Мастер смерть. возрождённый (СИ) - "Архимаг" - Страница 11

— Как ты смеешь! — воскликнула в шоке Мария, приложив ладонь к пылающей щеке. — Я чародейка!

Она в гневе вытянула в его сторону руку, с пальцев сорвалась молния, осветив комнату. Солдаты отшатнулись, послышались испуганные крики. Но Макеев даже не шелохнулся. Разряд ударил ему в грудь и в виде искр и маленьких молний благополучно впитался в мех шубы. Тот встал дыбом.

На этом все полезные эффекты магии закончились.

— Нападение на главу рода? Да ты последние мозги вытрахала, дура, — Макеев вновь отвесил Марии пощёчину, девушка рухнула на кровать. На её щеке проступила алая черта, вниз скатилась капелька крови.

Один из массивных перстней на левой руке Макеева раскалился — это был личный символ власти главы рода, могучий артефакт, защищающий своего хозяина. Никто и ничто не было способно повредить Макееву, пока он носил перстень.

— Чародейка, говоришь? — процедил Макеев, смерив Марию презрительным взглядом с ног до головы. — Всё, что у тебя есть, дал клан Макеевых. И мы же можем это забрать в любой момент. Ты полностью принадлежишь клану — подчиняйся!

Не оглядываясь, Макеев-старший указал пальцем точно на меня. Повинуясь жесту барина, солдаты вновь атаковали. Мне удалось уложить ещё одного, но на этом успехи закончились – я начал пропускать удары. Кровь струилась по моему телу, слабость сковывала движения, мешая двигаться. Слишком много крови я потерял в прошлой битве. Раны пока что были не особо опасными, поверхностными, но вряд ли удача будет хранить меня слишком долго.

– Антимагический ошейник на девку, – распорядился Макеев, поставив сапог на спину Марии, прижимая её к постели. – Быстро! Пока снова не учудила!

Мария снова выстрелили молнией в Макеева-старшего, но всё также безрезультатно – перстень поглотил разряд, раскалившись ещё сильнее. По какой-то причине артефакт не жёг кожу хозяина. Словно имел свой разум и признавал владельца.

Солдаты исполнили приказ барина. С щелчком края металлического ошейника сомкнулись на шее девушки. Мария бросила на меня тоскливый виноватый взгляд – всё было понятно без слов. Её обвели вокруг пальца, проследили за ней и всё доложили боярину.

– Что тут происходит? – прозвучал чей-то высокий возмущённый голос из коридора. – Откуда столько вооружённых людей? В Староградье никому кроме стражи нельзя обнажать оружие! Кроме как для защиты своей жизни.

– Гниду поймали, – ответил говорившему чей-то низкий и грубый голос. – Убивца-ассассина Мастера Смерть с полюбовницей. Щас подвесим его за яйца на потеху толпе. Ты тоже постой, посмотри.

– Это возмутительно! Это самосуд! – продолжал возмущаться неизвестный. – В Староградье все имеют право на справедливое отношение! Я немедленно пойду и доложу о произволе дворян в городской совет!

– Закрой пасть, холоп!

Раздался звук, словно кому-то смачно так врезали по роже, а следом –звук упавшего тела. Вот тебе и вся сила законности и порядка. Кулак в стальной перчатке поувесистей будет.

– Староград не принадлежит Макеевым, – произнесла Чернобровка, гневно сверкая глазами. Солдаты набросили на неё какую-то тряпку, прикрыть наготу, и деловито сковывали цепями руки и ноги.

– Это не тебе решать, потаскушка, – процедил Макеев. – Отправлю ка я тебя пока что в монастырь к верным мне священнослужителям. Посидишь в строгости, подумаешь, Господу Императору помолишься. А я тебе со временем подберу хорошего женишка, который тебя, потаскушку, как следует воспитает. В строгости и приличии.

– Мой отец произвола не потерп…

Макеев снова отвесил ей пощёчину. От удара у Марии дернулась голова, по губе и подбородку сбежала капля крови, оставляя красный след.

У меня тем временем выбили меч. Солдаты скрутили мне руки за спиной, поставили на колени. Несколько раз чувствительно врезали по морде, отчего мир в моих глазах начал двоиться.

– Живучий, пёс, – Макеев, прихрамывая на правую ногу и опираясь на посох, приблизился ко мне. Глянул злобно сверху вниз. – Ты хоть представляешь, сколько я из-за тебя просрал всего? И я даже не про вчерашнюю ночь говорю…

Я лишь насмешливо улыбнулся, глядя на него как на кусок говна. Если уж умирать, так с гордо поднятой головой.

