Белая орчанка и оборотень (СИ) - "Li Litvinenko" - Страница 47

Да, это была Бёрк. Высокомерный торгаш отказал ей продать ткань, которая понравилась Лали. Да еще, брезгливо смотрел на нее и грубо отвечал на вопросы. Она решила немного проучить зазнайку, чтоб не задирал нос, она всего пару раз пробралась в склад и взяла нужное.

— Так это ваш волк? — Каким-то потерянным голосом, спросил торговец. Он первый из трех пришел в себя.

— Да наш. Только он потерялся… Давно… — Ответил, находчивый Тумит.

Гел и Бёрк стояли не двигаясь, смотрели друг другу в глаза и на слова гнома не как не реагировали.

— А ты нашел его и теперь тебе полагается награда! Идем. — Продолжал заговаривать торговцу зубы Тум.

Он подхватил гнома под руку и повел из склада, к привязанным у входа лошадям. Там он отсчитал из седельной сумки пять золотых и попрощался, подталкивая в спину, ушлого торгаша, в глазах которого начинало разгораться любопытство.

Пока он рассчитывался, к зданию подъехала повозка. Возницу Тумит не видел, тот спрыгнул с козлов на другую сторону, раньше, чем он подошел. Оборотень решил остановить всех, кто может помешать оставшейся на складе парочке. Рыжий подошел и взглянул на облучки. В повозке сидел черноволосый малыш, одетый в цветастую курточку и что-то увлеченно грыз. Голову ребенка украшала смешная, кругля шляпа, как у гриба, с вышитой на ней черными нитками волчьей головой, напоминавшей символ их стаи.

Тут Тум ощутил его запах. Не веря своему носу, он стал подходить ближе к повозке. По своей звериной привычке он делал это подкрадываясь. Из телеги послышалось недовольное ворчание еще не рык, но предупреждение. Малыш обозначил границы своих владений и дал понять, что учуял приближающегося волка.

Волчица соскользнула лапами на землю. Она грациозно зашла за спину Гела, мазнув его по ногам белым, пушистым хвостом и обернулась человеком. Ее руки легли ему на талию. Головой она прижалась к его спине. Девушка стояла позади оборотня полностью обнаженная и подрагивала. Нет, не от холода — от волнения.

Гелиодор выглядел… Ну представьте: вот стоит оборотень. Чистый, умытый, причесанный в красивой куртке и щегольских сапогах. И вдруг: БАХ! В него бьет молния! Вот так выглядел Гелиодор… Его руки медленно поднялись и ладони легли на руки Бёрк. Оборотень боялся обернуться, чтоб не развеять чудную дымку, которая наверняка ему снилась.

— Бёрк? — Он с трудом проглотил ком в горле, чтоб произнести ее имя.

Молчанье…

Он, все еще не веря:

— Бёрк? — В его голосе — море надежды и океан нежности.

— Да Бёрк, Бёрк. — Успокоил его мягкий, немного раздраженный голос.

Она не спеша вышла к нему. Не разрывая с ним сцепленных и переплетенных пальцев. Босая. Распушенные волосы как прекрасный, белый плащ украшали её плечи, спадая ниже поясницы. Они не прикрывали обнаженную грудь с торчавшими, возбужденно, сосками. Но Гел смотрел в ее глаза. Надежду, снова заглянуть в них, он давно потерял.

Девушка, стоявшая перед ним, была и знакома ему и не знакома. У красавицы точно были глаза Бёрк и её (чуть другой, но все же, тот самый) запах. А вот все остальное… По привлекательности она была похожа на эльфа, только красота её была теплая, живая, с примесью животной грации. И Гелиодор застыл, не зная, что делать и как вести себя с родной незнакомкой дальше.

Помочь ему решила Бёрк, она широко замахнулась и отвесила ему звонкую пощечину.

— За то, что уехал. — Культурно пояснила она. — И…И… И бросил меня и крошку Сфеноса. — Видя в его глазах ожидаемое раскаянье (еще там было удивление, он не понял почему она называет отца, огромного орка «крошка»?), Берк решила не останавливать на этом их сближение и сразу влепила ему вторую, но другой рукой. — За то, что не вернулся! — Ответила оборотница на его возмущенный взгляд.

Он перехватил её руки, нажал на запястья, заставляя сжатые кулачки раскрыться, и стал целовать мягкие ладошки, недавно отзвеневшие на его щеках.

