Ever since we met (СИ) - "Clannes" - Страница 59

— Да и со мной тоже, — Игорь ухмыляется по ту сторону стола, взгляд на секунду с нее переводит влево. Слева Ваня, у Вани губы сердито поджатые и морщинка между бровями. Не знала бы она его, сказала бы, что это типичное поведение для ревнивца, только откуда ревности-то взяться бы? Не для нее это.

— А с вами не о чем, — парирует она. — Все, закрыли тему, я извиняюсь.

— А ты не извиняйся, — Алина улыбается безмятежно, как на картине. — Они все равно первые. Ты сделала то, что должна была.

Водой, которую она успевает глотнуть из стакана, Саша умудряется поперхнуться. Не доверять Алинче ей нет никакого смысла, но тогда придется поверить в то, что… Да нет. Алина не ошибается. В этом-то и смысл ее дара, в конце концов. Если провидица видит какую-то картину будущего, значит, это обязательно произойдет, не как в тех фильмах, где показывают, что у будущего есть варианты. Они есть, но ровно до момента, когда провидица их увидит. Если учитывать то, что таких, как она, наверняка много по миру, то, скорее всего, будущее предопределено целиком и полностью, и повлиять на него никак нельзя, но «скорее всего» не значит «сто процентов». Так или иначе, а о том, что она имеет в виду, Саша бы и не подумала, если бы Алина не ткнула ее в это носом. Серьезно, короче.

— Алин, хватит загадками говорить, — Настя вздыхает. — У вас в ковене такое правило, никогда не говорить напрямую? Или это правило для предсказательниц?

— Ну вот Саша меня поняла, — эта, новая улыбка Алины — обезоруживающая, яркая. — А если слишком хорошо знать, что тебя ждет, можно испугаться. И вообще, мы тут собрались не для того, чтобы обсуждать детали моих видений.

— Тему ты переводишь, конечно, мастерски, — бурчит Настя, тянется за стаканом с минералкой. — Ну ладно, фиг с этим, ты права. Мы тут ради твоего дня рождения, а твои видения мы в другой раз обсудим.

— В другой раз, — кивает Алина согласно, тоже к своему стакану тянется. — Мне кажется, нам есть и без этого о чем поговорить вместе.

Тему, на которую они поговорить могут все восемь, найти на самом деле несложно. Они вчетвером рассказывают о учебе и о забавных происшествиях на парах — как несколько дней назад двоих их однокурсников поймали за тем, что они резались в карты в самом конце аудитории, и один из них, решив, что нечего терять, предложил преподавателю погадать, на что сам получил предсказание автомата вместе с сапогами, без всяких карт, как в один день однокурсница притащила на всех пирожки, и когда ее спросили, с чем они, ответ «с мясом» совпал с вопросом «а куда девался Егор?» — пирожки по итогу оказались с яблоками, а Егор пришел всего через пять минут, но некоторые успели поверить… Девчонки делятся происходящим в школе, Ваня и тот находит пару баек о своих университетских приключениях. С одной бутылки шампанского на восьмерых захмелеть даже немножко не получается, ребята решают, что сесть за руль через несколько часов после тех пары глотков вполне можно. Ко времени, когда наконец-то приносят торт, они уже, наверное, наговорились на год вперед — Саша не сомневается, что всего через неделю им захочется снова. Алина жмурится совсем по-детски, пока персонал кафе поет ей поздравительную песню, а потом дует на свечи со всех сил. Гаснут, что неудивительно, все.

— Что загадала? — Соня глазками блестит любопытно. Алина смеется в ответ.

— Если скажу, не сбудется, ты разве не знаешь правила?

Алина знает, когда что может сбыться, а когда нет, и это известно всем — но раз она говорить не хочет, нет смысла ее заставлять. В конце концов, даже если настоять, она сможет соврать, даже не меняясь в лице, так и глядя этими большими честными глазищами. В этом тихом омуте водятся те еще черти, можно об этом говорить с уверенностью, едва ее узнав. Да и храбрости у этой девочки хватит на десятерых — эмоциональности и ранимости, впрочем, тоже. Ей бы быть какой-нибудь спортсменкой, она бы завоевывала медали одну за другой, выгрызала бы зубами свои места. Нет, ведьма из нее тоже очень даже ничего, как ни крути.

— Главное чтобы сбылось, — Саша тянется через Ваню и Алинку звонко чмокает в щеку. — Что бы ты там ни загадала. Ты фигню не загадаешь, я знаю.

