Лучшая рабыня для тирана (СИ) - "Anna Milton" - Страница 5

Смуглая кожа черноволосого мужчины багровеет. Испепеляюще и яростно он взирает на Тарханова, и тот громко сглатывает. Растерянный, в спешке приглаживает каштановые вьющиеся волосы и начинает резко смеяться. Натянуто, трескуче. Вид взвинченного до предела Архипова вгоняет его в неподдельный ужас.

— Я же несерьезно, дружище! Мы просто веселимся...

— Пошел отсюда, — выплевывает Тиран. — ВАЛИ НАХЕР, я сказал! Пока не разукрасил твою наглую рожу... — хрипло дышит и оборачивается к притихнувшим свидетелям их раздора. — Все... — обвел пальцем народ. — На выход.

Никого не нужно просить дважды. Никто не собирается испытывать и без того мизерное терпение этого человека.

Я самая первая срываюсь с места и буквально ползу к выходу из VIP-зоны.

— Все... кроме тебя, — он гремит позади.

Я не торможу. Ни на долю секунды.

— Ни-ка, — чеканит по слогам.

Нет... нет!

Я готова немедленно отречься от собственного имени, данного моей набожной матерью... этого дурацкого имени с дурацким значением «Принадлежащая Богу». Доминика.

Зона для привилегированных посетителей пустеет так стремительно, что я не успеваю опомниться. Из встроенных в стены и потолок сабвуферов вырываются звуки ремикса на песню The Neighbourhood «Sweater Weather». Не спускаю встревоженных глаз с высокорослого брюнета. Он насквозь прожигает меня испытывающим, уничижительным взглядом. Я чувствую себя мишенью. Добычей под прицелом ружья в руках охотника.

Тихонечко ползу подальше от Архипова, потому что не знаю, чего от него ожидать. Бизнес эскорта полон подводных камней. Девушки подвергаются бесчеловечным выходкам со стороны обеспеченных клиентов, для которых не писан закон, а некоторые и вовсе не возвращаются домой, бесследно пропадая...

Мне страшно до чертиков.

— Я не сделаю тебе больно, — Тиран словно читает мои мысли. Выцеживает слова бесстрастно-холодным тоном, и на его лице расплывается дикий оскал. — Только... если ты об этом не попросишь. Скажи мне, Ника, ты любишь боль?

У меня от перепуга кровь леденеет в жилах.

— Н-нет, — шепчу прерывисто.

Голос предает. Но Тирану, похоже, нравится мой страх.

— А поиграть любишь? — Он подносит к моему лицу руку так резко, что я отшатываюсь в сторону. — Я вот люблю. Спокойно, не бойся... Давай сыграем в игру...

Он двигает мной, как тряпичной куклой, сажает на колени на пол, а сам садится на диван. Я оказываюсь напротив, смотрю на него снизу вверх.

Вся заплаканная, взволнованная. Тиран получает удовольствие от этого зрелища — так он смотрит.

— Ты притворишься хорошей девочкой, — снова касается пальцами моего лица, — ты ведь для этого здесь? — кажется, это больше утверждение, чем вопрос. — А я поощрю тебя чем-нибудь после. Как ты относишься к подаркам? О чем это я, — смеется он, — кому же они не нравятся!

Вдруг, когда я, привыкшая к его мирному, дружелюбному тону, совсем не ожидаю подвоха, Тиран хватает меня за шею и приближает к собственной ширинке.

— Только не говори, что не знаешь, что тебе нужно делать, — безо всякой прежней доброжелательности произносит он в самое ухо.

На моих щеках танцует адское пламя. Волна лихорадочного жара проносится по телу. От изумления я широко распахиваю глаза и открываю рот, чтобы отказать ему...

Но тут же смыкаю губы в плоскую линию и, прожевав, глотаю свою гордость и принципы. Моя ошибка, что я не сделала этого раньше — не оставила за дверью VIP-комнаты розовые очки, через которые смотрела на мир до смерти сестры.

Беззаботная жизнь закончилась шесть месяцев назад. Тогда я взяла ответственность за жизнь любимого племянника и не имею права подводить этого чудесного, маленького человечка с добрым сердцем.

Я не выживу, если не спасу его.

Хватит быть эгоисткой, Ника!