— Я возвращался…

По боли отразившейся в его глазах она поняла, что он говорит ей правду, и сердце Бёрк запело: «Он возвращался за ней!»

— Я думала ты погиб.

— Я думал, ты умерла.

Говорить они начали одновременно, тут же одновременно замолчали и улыбнулись друг другу. Оборотень оглядел любимую и только сейчас, кажется, заметил её наготу. Гел поспешно стянул с плеч плащ и накинул на неё. И обнял, прижимая к сердцу свое сокровище.

— На хутор напали гоблины. — В глазах Бёрк начали наворачиваться слезы. Она потянула за края ткань, укутываясь в неё как в кокон.

— Я знаю. — Ему показалось, он физически почувствовал ее боль.

— Как ты узнал?

— Я возвращался.

— А я ждала…

— Прости я … Я трус! — Тут он быстро начал говорить, не давая вырасти стене недопонимания, между ними. — Я не знал, как объяснить тебе… Боялся, что не смогу уехать, скажи ты хоть слово. Прости, прости! Я не мог предать свою стаю. И потерял тебя… Опоздал…

— Не важно, все не важно кроме одного: ты возвращался. — Она бросилась ему на шею. Они соприкоснулись губами. По телам обоих как будто прошел разряд тока. Миллион маленьких, почти невесомых поцелуев посыпался на ее губы. Она ловила их, как странник, оставшийся в пустыне без воды, ловил бы капли внезапного дождя. И зашептал в ее приоткрытый рот.

— Я люблю тебя! — Он зарылся руками в её волосы, смешно их ероша.

— Я люблю тебя. — Сейчас она будто бы стала его эхом.

— Это чудо что мы встретились. — Он продолжал горячо шептать и целовал, не останавливаясь ее губы, щеки, шею. Слизывал со щёк, бежавшие слезинки.

— Мы бы все равно встретились, я приезжаю сюда каждый месяц с…

Она резко оторвалась от Гела и, схватив его за руку, потащила к выходу.

— Я должна тебя кое с кем познакомить.

— Прямо сейчас? — Гелиодор не мог представить, что может быть важнее сейчас кроме них.

— Да! Это срочно. — Убежденно заявила Бёрк, продолжая упорно тянуть его за собой.

Выйдя из склада, они увидели странную картину:

В зубах Сфена был крепко зажат пряник. Тумит держал лакомство за другой край и как дразнят дворовых щенков, так он трепал, приподняв повыше вцепившегося в сдобу Сфена. Руки ребенка опущены вдоль тела. Сквозь крепко зажатый в зубах пряник доносилось недовольное рычание. На лице взрослого волка играла улыбка шалопая с придурью.

— Ту-ми-т! — Медленно позвала оборотница, сейчас голос Бёрк был очень похож на змеиное шипение.

Пойманный на шкоде оборотень, отскочил в сторону, сильней дернув зажатый в руке кругляш. От этого он все-таки выскочил изо рта малыша. Раздался громкий клац зубами.

— Убирайся! — Разъяренная мамочка готова была наброситься на обидчика. Глаза ее блеснули желтым.

Гелиодор все еще крепко держал её за руку, он аккуратно потянул орчанку к себе, отвлекая от друга. Обернувшись на стоявшего рядом Гела, она сразу успокоилась и пошла к телеге. Взяла сына на руки и как драгоценный дар преподнесла любимому. Оборотень внимательно посмотрел на ребенка, потом опустил голову ему на макушку и зарылся носом в детские волосы. С чернух прямых прядок малыша скатились вниз, одна за другой, две слезы.

— За всю жизнь я плакал дважды, и оба из-за тебя. — Глухим голосом, не поднимая головы, сказал Гелиодор.

— Хочешь сказать, я делаю из тебя тряпку? — Подразнила Бёрк.

— Ты делаешь меня живым! — Он осторожно поднял над головой Сфена, держа его за бока. — Сын! Мой сын! Моя любимая подарила мне сына! — Он все громче проговаривал слова, сказать которые мечтает каждый настоящий оборотень и мужчина.

Тумит тихонько отступал за телегу. Он не хотел отвлекать на себя внимания счастливой семьи. Оборотень развернулся на пятках, поднося к губам многострадальный пряник, собираясь доесть свою добычу.

В шаге от него стояло маленькая орчанка. Он сразу понял по неровной коже лица, что она из того же народа что и Бёрк. В соломенной шляпе с вышитыми на ней кленовыми листьями, из-под которой выбивались ярко рыжие кудри. Орчанка с любопытством его рассматривала.