Первая стена - Торп Гэв - Страница 25

Она услышала первые прерывистые звуки, нарушающие песню, за несколько мгновений до того, как движение привлекло её взгляд к лестницам с верхней палубы. Пение оборвалось, когда один за другим рядовые замечали старшего офицера безопасности Джаваахир. Сбитые с толку дисгармонией с верхней палубы, и, возможно, недоумевая, что происходит, роты внизу запнулись и затихли примерно через минуту.

Другие офицеры безопасности прошли мимо своего командира и направились на нижние палубы, заглушая последние певшие голоса.

— Вам не нужно молчать из–за меня, — сказала Джаваахир, она говорила громко, чтобы её слышали все в помещении размером с зал. — Но, возможно, пора перестать петь о прошлом. Вы больше не на конвейере. Теперь, возможно, следует обратить сердца и языки в будущее. Новая песня для Аддабы. Воинский гимн.

Эти слова были встречены обсуждающим бормотанием, вскоре заглушенным шёпотом угроз со стороны лейтенантов и сержантов.

— Пора, — объявила старший офицер безопасности, с удовольствием потирая руки. Зеноби не знала, что именно её так взволновало. Пока передавался приказ готовиться к высадке, она вспомнила совет Менбера и постаралась не думать об этом слишком много.

Нисходящие равнины, четыре часа после начала штурма

Форрикс понял, что наблюдает за ходом атаки с крыши сгоревшей промежуточной станции, расположенной примерно в семи километрах от космического порта Львиные врата. Пролегавшее рядом шоссе превратилось в феррокритовую крошку — так много по нему проехало танков и передвижных крепостей.

IV легион возвёл циркумвалационную линию по двадцатикилометровой дуге вокруг своей цели, сформировав её из бронетехники и самовозводящихся укреплений, основанных на древних стандартных шаблонных конструкциях. Хан повёл Белых Шрамов против машин Пневмахины и искажённых легионеров Мортариона, что привело к значительным потерям и задержке, а неожиданная вылазка Имперских Кулаков во время первого штурма заставила Кроагера немного задуматься о своём нетерпении. Если Дорн или кто–то из его союзников задумает предпринять ещё одну контратаку против легиона Пертурабо, то они встретят гораздо более упорное сопротивление.

Мысли о произошедшем с Гвардией Смерти заставили Форрикса остановиться. Официального сообщения о причинах их задержки не поступало, но было ясно, что их путешествие через варп оказалось тяжелее, чем ожидалось. Тех, кого он когда–то знал, как Сумеречных Рейдеров, больше не было. Их примарх стал воплощением кошмаров, как Ангрон и Фулгрим, а их тела изменило нечто такое, что находилось за пределами знаний Форрикса. Он не был наивным относительно сил, с которыми связал себя магистр войны, но не был и экспертом. Он видел изменённых демонами Несущих Слово и мутировавших колдунов, а также результаты экспериментов Пневмахины с ранее запрещёнными варп-технологиями. У него во рту появился кислый привкус, пока он наблюдал за морем некогда человеческих и псевдочеловеческих существ, что рвались к внешним защитным сооружениям. Мысль о том, что и Железные Воины однажды могут пасть жертвой подобной деградации, вызывала у него тошноту.

Он повернулся к своему спутнику, Солтарну Фуллу Бронну, известному как Камнерождённый. Общевойсковой командир артиллерии, тот наблюдал за эффективностью своих пушек и ракет. Группа терминаторов-Катафрактов маячила позади него, их присутствие скорее являлось демонстрацией положения Камнерождённого в легионе, чем военной предосторожностью.

— Я рад, что хотя бы один настоящий Железный Воин стоит рядом со мной, — произнёс Форрикс.

— Что ты имеешь в виду? — Камнерождённый не повернул головы, продолжая смотреть на пожар, охвативший космический порт.

— Я хотел бы видеть тебя в Трезубце, понимаешь? У тебя есть талант к разрушению.

— Я доволен отведённой мне ролью, — ответил Солтарн Фулл Бронн. — Трезубец полностью укомплектован.

— Нужна невероятная удача, чтобы мы все трое выжили в этой битве, ты же знаешь. Я бы предпочёл, чтобы кто–нибудь покрепче стоял за моим плечом.