Смаргиваю слезы и тянусь руками к ширинке Архипова. Прежде я никогда не делала того, к чему он принуждает меня. Зажимаю собачку молнии одеревенелыми пальцами и невольно акцентирую внимание на тонких шрамах, оставшихся после сложной операции.

— Ммхмх, — я непроизвольно мычу. От безысходности и разрушительной боли, расползающейся ядом по кровеносной системе.

Смотрю на свои застывшие в одном положении руки и давлюсь беззвучными рыданиями.

Та авария отняла у меня не только самого близкого человека в этом мире, но и мечту о карьере пианистки.

Эти проклятые пальцы больше не способны… не достойны касаться клавиш.

Я расправляю плечи, шмыгая носом, и поднимаю пустой взор на Тирана.

— Давай, — Архипов дергает ширинку, вероятно, дизайнерских брюк, вниз и припускает резинку черных боксеров.

Вещи, которые на нем надеты, вся эта обстановка, даже взгляд Тирана буквально сообщают мне о вседозволенности и анархии. Он, и такие, как он, могут все.

Сейчас я обязана взять в рот внушительных размеров член. Нет, от него не пахнет противно. Тиран явно любит плескаться под душем. Но я не возбуждена. И ни разу ничего такого не делала.

Я бы с радостью встала и плюнула ему в лицо, но вместо этого покорно опускаю глаза и осторожно касаюсь головки набухшего члена. Практически сразу ощущаю рвотный рефлекс.

Когда Тиран касается властно ладонью моей головы, он словно напоминает мне таким образом, что мы с ним в реальности. Это худшее, что со мной когда-либо происходило.

Тиран Архипов наклоняется сам и вынуждает меня выгнуться в спине. Он толкается мне в рот, и я вбираю в себя головку полностью. Жилистый член едва умещается во рту. Давлюсь и сжимаю кулаки, совершая губами поступательные движения.

— Только не царапайся, — рычит сверху.

Закрываю глаза, чувствуя, что слезы снова жгут глаза. Архипов трогает меня за попу, задирает платье, оттягивает краешек трусиков и...

Нас обоих застает врасплох стук в дверь. Мы выпрямляемся и быстро поправляем нашу одежду.

— Менты, наверное. Сука, — вставая, ругается Тиран. — Просто так бы не беспокоили.

Я поднимаюсь вслед за ним. За дверью охранники. Они, встревоженные, докладывают непосредственному начальству о ЧП. Тиран крепче заматерился и приказал мне «валить отсюда и ждать в машине».

В какой машине? В его?!

Значит, он согласен взять меня с собой?!

Напоследок Архипов велит одному из подчиненных сопроводить меня до BMW и уходит с остальными. В полном недоумении я послушно плетусь за двухметровым амбалом. Миную знакомые лица девушек, с которыми приехала сюда. Они фыркают и со смесью недовольства и разочарования морщат лица, когда осознают, что Тиран сделал свой выбор.

Выбрал меня.

Надя выдавливает микроскопическую улыбку, встречаясь со мной мимолетным взглядом. Но охранник Архипова мягко толкает меня за локоть, намекая, что я должна поторапливаться, поэтому не успеваю попрощаться с розоволосой. Она единственная, кто проявляет ко мне доброту от начала и до конца.

Я покидаю «Алый ибис» через черный вход. У тротуара припаркован черный внедорожник. Охранник Архипова отрывает передо мной дверь, и я располагаюсь на задних сидениях. Громила садится за руль, но мы не трогаемся с места в ожидании владельца BMW.

Я вжимаюсь в угол. Дышу тихо и часто. Облизываю пульсирующие и распухшие от динамичного трения о твердую мужскую плоть уста. Жмурюсь и встряхиваю волосами. Отвлекаю себя мыслями об Артемке и тут же испытываю облегчение.

Я обязательно навещу его в больнице в скором времени. Завтра позвоню маме и спрошу, как он себя чувствует...

Меньше чем через полчаса Тиран все-таки появляется. Злой и сердитый, он ругается на улице с человеком в погонах. Стекла подняты, но мне удается уловить обрывки фраз:

«...Наркотики... я вам плачу, ёб вашу... ты обещал или нет?.. обещал?!..».

Потом Архипов еще несколько минут разъяренно орет и посылает всех и вся. Друзья садятся по машинам один за другим и покидают клубную парковку. За девушками возвращается тот же лимузин, на котором мы все сюда прикатили. Они уезжают обратно? Тиран не станет продлевать их?