Песнь Кобальта (СИ) - Дюжева Маргарита - Страница 37

В этот момент она поймала себя на мысли, что восхищается им. Искренне, без оговорок и всяких «но». Восхищалась его целеустремленностью, преданностью народу своему, желанию все исправить. Все его действия, все решения, да и вся жизнь была направлена на то, чтобы кобальт прежним стал. Свободным и счастливым. Чтобы драконы могли в небо взмывать, чтобы жизнь их в человеческом теле не обрывалась.

— А можно ли узнать настоящего дракона? Если встретишь случайно на улице?

— Конечно. В глаза посмотри и поймешь все. У драконов синие глаза.

— Как у тебя? — заглянула в омуты синие и едва не утонула в них, как всегда теряясь взволнованно.

Это особенность глаз драконьих или реакция на него одного? Искренне, всем сердцем желала, чтобы первый вариант оказался.

А он поймал ее взгляд, и не отпускал. Не хотел отпускать. Да и не мог. Потому что тянуло к ней с каждой минутой все сильнее. Хотелось руку протянуть и волос светлых, что локонами мягкими на плечи спадали, коснуться.

Одернул себя сердито за желания неуместные, отвернулся от нее.

— У настоящих драконы синие, — проговорил чуть сдавленно, ощущая как рядом с этой девочкой рушатся барьеры, что сам возводил всю жизнь, отгораживаясь от привязанностей, — у тех, кто по сути дракон, но не может обернуться — сине-карие. Чем больше синевы, тем сильнее кровь. У простых людей обычные глаза: серые, карие, зеленые, голубые.

— Я все поняла.

— Молодец! — получилось немного раздраженно.

Злился. Не на нее, на себя. За слабость непонятную, что в душе родилась.

Дэниэль тут же напряглась, почувствовав, как настроение Вэлла изменилось не в лучшую сторону. Взгляд на него испуганный, недоумевающий бросила. Она что-то не так сказала, не так сделала? Тему неприятную затронула?

— Пойдем домой, — чужим голосом произнес, сам от него поморщившись, — завтра опять в Гейрион с утра идти. Тебе выспаться надо.

— Хорошо, — согласилась покорно, но в душе разочарование расползалось. Готова была с ним хоть целую ночь по городу бродить и разговаривать обо всем на свете.

Домой вернулись, когда солнце заходящее небосвод в багряные тона окрасило.

— Спасибо за то, что вывел меня в город, — поблагодарила Дэни, когда на лестницу ведущую на второй этаж ступила. Ты… ты был прав.

Вэлл стоял внизу и смотрел на нее пристально, не отрываясь, ожидая продолжения.

— Все не так страшно, как я себе напридумывала. Действительно просто люди. И ко мне они отнеслись, как к просто человеку, без косых взглядов, без шепота за спиной.

— Я же говорил, — улыбнулся как-то невесело.

— А я не верила, пока сама не увидела, своими глазами, — призналась она, — так что спасибо… еще раз…

— Подойди сюда, — перебил на середине фразы.

Спустилась на пару ступеней, остановившись напротив него, с удивлением понимая, что сегодня перестала его бояться. Будто глазами другими взглянула на дракона кобальтового.

Он засунул руку в карман и извлек оттуда тот самый кулон, что сегодня в городе рассматривала восхищенно.

— Ты купил его? — воскликнула изумленно, — Зачем???

— Затем, что захотел, — шагнул ближе, — а теперь хочу, чтобы ты его надела.

— Вэлл, не надо! Я не могу его принять!

— Можешь, Дэни, можешь! Это просто подарок! — сам не знал почему, но нестерпимо захотелось, чтобы приняла эту безделицу. Просто до дрожи в руках, до зубовного скрежета.

— Ну, зачем? Не стоило тратится! — девушка продолжала упираться.

— Это мелочи! — еще ближе шагнул, и, несмотря на смущенное сопротивление, застегнул цепочку на изящной шее.

Дэниэль притихла, чувствуя как сердце колотится. Не в груди! В каждой клеточке тела! Гудит колоколом басовитым.

— Тебе идет, — улыбнулся, глядя как пальчиками тонкими нерешительно обхватила янтарный кулон.

— Я… — произнесла жалобно, пытаясь найти слова, чтобы отказаться.