— Ты меня вообще очень хорошо знаешь, — Алина ее чмокает в ответ, глазки хитрые-хитрые. — И веришь в меня. Вот кто в меня из вас верит так же, как Саша?

Нейт смотрит укоризненно на них обеих, и от этого смешно. Ну правда, кто бы сомневался? Ей даже завидно немного — где бы найти человека, который так же в ней бы души не чаял, как Нейт в Алинке?

Найдет ли когда-нибудь? Если нет, решает для себя Саша, это будет грустно, но не критично. Не заканчивается же жизнь на этом. Алина улыбается ей слишком понимающе, слишком знающе, когда она ей помогает собрать подарки в большой пакет, и от ее взгляда почти не по себе — ей всего шестнадцать, но глаза у нее такие, как будто она прожила не менее века. Или это всегда так, с таким даром, как у нее?

Спросите что-нибудь полегче.

— В машине есть еще одно место. Кого-нибудь подвезти?

Этери Георгиевна, которую Алина вызвонила, казалось бы, каких-то минут пять назад, улыбается тепло, кивает им всем, свою единственную присутствующую тут подопечную за плечи обняв. В ней есть ощутимое даже на расстоянии материнское тепло, как и в тете Ире, но оно не пополам с царственностью, скорее, процентов на тридцать. Ребята переглядываются и качают головой. Парни на своих машинах, девчонкам надо туда же, куда и им самим — Ваня уже предложил их подвезти, и они не стали отказываться — в общем, помощь не нужна никому. Впрочем, Этери Георгиевна огорченной не выглядит — благодарит всех за то, что пришли, расплачивается по счету, принесенному официантом, и, попрощавшись с ними, выходит. На все про все не более пяти минут.

— Саш, — дергает Настя Сашу за рукав, — я с вами не поеду, наверное. Гриша предложил прогуляться. Ну все равно воскресенье же, куда торопиться, и в лес не надо даже.

— Ну прогуляйся, — отзывается она. В окне открывается интересная картина — Женя, наверняка ждавшая снаружи, подлезает к Этери Георгиевне под руку с другой стороны, только, в отличие от Алинки, обнимает ее за талию, на что получает улыбку и щелчок по лбу. Ни попыток высвободиться, ни недовольства, будто так и надо. Будто все правильно. Саше кажется, в том, что происходит между ними двумя, разбираться надо отдельно. Надо ли вообще? Надо сейчас только улыбнуться Насте. — Он у тебя номерок не попросил?

— Не-а, — отзывается Настя. — А что?

— Значит, попросит под конец. Зная тебя.

— Я не уверена, было это комплиментом или оскорблением, — бурчит Настя, но не сердито, скорее, смешливо. — Ладно, тогда я пошла. Вечером позвоню.

Гришу она под руку подхватывает легко, будто бы даже привычно, и шокированно-восхищенная улыбка на его лице почти бальзамом на душу. Саша улыбается тоже, но в ее улыбке больше всего довольства.

— Пошли уже, сваха, — окликает ее Соня, с Игорем уже расцеловавшаяся и распрощавшаяся. — Ты уверена, что у тебя дар целительницы? Как по мне, ты какой-то купидон.

— Как по мне, кто-то тут слишком много говорит, — смеется она в ответ. — Вань, ты с нами?

— Учитывая что я ваш водитель, у меня нет выбора, — фыркает он. — Карета ждет, принцессы.

До Малаховки они доезжают в молчании, Соню оставляют около дома тети Иры, Ваня сигналит пару раз — мол, привезли — прежде чем тронуться с места. Ехать до дома оттуда даже не пять минут.

— Ты Алинке что подарила, кстати? — спрашивает Ваня, даже не смотрит на нее, похоже, что говорит, просто чтобы не молчать.

— Руны, — отзывается она. — Для нее сделала. А ты что?

— Тапочки, — на его губах тенью мелькает улыбка. — Долго искал. Она акиту хотела давно, еще с тех пор, как в Ижевске жила, помнишь, она рассказывала? Собаку я ей, конечно, не могу подарить, не мне это решение принимать, она же не в нашем доме живет. Сначала хотел плюшевую акиту, а потом увидел эти тапочки.

— Ну и правильно сделал, — она смеется. — Ей акиту сегодня как раз подарили. Будет у нее счастье в двойном размере.