Княжич (СИ) - Минин Андрей - Страница 45

— Глупышка, — покрепче обнял я её, несмотря на её взбрыки. — Понимаю я всё, но сделать ничего не могу. Как и убить его просто так не мог, ведь тогда я бы развязал руки Утямыш-Гирею. Кровная месть священна и он с чистой совестью мог отправить на меня свои войска, а сейчас всё немного по-другому. Границы дозволенного я не перешел, бессмысленного убийства знатных людей не допустил и ему придётся постараться, чтобы найти причину объявить мне войну по всем правилам, с привлечением высокоранговых кудесников и настоящей армии, а не той пародии на дружину.

— Можно перебраться в новые земли. Там им нас не поймать, — с надеждой посмотрела она на меня. — Или пройти через блуждающие порталы моря Лаптевых.

— Это всё не выход, — улыбнулся я, заправив ей прядь волос за ухо.

— Ты какой-то слишком спокойный, для того кто попал в такую ситуацию. Другие бы уже все волосы на себе выдрали. Ты что-то знаешь? — Подозрительно осведомилась она.

— Надежда умирает последней, — туманно изрёк я.

— Дурак! — Вырвалась она из моих объятий. — Я пойду обед готовить, а ты иди к своему дирижаблю, дырки заделывай, мальчишка! — Обиделась она, убежав.

— Сама мальчишка! — Крикнул я, ей вслед, поймав пару странных взглядов от проходящих мимо людей.

Колодец место популярное, а уши погреть это милое дело.

Как и посоветовала Алиса, я пошел к дирижаблю, вовсю готовили его к первому выходу. Думаю слетать на нём до весей и деревушек, разбросанных в окрестностях моего посёлка. Посмотреть, как они там выживают, и наладить обмен товарами. Думаю, у них есть, что мне предложить, как и мне им.

— Гвозди тащите!

— Свинец кончился. Нужно ещё расплавить.

— Куда ты прёшься с этими досками? Табань, давай, — кричали там наверху, вынуждая меня задирать голову в опасении, что оттуда что-нибудь брякнется.

У дирижабля стояла рабочая суета.

— Посторонись мальчик, — прошел мимо меня бугай с мешком цемента на плече, став забираться на дирижабль по жёсткой верёвочной лестнице.

Удивительно, но некоторые всё ещё не знали, как выглядит их наниматель, а для кого и их полноправный хозяин. Чудно.

— Семён Андреевич, — заметил меня главный плотник моего поселения, Кузьма. — Вы с инспекцией? — Отстал он от группы каторжников, выговаривая им за что-то. Отвлёкся, а те и рады.

— Просто хочу посмотреть как тут всё. Не волнуйтесь, — успокоил я его.

— Не так плохо как кажется на первый взгляд, — покивал мне низкорослый мужичок с заткнутым за пояс топором. — Все щели мы сегодня законопатим. Подкрасим где надо. Матрасы в кубриках уже поменяны, так что останется только проветрить помещения и дирижабль готов к полёту. Хоть сейчас вылетай, — хвалился он проделанной работой.

— Хорошо, работайте. Не буду вам мешать, — кивнул я, проходя мимо него и вставая на подъёмную платформу, стояли там уже пара десятков человек, бочки с водой и провизия.

— Здравствуйте, здравствуйте, — поздоровались со мной мужики.

— Здравствуйте, — кивнул я.

Свист, и лебёдка наверху поскрипев, подребезжав, заработала, поднимая нас на борт «Семёна I». А чего? Мой дирижабль, как хочу, так и называю.

Капитана корабля, что из холопов, никто о моём прибытии не предупреждал, так что я спокойно, без надзора обошел все палубы, постучал по переборкам, заглянул в моторный отсек, ничего там не понял, мудро покивал на слова механика и пошел дальше.

Каюты солдат, которых должен перевозить дирижабль удручали. Мелкие коморки с двумя двухъярусными кроватями по бокам и маленьким столиком между ними. Точь в точь стандартный плацкарт поезда.

Офицерские кубрики выглядели получше. Жить можно, попрыгал я на продавленном матрасе полуторной кровати с подозрительным пятном на нём и пошел дальше, отметив в уме, что плотник меня обманул и матрасы поменяны не везде.

Заглянул в рубку и, увидев, какая там толчея, переговаривались мои люди, по корабельной связи постоянно отдавая приказы и получая ответы или жалобы на непонятные мне механизмы, я счёл за лучшее им не мешать и как появился, бесшумно, так и отчалили, покинув борт «Семёна I». Пусть спокойно работают.

