трубку. Дождалась в ответ «ничего-ничего, я ещё не сплю» и продолжила: — Я вот тут подумала: а почему бы вам не приехать с детьми в выходные? Места у нас много, погоду обещают замечательную. Организуем пикник с барбекю, детишки поплавают в бассейне.

— Что вы, это неудобно! — воскликнула она, а у самой сомнение в голосе.

— Очень даже удобно, — отозвалась я и привела ещё один аргумент: — В конце концов, бабушке нужно дать выходной.

Люба обещала подумать, завтра её дожму.

Водворение в дом детей Ярослав пропустил, потому что, как обычно, торчал на террасе. Гидрометцентр не обманул: столбик термометра завис на двадцати трех, неплохо, пусть и для позднего утра. Я взяла ребятишек за руки и повела их на террасу, знакомиться. Причем, старший, Никита, высвободил свою ладошку и со значением на меня глянул. «Я что маленький, в конце концов?» — сквозило во взгляде.