Мой выбор (СИ) - "raksha_satana" - Страница 26

Женя не ответил. Повторять это вслух не хотелось, конечно. Слишком правдоподобно звучало.

— Ну допустим, я такой кретин, что соглашусь и как покорная овца оставлю тебя в покое. Что делать будешь?

Наконец взгляд синих глаз устремился по адресу, и Макс уставился на мужа, не мигая. Он догадывался, что тот собирался ответить.

— Буду жить. Продам магазин, во что-нибудь вложусь... И буду просто жить. В быту я вполне справляюсь сам, как видишь.

— Вижу. Справляешься.

Макс почесал затылок. Если Женя так и будет сдерживать то, что внутри, толку из разговора не выйдет...

— Ты меня любишь?

Похоже, Женя такого вопроса не ожидал. Его брови поползли вверх. Браво, есть реакция.

— Господи, kedves, откуда этот пафос из любовных романов? Не помню, чтобы ты ими увлекался. Сам знаешь, именно потому что люблю, поэтому и делаю.

— Тогда поправь меня, если я ошибаюсь, – Макс нагнулся вперёд, так, чтобы оказаться примерно на одном с мужем уровне. – Ты меня любишь, поэтому готов меня бросить, забиться в угол как клоп в диван и больше ничего от жизни не ждать? Это несмотря на то, что диагноз твой в любой момент может измениться. Так?

— Ты прекрасно знаешь, что такие травмы редко проходят бесследно.

— Да мне похер, как это у других, я о тебе говорю! Ладно, ты гребаный эгоист, это я уже понял. Тебя не волнует, что я думаю, ты сам все решил. Ок. Но, блять, тебя от самого себя не тошнит?

Женя поморщился и сжал руку в кулак, словно пытаясь остановить поток речи мужа. Ему не нравилось то, что он слышал, и это было прекрасно.

— Макс, пожалуйста...

— Что? Что “пожалуйста”?! – методичное выведение из зоны комфорта было заразительно, и Макс чувствовал азарт в крови с ощутимой горечью злости. – Ты хоть понимаешь, какой бред говоришь? У тебя что, ни грамма самолюбия, ни капли гордости не осталось? И это ты, готовый зубами рвать всех за то, что тебе дорого!

Опять все шло не так. Этот разговор уже был вчера, и шёл по тому же сценарию, ни к чему не ведущему. Женя просто игнорировал голос разума. Точнее, воспринимал свои собственные решения как единственно верные, и не слышал ничего отличного от них. Не с этим человеком Макс расписывался в ратуше, не этому человеку признавался в любви. Тот Женя не сдался бы.

— Да чтоб тебя, Мештер, разозлись уже!!! – ладонь с такой силой саданула по подлокотнику, что кофейная чашка полетела прямиком в стену и со звоном разлетелись на куски.

Но Макс знал, что это был не звук разбившейся чашки. Это разлетелась вдребезги ставшая ненужной осторожность.

— А ну стоять! – от Макса не ускользнула попытка мужа развернуть коляску и сбежать от разговора.

Ну уж нет. Макс моментально вцепился в колеса и развернул Женю к себе лицом. Тот сделал попытку удержать коляску на месте, неслабую, надо сказать, и Максу пришлось приложить усилия, чтобы снова оказаться с мужем лицом к лицу.

— Может, все дело в том, что тебе слишком легко досталось то, что ты сейчас имеешь? Поэтому так легко отказываешься... А?

Это была, конечно, провокация, учитывая, что легко Жене ничего не доставалось, но Макс меньше всего теперь думал о том, насколько его слова справедливы. Он бы мужа и в сотрудничестве с террористами обвинил, если бы это помогло. Дернув кресло, Макс подтянул Женю к себе вплотную. Мозг и так кипел от бешенства, а тут еще рецепторы застонали, ощутив запах родного тела. Похлеще всякой марихуаны. Взгляд Жени не оставлял сомнений: он прекрасно видел состояние мужа. Видел и упорно молчал.

— Значит, не чувствуешь ничего... Так ты сказал?

Короткий рывок вперед, и Макс, дотянувшись до губ, утянул Женю в поцелуй. Прямо как вчера, зло, агрессивно. Вот только теперь он не позволит себя оттолкнуть. Как только Женя сделал попытку отодвинуться назад, Макс вцепился в его голову и еще сильнее прижал к себе, до крови кусая любимые губы. Как вампир, упиваясь солоноватым вкусом. Его язык без всякой лишней сдержанности скользнул вперед, хозяйничая во рту Жени, и в эту секунду, сквозь кофейный привкус Макс почувствовал хорошо спрятанный, ни с чем не сравнимый вкус виски. Попался, любимый. Поцелуй был разорван резко, оставляя на губах Жени заметный след от зубов.