– Знаешь, я и не рассчитывал, что ты согласишься, – произнёс Макеев-старший, глядя на меня так злобно, словно хотел съесть живьём. – Этот род Мечиславичей, который я тебе заказал… Ты всегда к ним относился с какой-то особой любовью. Оберегал их, защищал… Интересно, почему? Вас что-то связывает?

– Такому, как ты, не понять.

Я плюнул в него, кровавый сгусток попал ублюдку точно в харю, начал стекать вниз. Макеев-старший, не сводя с меня тяжёлого взгляда, молча утёрся и, замахнувшись посохом, изо всех сил ударил меня по лицу. Тяжёлый набалдашник с разгону вошёл в щёку, я ощутил, как из моего рта вместе с кровью вылетают осколки зубов.

Бил Макеев умело, с любовью к делу, не позволяя ярости полностью собой завладеть. Он дозировано направлял свой гнев в нужные моменты, по старым недавно зажившим ранам, чтобы те открылись. Всё моё тело стремительно покрывалось синяками и кровоточащими ранами.

Солдаты выпустили меня, но их помощь уже не требовалась – Макеев превратил моё тело в комок пульсирующей боли. Ни одной целой кости в теле не осталось. Кровавая пелена застилала глаза, в ушах бесновался мерзкий противный звон.

В этот момент в комнату вошёл ещё один персонаж моей завершающейся истории – человек в треснувшей маске рыбины. Сарган… выжил-таки, чертяка. Живучий, прямо как я. Но прихрамывает заметно, ещё сильнее Макеева, двигается очень медленно и осторожно. Скорей всего под одеждой он тоже весь забинтован. Я его очень хорошо отделал. Маску свою он тоже починил, скрепил железными скобами половинки. Выглядит, словно шрам на рыбьей морде – ещё страшнее, чем раньше.

Пока Макеев переводил дыхание, оперевшись на посох, Сарган быстро обыскал меня, но того, что хотел – не нашёл.

– Где медальон? – сухо спросил он.

– Ты его… не заслужил, – выплюнул ему в лицо. Без кучи зубов во рту говорить оказалось довольно проблематично. Особенно с непривычки.

– Ты меня разочаровал, Сарган, – недовольно произнёс Макеев-старший, разглядывая свой посох, весь покрытый моей кровью. – Я рассчитывал, что ты вырубишь эту паскуду и притащишь мне его полуживое тело. Говорят из тушки ещё не остывшего ассассина можно извлечь множество интересных секретов. А теперь он просто сдохнет, мы не успеем довести его до моих магов-умельцев. В итоге я потерял кучу денег и отличных наёмников. И всё из-за твоей нерасторопности!

– Уж простите, барин, – сухо, без эмоций произнесла «рыбина». Непонятно, то ли издевается, то ли реально извиняется. – Исправлюсь.

– Уж постарайся. Как же вы меня все раздражаете, бестолочи… Ничего сами без барской руки не можете.

– Может быть, заберём его с собой? – предложил Сарган. – Изучим, а потом прикончим.

– Нет уж! – рыкнул барин. – Прибьём его здесь и сейчас! Не хочу давать ему даже малейшего шанса! Я эту породу знаю – живучие, суки. И момента никогда не упустят.

К Макееву-старшему приблизился один из солдат с нашивками капитана, почтительно склонился и произнёс:

– Осведомители сообщают, что городская стража уже на подходе, барин. Мне кажется, нам лучше сейчас уйти. Мёртвое тело им оставить, объяснив кто это, и за что мы его.

– Я соглашусь с капитаном, – произнёс Сарган сухо. – Лучше не обострять ситуацию с властями Староградья. А то опять начнут свою песню про дворянский произвол, жалобы князю будут писать…

– Да, так и поступим, хлопцы, – согласился Макеев, вытирая посох от моей крови о перину. – Градоначальник на редкость въедливый тип, а я без него сыт дерьмом по горло. Мне и так из-за этого сукина сына отсосина пришлось охоту отложить. А если я ещё и на ужин опоздаю, то точно кому-нибудь морду разобью по второму разу.

Пока Макеев ныл и жаловался на тяжкую судьбинушку, из моего горла с шумом вырвался огромный сгусток крови. Растёкся по полу, забиваясь в щели.