— Отличный выбор, — встретил меня внизу патруль дружины во главе с Василем. — Надежная машина, послужащая вам ещё не один десяток лет.

— Встречали такие раньше? — Спросил я.

— Случалось.

— Ну, значит, не зря я потратился, — ещё раз оглядел я махину дирижабля, загораживающую солнце. — Ты по делу? — повернулся я к Василю, перестав любоваться своей собственностью.

— Да. Ваша жена просила вас срочно зайти домой.

— Понял. Спасибо, — отпустил я их поторопившись к Алисе.

Видимо, что-то случилось, иначе бы после нашей мелкой ссоры случившейся с утра, она бы со мной и не заговорила без веской причины. Чтобы её задобрить, пришлось бы как всегда устраивать свидание с обязательным тортиком, цветами и извинениями.

— Позже, — отмахнулся я от спешащего ко мне Син Ханга уже при подходе к дому.

— Нужно обсудить расширение завода и мыловарню, — потряс он бумагами в руке.

— Позже поговорим. Я вас найду, Ханг, — хлопнул я его по плечу.

— Хорошо, господин, — поклонился он в пояс, как принято на его родине и оставил меня в покое.

— Явился! — Неласково встретила меня Алиса, стоило мне открыть дверь.

— А чем это так вкусно пахнет? — Пытался я не рассориться с ней ещё больше. — Объедение…

— Спроси Ефросинью, это она готовит, — махнула Алиса в сторону своей личной холопки, не поднимающей глаз от кастрюли.

Похоже, не одному мне досталось от злой, не в духе жены.

— Зачем звала то? — Скривился я, не понаслышке зная, как готовит Ефросинья. Придётся нам сегодня давиться кислыми щами.

— Тут письмецо из канцелярии пришло. Очередной подарок от твоих родственников, — махнула она распечатанным конвертом перед моим носом.

— И что там?

— Ты теперь свободный член рода, знаешь ли.

— А-а-а-а, — покивал я с набитым ртом, успев ухватить бутерброд со стола. Иначе Юлиана, которая скоро прибежит на обед, меня опередит. И она, и я не любим щи Ефросиньи. — Ожидаемо. Странно еще, что они так долго тянули.

— Ты я смотрю, не удивлён, пф, — фыркнула она, отнимая у меня половину бутерброда.

— Это моё! — Попытался я отобрать у неё свою добычу, но куда там.

— У нас всё общее, — поправила она меня, уже доедая хлебушек с маслом, только крошки на пол полетели.

— Вредина, — показал я ей язык, довольный тем, что она оттаяла и больше не злится.

— Сам такой, — не осталась она в долгу, став пихаться.

Как то само так получилось, что мы начали жарко целоваться, я подхватил её на руки и, не переставая целовать, унёс в спальню.

— Сними это с меня, — доносились из комнаты молодых жаркие стоны. — Ах! Медленнее, медленнее, — попросила Алиса сиплым голосом. — Не так быстро.

— Охальники, — неодобрительно пробормотала Ефросинья, помешивая щи, но нет-нет, но на её лице проскальзывала улыбка.

— Кушать хочу! — Вбежала в дом радостная, что школа на сегодня закончилась, Юлиана, — фууууу. Бее-е, — тут же зажала она нос, только почуяв, чем пахнет. — Щи? — С отвращением выговорила она, недовольно посмотрев на холопку, но тут же отвлеклась. — Это что, мама там стонет? — Любопытно спросила маленькая лисичка, сбросив с плеч портфель и подбежав к комнате родителей. — Мам, мам, открывай, — забарабанилась она в дверь. — Ты снова плачешь? Я сейчас платок принесу. Открой, мам!

— Да что же вы заразы такие живучие! — Метала мебель по комнате Людмила Ильинична. — Всё никак не сдохните, твари! — Разбился о стену чайный сервиз. — НЕНАВИЖУ! — Кричала запертая в своей комнате мачеха Семёна.

Как всегда подвели исполнители. Она, как последняя дура поверила, что профессионалы, запросившие за дело баснословные деньги, справятся и прикончат наследника и патриарха Смирновых, а в итоге те сами были пойманы и допрошены.

— Твари! — Разбила она очередную вазу, метнув её в приоткрывающуюся дверь. — Твари, твари, твари! — Топала она ногами, давя венецианский фарфор.