— Ты пил вчера.

Зрачки Жени расширились, он еще не успел отдышаться после этой агрессивной ласки, но уже пытался совершить героическую попытку взять себя в руки.

— Нет.

— Врешь. Тебе было плохо от того, что я ушёл. От того, что сам меня выгнал. Признай.

Женя молчал, хоть его упрямства хватало на то, чтобы не отвести глаз от пытливого взгляда Макса, обмануть он уже никого не мог. Себя особенно.

— Значит, ничего? Даже сейчас? – Макс наклонился вперёд и, уже неспешно и медленно, скользнул языком по шее мужа, от мочки уха вниз к ключице, останавливаясь и оставляя короткие поцелуи и укусы. Это всегда была любимая их ласка, от которой сносило крышу у обоих. И Макс, вылизывая следы собственной страсти на шее мужа, с немым торжеством чувствовал, как участилось у Жени дыхание, как его руки все сильнее впиваются в плечи любимого, как подрагивает кадык от каждого нового прикосновения. Что там про “не чувствую ничего”?

— Ты меня хочешь? Скажи, что хочешь... – шёпот Макса, жаркий и возбужденный, растекался по Жениной коже, буквально вливаясь в уши и заставляя того дышать еще чаще. Физическая тяга друг другу никогда не была вопросом исключительно тела. Нет, Женя Мештер всегда хотел своего мужа каждой клеткой мозга и частичкой души, возбуждение в штанах было лишь следствием. И, похоже, ему об этом следовало напомнить.

Ладонь Макса забралась Жене под футболку и остановилась на груди. Даже не глядя, он знал, как сейчас потемнела плоть на сосках и как они напряглись. Глядя мужу прямо в глаза, он медленно опустился вниз и, задрав футболку до шеи, прижался губами к плотному бугорку. Женя шумно вздохнул и зажмурился, едва проворные губы разомкнулись и пропустили сосок между зубов. Макс провёл по нему языком и снова прикусил, отмечая, как прилила кровь к щекам Жени. В паху отклика ожидаемо не было, но Макс на него и не рассчитывал. Не тело ему нужно было разбудить, совсем не его. Он вспомнил слова отца о любви и ненависти. Да, эти два чувства действительно являются единым целым, проявляясь в нужной ипостаси тогда, когда это необходимо

Теперь же были нужны они оба. Макс снова двинулся вверх по телу Жени, поцеловал ямку между ключицами и прижался щекой к подрагивающему от возбуждения горлу. Прости, любимый, сейчас тебе будет больно.

— Я вчера изменил тебе.

====== Глава 16 ======

День тридцать первый

— Я вчера изменил тебе.

С мрачным торжеством Макс почувствовал, как Женя замер под его руками. Это была уже не провокация, а выстрел в самое сердце. Внутри Макса все вопило и истерило, протестуя против такого поворота, хотелось вырвать себе язык и прижать Женю к груди, сказать, что все это чушь. Но Макс слишком хорошо осознавал, что своей цели таким образом не достигнет, поэтому сжал зубы и, приподняв голову, заглянул мужу в глаза.

Женя смотрел на него как будто видел первый раз, зрачки расширились, возбуждение еще не успело сойти на нет и дыхание было учащено, но от лица отлила кровь, оставляя болезненную бледность. И Максу показалось, что где-то на дне синей радужки глаз проскочила нехорошая искра. Все, поздно, назад уже не повернешь...

На лице Жени читались протест и неверие, но вслух он так и не произнёс ни слова. Это давало некую свободу действий, и Макс заставил себя улыбнуться. Через силу, ненавидя себя, и от этого агрессивно и злорадно.

— Не ожидал этого, да?

Предвидя желание мужа вырваться или хотя бы просто отодвинуться, Макс с силой прижал его руки к подлокотникам кресла. На попытку Жени дернуться он тихо засмеялся.

— Не-не-не, ты послушай. Это интересно.

Макс даже боялся думать о том, что теперь творилось в голове мужа, но сразу отметил, как похолодел взгляд, сжались губы и дернулся кадык в попытке сглотнуть пересохшую слюну. Правильно, родной, так и надо. Злись.