Дитя Марса - Янг Роберт Франклин - Страница 44

– Злой кто?– снова перебил Мэллори. История показалась ему подозрительно знакомой, но что-то в этом дежавю смущало, и он никак не мог понять, что именно.

– Вероотступник, презревший Господа Бога нашего. Но, по счастью, известия об этом достигли слуха достойного человека по имени Мондрам, и он, наслышанный об Иосифе, собрал для его спасения всех своих людей. И явился с ними в страну Великая Бретань, сверг злого язычника и разбил его войско, а Иосифа освободил из темницы. После этого весь народ обратился к христианской вере. А в недолгом времени после того лежал уже Иосиф на смертном одре, и король Эвелак увидел это, он очень убивался и сказал так: «Ради тебя покинул я мою страну, и коли теперь ты покидаешь меня и уходишь из этого мира, оставь мне на память что-нибудь, дабы мог я о тебе думать». И сказал тогда Иосиф: «Я сделаю это со всею моею охотою. Принеси твой щит, что я дал тебе перед поединком с королем Толомом». И хлынула тут у Иосифа носом кровь, и никакими ухищрениями нельзя было ее остановить, и он своею кровью начертал на том щите крест и сказал так: «Теперь есть у тебя память обо мне и знак моей любви, ибо, когда бы ни взглянул ты на этот щит, ты подумаешь обо мне. А знак креста всегда будет оставаться свежим, как сейчас, и кто бы ни навесил этот щит себе на шею, неизбежно об том пожалеет, и так будет до тех пор, пока не достанется он Галахаду, доброму рыцарю. Этот щит будет носить последний из моего рода, и он свершит немало чудных подвигов». – «Где же,– спросил король Эвелак,– хранить мне щит этот, чтобы он попал в руки достойному рыцарю, твоему потомку?» – «Сэр, вам надлежит оставить его в том месте, где он будет находиться после смерти отшельника Насьена, ибо туда явится тот славный рыцарь на пятнадцатый день после посвящения в Рыцарский Орден». И вот настал назначенный день...

Когда Мэллори очнулся, голова Ровены покоилась у него на плече, а девушка спала безмятежным сном, ее грудь мерно вздымалась и опускалась. В непосредственной близости ее волосы казались светлее, чем на первый взгляд. Каштановые и поразительно блестящие. Повинуясь неясному порыву, Мэллори легонько коснулся их рукой. Ровена вздрогнула и села, протирая глаза-сливы. Секунду она растерянно смотрела на него и вдруг забормотала:

– Молю, прости меня, доблестный рыцарь.

Мэллори тоже сел.

– За что простить? Лучше открой пару герметичных банок, пока я облачаюсь в доспехи – нужно доделать кое-какое дельце.

– Воистину... разве твоя сила вернулась?

– Чувствую себя великолепно, как никогда. Кстати, ты даже не поинтересовалась, что произошло,– добавил он, устраиваясь перед откупоренной жестянкой.

– Ты сам мне поведаешь, если пожелаешь.

Мэллори проглотил кусок синтезированного стейка.

– Твой сэр Ланселот оказался жуликом и вытащил из шлема кролика, чью природу тебе все равно не понять.

Глаза-сливы округлились до предела.

– Жуликом, благородный сэр?

Мэллори кивнул.

– Ага. Мерзким язычником и любителем гольпа.

– Но я воочию видела его доспехи.

– Правильно, ты видела доспехи, но не его самого. За броней скрывался некто Искариот, а не доблестный рыцарь Круглого Стола.

– Искариот?

– Сэр Джейсон Искариот. – Мэллори горько ухмыльнулся. – Тебе это имя неведомо. Однако турнир еще не окончен, настал мой черед достать кролика, ведь негодяй считает меня мертвым.

— Неужто он... бросил тебя на верную смерть?

— То-то и оно. Шандарахни он меня чуть правее, и все, я труп. – Мэллори отодвинул пустую жестянку и встал. – Прошу прощения, мне надо наведаться в башню чародея.

В приборном отсеке он перенес «Минувшее» на двадцать минут восьмого и материализовал судно на полмили дальше. Ровена следовала за ним по пятам и с порога пристально следила за его манипуляциями.

— О рыцарь, где в твоем замке закрома с овсом? Хочу покормить скакуна.