Теперь Камнерождённый повернулся, его полированный шлем поймал свет тысячи вспышек, когда орудия «Вулкан» выплёвывали ярость в контрбатарейном огне против его осадных машин.

— Ты предполагаешь, что выживешь там, где другие могут пасть. Это граничит с угрозой.

— Ничто не направлено против тебя или их, — Форрикс приблизился, понизив голос. — Однако потеря одного или обоих моих собратьев-триархов не сильно огорчит меня. Лично у меня, как у командующего Четвёртого, есть серьёзные возражения.

— Оба пользуются благосклонностью Пертурабо, — Камнерождённый замолчал, когда сотни ракет вспыхнули над головой, осветив небо, словно праздничный салют. Он повернул голову, следя за их полётом, и удовлетворённо кивнул, когда они опустились на нижние уровни порта, недалеко от передовых линий атакующей пехоты. Он снова обратил внимание на Форрикса. — Говорить против них — значит выступать против примарха.

— Благосклонность — вещь проходящая, ты знаешь это так же хорошо, как и я. Просто спроси Беросса. Кроагер легко теряет контроль. Я видел его с Пожирателями Миров, и всего за несколько часов он стал ещё более иррациональным, словно запятнанным их кровожадностью.

— Ни для кого не секрет, что ты хотел, чтобы Торамино заменил Харкона, но вместо него был повышен Кроагер. Твоё же презрение к Фальку я нахожу ещё более удивительным. Его рекомендация легко слетела с твоих губ, когда Харкон обесчестил себя, но теперь ты выступаешь против него.

— Это был Барбан Фальк, которого мы знали, — Форрикс ещё ближе подошёл к Камнерождённому и ухватился за остатки стены, окаймлявшей плоскую крышу. Феррокрит крошился под его пальцами, ослабленный антифортификационными вирусами, которые выпустила в воздух Пневмахина. — Тварь, что настаивает на том, чтобы её называли кузнецом войны, — это не наш Барбан Фальк.

— И у тебя есть общие претензии к обоим твоим компаньонам?

— Их лояльность сомнительна, — ответил Форрикс. — Я чувствую, что Кроагер ступил на путь, который ведёт его к той же мании, что и наших союзников из Пожирателей Миров — шёпот кровавой силы теперь звучит в его ушах. Что касается верности кузнеца войны, то я больше не верю, что она принадлежит смертным сферам.

— Этот недуг, эта сила, которая захватывает наших некогда гордых кузенов и лишает всякой чести и человечности… она исходит от самого магистра войны и жаждет нас всех.

— Мы уже предали Императора, хочешь, чтобы мы предали снова, на этот раз магистра войны? Или даже нашего генетического отца?

— Нет! — Мысль о том, что подобное обвинение может дойти до ушей Пертурабо, заставила Форрикса содрогнуться. Руки примарха уже были в крови подчинённых, которые подвели его, за преступления как реальные, так и мнимые, и у Форрикса не было никакого желания попасть под такой гнев. — Это не то, что я имел в виду. Но Гор — не наш генетический отец, и он использует нас так же, как другие использовали Четвёртый с тех пор, как мы покинули Терру.

— Я не желаю участвовать в твоих интригах, Форрикс, — Камнерождённый указал в сторону космического порта Львиные врата. — Передо мной поставлена задача, и это всё, что мне нужно. После сражения с эльдарами… С тех пор, как мы увидели, что стало с Фулгримом и его сыновьями… В эти дни я предпочитаю сосредоточиться на непосредственных, физических проблемах. У меня нет ни малейшего желания вторгаться в менее осязаемые сферы, и именно это повлечёт за собой твой заговор.

— Я не могу заставить тебя разделить мои сомнения, но предостерегу тебя ещё раз. Эти новые силы присматриваются к некоторыми нашими братьями, понимают они это или нет. Они желают нас, и игнорирование не избавит нас от угрозы. Когда мы закончим с лакеями Императора, наступит час расплаты внутри легиона.

— Я ничего не слышал, — сказал Камнерождённый и отвернулся.

ДЕСЯТЬ

Повелитель Железа не оправдал надежд