С чем вы смешиваете свои краски? - 2 (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 14

— Илюха, — обнимал я старшего друга. — Ты не понимаешь… не понимаешь… — заплетающимся языком пытался что-то объяснить. — Он же для меня был чуть ли не единственным родным человеком в этой жизни. Любил деда как своего.

Илья слушать мои бредни не стал, загрузил в свой автомобиль и отвёз в квартиру. Сам не остался, но утром я обнаружил на столе бутылку кефира, как послание от него. Промучился полдня головной болью, вылакал кефир, сходил ещё за двумя бутылками. К обеду уже оклемался, напился кофе и стал вспоминать, чего наболтал в предыдущий день.

Память возвращалась частично. Ни разу за свою жизнь в этом времени я не позволял себя подобного. А ведь нас в школе КГБ учили, как пить и не напиваться. Есть такие штучки у комитетчиков. Секрет простой — до начала попойки употребить любые антациды. Самый доступный — это пищевая сода. Активированный уголь тоже подойдёт. Есть ещё дорогой и мало кому доступный метод: за два дня до серьёзной попойки начать употреблять йодосодержащие продукты: мидии, кальмары, креветки, фейхоа. Благодаря этому щитовидная железа выбросит в организм значительное количество гормонов, способствующих нейтрализации алкоголя.

После третьей-четвёртой рюмки обязательный поход в туалет. Предварительно лучше бы выпить пару стаканов воды и дальше два пальца в рот, пока алкоголь не успел впитаться и разойтись по крови.

Похороны деда сорвали все тормоза и я не задумывался о последствиях. Собственно, никто моего пьяного бреда не слышал, а Илья мог ничего не понять. Как бы не так. Заявился он вечером, притащил пирожки с ливером и пачку чая.

— Зелёный человечек, ты уже оклемался? — поинтересовался Илья. — Чаю попьём?

— О! Тёпленькие ещё, — обрадовался я пирожкам. — Стесняюсь спросить, к какой части тела ты их прислонял, чтобы сохранить температуру?

— В машине тепло, — хмыкнул Илья, ставя чайник на огонь. — Как самочувствие? Прогуляемся после на свежем воздухе?

— Прогуляемся, — обречённо ответил я.

Ничего Илья не забыл, мои слова вызвали у опытного комитетчика ожидаемые вопросы. Можно было спустить всё на тормозах и уйти в несознанку: типа был пьян и за свои слова не отвечаю. Но сначала послушаю вопросы, основное для себя я уже решил.

Начнём с того, что хитромудрому дяде Вове я никогда не доверял. У него были свои интересы, касающиеся прежде всего карьеры. На самом деле не так-то и плохо иметь дружеские отношения с генералом, но ему уже за пятьдесят. Через десять лет, когда начнётся передел власти, он будет ещё «в седле», но уже через двадцать — заслуженный пенсионер. Илья в плане перспектив устраивал меня больше. Оставалось услышать, что он хотел спросить.

— Холод собачий, — заметил я, когда вышли из дома.

— Отъедем немного, в машине поговорим.

Долго кататься по проспекту не стали, нашли место, где припарковаться, там и встали не глуша мотор.

— Сашка, так что ты там вчера заливал про почти родного дела? — без прелюдий задал Илья вопрос в лоб. Сразу отвечать не стал, сделал паузу, прикидывая, с чего начать разговор.

— Скажи, братишка, что тебе показалось странным с первого дня нашего знакомства? — не стал я отвечать конкретно на вопрос.

— Ты в свои пять лет был очень смышлёным, — не задумываясь, сообщил Илья.

— Таким умным мальчиком, что без проблем и, заметь, без учебников по истории разбирался в ситуации на Кубе, знал такие слова, как «революция» и прочие?

Илья молчал, не вставляя замечаний, видимо предполагая, что если я начал говорить, то выдам всё до конца.

— В общем, не знаю что и как. Ты же у нас атеист, да и я во всякое такое, — неопределённо покрутил рукой, — не верил. Однако моё сознание взрослого человека перенеслось хм… сквозь время и пространство, чтобы вселиться в тело мальчика Саши.

Видя недоверие в глазах друга, привёл ему некоторые факты, что он в своё время упустил.

— То есть ты наш советский человек, но из будущего, — резюмировал Илья, выслушав меня.