– Шальные Деньги не просит есть. У него... — Мэллори не договорил. На глаза Ровены навернулись две невероятных размеров слезы и скатились по щекам. – Нет, ты неправильно поняла, он не захворал,– пустился в объяснения Мэллори. – Просто это особая порода лошадей, они вообще не едят. А гарантийный... то есть, жизненный срок у них без малого тридцать лет.

Соленый дождь прекратился, в пронзительной синеве засияло солнце.

– Воистину, ты принес благую весть, сэр рыцарь. Отныне сердце мое спокойно.

В комнате отдыха Мэллори натянул рукавицы, перевел часы и нахлобучил на голову шлем. Тот практически не пострадал, не считая сломанного левого динамика и зияющей бреши в броне. Призвав Шальные Деньги, Мэллори повесил себе на шею щит и вскочил в седло. – Ровена, не подашь копье?

Девушка не замедлила выполнить просьбу.

– Клянусь, ты самый благородный рыцарь на свете, ибо рискуешь жизнью ради девы, недостойной твоей доброты. Но заклинаю, не добывай Грааль такой страшной ценой.

Тронутый ее заботой, Мэллори снял шлем и поцеловал Ровену в лоб.

– Береги домашний очаг. – С этими словами он снова нацепил шлем, открыл шлюз и, прогарцевав по иллюзорному подвесному мосту, в третий раз устремился в чащу.

Добравшись до хребта, разделяющего две долины, Мэллори взял азимут на башни Карбонека, скорректировал робоконю заданный курс и энцефалопатировал ехать по прямой.

На востоке всходила луна; над западным горизонтом еще пламенел багровый закат. Внизу на шоссе возник всадник с алым крестом на белом щите. Пришпоривая гнедого коня, всадник спешил в Карбонек, подстеречь коварного «язычника» в муляже рыцарских доспехов. В оставшейся позади долине высились уже два «Минувших» и вот-вот появится третий, вместе с новой копией Мэллори. «Оригинал» довольно ухмыльнулся. Как будто играешь в шахматы, не хватает лишь пары фигур.

Лес, куда свернул Шальные Деньги, больше напоминал парк, местами деревья редели, сменяясь широкими лугами, залитыми лунным светом. Едва Мэллори миновал очередной луг, на небосводе зажглась первая звезда; небо радовало глаз красотой, какая бывает в самый разгар лета. Робоконь максимально придерживался заданного курса и вскоре благополучно добрался до южной части аллеи, ведущей к замку Карбонек. Оставалось только передислоцировать скакуна подальше от места грядущей схватки. Мэллори направил Шальные Деньги в густую тень дубов и буков, мягкая почва заглушала предательский топот копыт. Как и прежде, расчет оказался верным: фальшивый Ланселот преспокойно проследовал к замку, не подозревая ни о Мэллори-третьем, притаившемся у дороги, ни о Мэллори-втором, поджидавшем в тени аллеи.

Перед поворотом Мэллори-третий натянул поводья и победно ухмыльнулся.

– Трепещи, сэр Джейсон, часы твои сочтены.

Мэллори развалился в седле, крайне довольный собой. Если одиночная засада сработает, совсем скоро он очутится на борту «Минувшего», а оттуда направится прямиком в двадцать второй век, к парикмахеру. Конечно, продать Грааль без скупщика краденного, вроде Искариота, сложно, но можно. Как только сделка свершится, он поселится на улице Нуворишей наравне с самыми сливками общества, и все воспримут это как должное. Правда, оставалась проблема, зовущаяся девой Ровеной, однако ее лучше решать в порядке очереди. Как вариант, он перенесет бедняжку лет на десять в будущее, подальше от замка Карбонек, где она будет в полной безопасности. А впрочем, поживем, увидим.

Размышления прервал приближающийся цокот копыт. За ним послышался другой – Мэллори-второй обозначил свое присутствие. Стук перерос в раскатистый грохот, когда оба «рыцаря» бросились друг на друга в атаку. Раздался оглушительный лязг, Мэллори-второй вылетел из седла и повалился в придорожные заросли. Но вот первая лошадь снова пустилась в путь, и из-за поворота возник всадник. Мэллори-третий приготовился.

Выждав, пока противник поравняется с его убежищем, он энцефалопатировал Шальным Деньгам атаковать. «Сэр Ланселот» успел выставить щит, однако это его не спасло. Острие копья угодило в середину щита; перекувыркнувшись в воздухе, противник рухнул на спину и затих.