— Тс-с-с-с, — цыкнул на нее, палец к губам пухлым прикладывая.

Вздрогнула от неожиданности, замерла, а потом сдалась и на выдохе выдала:

— Спасибо. Он красивый. Очень.

— Обещай, что носить будешь, — потребовал неожиданно.

Проклятье, да почему же так важно ему: чтобы носила безделицу эту? Сам себя не понимал, находясь в состоянии странном.

— Хо… хорошо, — выдала, чуть заикаясь, — буду.

Вэлл улыбнулся, чувствуя как расползается в груди удовлетворение ликующее, еще не догадываясь, что это значит. А она, бросив его сторону взгляд смущенный, торопливо по лестнице взбежала и скрылась в коридоре, что к комнате ее вел.

В очередной раз возвращаясь от Гейриона домой, Дэни неторопливо шла по пустынной привычной дороге, вымощенной брусчаткой и истертой сотнями ног. У моста широкого, что налево уводил, к району богатому свернула, но дальше не пошла. Взгляд опять притянулся к воротам загадочным кованным, что в другую сторону вели.

Каждый раз, проходя мимо них, чувствовала такой интерес, такое любопытство неистовое, что удержаться сил не было.

Осмотрелась по сторонам. Повсюду, насколько взгляда хватало, ни единого человека не было. Одна совершенно посреди улицы.

Постояла, нерешительно с ноги на ногу переминаясь, а потом, воровато оглядываясь к воротам пошла. Толкнула их и замерла тут же, скрипа опасаясь. Но тяжелые ворота не поддались на ее потуги жалкие. Заперты были на тяжелый засов. Поднять его и пытаться не стоило, тут десяток мужиков крепких нужен.

Еще раз оглянувшись и убедившись, что все еще одна, и никто ее действий не видит, подошла к дверце маленькой, что в одной из воротин виднелась. Та тоже заперта была. Дэниэль нахмурилась недовольно, но в крови уже азарт разгорелся, не свойственный ей совершенно. Впервые в жизни ей так отчаянно хотелось увидеть то, что от взглядов посторонних укрыто.

Из волос шпильку тонкую достала, засунула ее в скважину ржавую. Покрутила, повертела и услыхала щелчок тихий, когда замок неожиданно легко поддался на ее неумелые действия.

Толкнула осторожно дверцу. Та заскрипела, застонала надрывно и подалась вперед.

— Проклятье! — испуганно к стене прижалась, быстрым взглядом по сторонам водя. Никого по-прежнему.

Приоткрыла дверку еще немного, так чтоб бочком пролезть можно было и скользнула внутрь. Тут же замерла, прижавшись к створке и прислушиваясь.

Тишина, никто не заметил ее проникновения за ворота запертые.

Вытерла ладони влажные о подол и, осторожно осматриваясь, вперед пошла. Неудобно было за то, что нос свой сует куда не следует, но иначе не могла. Влекло ее в эту часть города со страшной силой, так что противостоять не было никакой возможности.

Сначала оказалась на площади. Не такой большой как перед Гейрионом, но более торжественной, красивой… в прошлом.

Потому что сейчас здесь царила разруха полная. Обвалившиеся лестницы, разбитые статуи, искореженные плиты, что некогда ровную поверхность образовывали. И все это покрыто толстым слоем сажи и копоти со времен войны страшной, когда кобальтовых разбили безжалостно.

Поднявшись по остаткам некогда широкой величественной лестницы оказалась перед развалинами каменного строения. Поняла, что раньше главный дворец Вар'шааны здесь стоял, высокий, со шпилями и куполами, с арками и переходами, а теперь лишь руины остались изуродованные, черные, безжизненные.

На почерневших камнях местами следы когтей виднелись. И воображение тут же картину нарисовало, как золотые драконы кружатся, с торжествующим ревом падают вниз, жгут: разрушают. Беснуются, злобу лютую выплескивая. Видела как статуи искусные роняют на бок, головы сбивая, цинично подчеркивая, что в этот день вся Вар'шаана обезглавлена была.

В груди больно стало. Стояла, задыхаясь, глядя по сторонам, чувствовала, что это место напоено болью, страданием, горечью поражения.

Нестерпимо захотелось уйти, забыть, что увидела, потому что казалось, будто за горем чужим подглядывает бессовестно. Сердце тоска сковала, будто это ее дом разрушили.