— Насчёт советского тут не всё так просто, — тяжело вздохнул я. — Начнём с того, что СССР в моём времени давно распался.

Примерно за полчаса я кратко и без подробностей изложил будущую историю страны.

— Сашка, брешешь, — развернулся ко мне всем корпусом Илья. — Скажи, что от начала и до конца ты всё придумал.

— Не скажу. Мне нужен надёжный человек и своя команда на будущее.

Проговорили мы до середины ночи. Илья, как и положено нормальному комитетчику, предложил решить все проблемы силовым путём — «нету тела, нету дела». Пришлось кропотливо разъяснять ему, что, к примеру, убийство Брежнева ничего не изменит. На его место встанет Суслов или Кириленко. Это будет равноценный обмен.

— Уже через несколько лет у Кириленко станет заметен старческий маразм. И тем не менее убрать его с поста секретаря ЦК КПСС смогут только после смерти Брежнева, — пояснял я.

— А когда Брежнев умрёт, ты в курсе? — с надеждой в голосе поинтересовался Илья. Выдал ему всем известную дату. — А я когда? — не унимался он.

— Откуда же мне знать? — искренне удивился я. — Мы с тобой в моей первой жизни не встречались.

— В первой жизни… — хмыкнул Илья. Он, похоже, никак не мог принять этот факт.

Я же продолжил расклад по персонам. Даже вспомнил одну историю маразма Кириленко.

— Приходит к нему один из секретарей обкомов, докладывает о разворачивающейся стройке. А Кириленко давай кричать, что в его области такой завод не нужен. «А вот Леонид Ильич сказал, что нужен», — возразил секретарь. «Вы мне бросьте вбивать клин между мной и генеральным секретарем! Мы с Леонидом Ильичом всегда думаем… — и замолчал, никак не мог вспомнить слово «унисон». — В один унитаз!»

— Сашка, ты придумал. Скажи, что придумал. Не может такого быть, — не верил друг.

— Если бы, — покачал я головой. — Кириленко читать и писать разучится, а его будут на работу привозить. Там же и Брежнев уже будет словно мумия ходячая. Вот ещё анекдот на эту тему:

«Брежнев на заседании Политбюро говорит: «Товарищи, вынужден констатировать, что у нас в Политбюро наблюдается маразм. Например, вчера на похоронах товарища Суслова (кстати, почему я его тут не вижу?), когда заиграла музыка, только я догадался пригласить даму на танец!»

Анекдот Илью не развеселил.

— А что Суслов?

— Серый кардинал? Предположу, что какое-то преимущество перед тем же Кириленко у него есть, но не забывай, что ему сейчас семьдесят четыре года. Умрёт раньше Брежнева. Ходили слухи о причастности Андропова к его смерти. Но согласись, когда человеку восемьдесят, проблемы с сердцем вполне ожидаемы. И инсульт в том числе. Но, собственно, я не об этих пеньках замшелых завёл разговор, а о тех, кто будет рваться в власти. Не знаю, получится ли что-то изменить в стране, но некого товарища Горбачёва лучше бы устранить. — Илья метнул на меня взгляд, а я поспешил пояснить: — На этом этапе достаточно нарыть компромата. Чуть подпортить репутацию, чтобы он не взлетел вверх.

Всё, что я хотел обсудить, за один раз не успел. Нам же с утра на работу. Попросил Илью подобрать вопросы, которые он считает наиболее важными, а я, по мере возможности, отвечу на них. Вопросов у него было много. Андропова он тоже не забыл. Я дал ему неоднозначную оценку. И снова Илья пристал со своей «ликвидацией».

— У Андропова два зама, которые докладывают о каждом его шаге Брежневу — Цвигун и Цинаев. Кто-то из них займёт освободившееся место и нет гарантии, что этот человек будет лучше.

Моё оперирование именами и должностями, которые простые смертные не должны, по идее, знать, всё больше убеждало Илью, что я ничего не сочиняю. Единственное, что он не понимал, отчего произошёл развал социалистического строя.

— Там не один фактор и не лично Горбачёв во всём виноват. Он ускорил процесс, пустив его по определённому пути.

— Какие факторы, какие? — недоумевал Илья.

— Начнём с коррупции, перекосов выпуска товаров тяжёлой и лёгкой промышленности. Национальные проблемы, которые стараются не замечать, давление идеологии, запрет на общение с иностранцами.