Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 52

– Эм… – господин Пит смущенно кашлянул, взволнованный встречей, он, очевидно, совсем забыл про девушку. – Это Лили, – та молча изобразила полуулыбку и окинула Сёрэна быстрым взглядом, от которого сделалось неизъяснимо приятно, как если бы ему польстили, сказали, например, что он красивый или умный. Но через мгновение этот взгляд переметнулся на господина Йорна и словно бы прибавил, что господин Йорн еще красивее и умнее. Сёрэна это задело – несильно, но ощутительно. – Это не то, что вы думаете… Вернее, то… Короче, у меня своя студия, Домом работаю. Мы заскочили минут на двадцать, в Честертон едем, квартирничек там друзья организуют.

Господин Йорн только повел бровью. А Сёрэну очень хотелось узнать, кто такой «Дом», но судя по тому, как господин произнес свое признание, лучше было не совать нос в эту область. Может, что-то вроде уборщицы? Поэтому он стесняется?

– Ну-с… с нами посидите? Пятнадцать минут я тебя как-нибудь вытерплю, – промурлыкал господин Йорн, приглашая жестом господина и его юную спутницу.

– Вот он всегда такой был – змей, – с радостью пожаловался господин Пит Сёрэну и подвинул стул. – Лили, цыпа, сгоняй, принеси выпить, – Лили слегка поклонилась и ушла. – Твой папаша меня «Одноглазым» обзывал, хотя у меня ухо обгорело совсем, с глазами более-менее. А этого чувачка французика… как его… Жиль! Его называл «Одноруким бандитом», только у него с руками все было нормально, даже пальцы ему спасли. Короче, он всем пацанам в нашей группе дал неприличные клички – нас двенадцать человек было. Ну, как неприличные… неполиткорректные.

– Я вас ко взрослой жизни готовил, – ухмыльнулся Йорн.

– А чо, кстати, нормально готовил! Я, например, понял: если ты сам себя первый успеешь простебать – причем надо с уверенностью, рожа, чтобы была кирпичом, – дабы придать вес образу рожи-кирпича, господин Пит несильно ударил кулаком по столу, – тогда у других уже пропадает интерес над тобой прикалываться. В чем цимес, если «окурок» сам себя называет «окурком», да еще и ржет? Так вот всю школу лавировал, меня и не трогали.

– Я на вас тестировал концепцию гандикапа, – господин Йорн снова осклабился. – Это гипотеза Захави… – хотел он пояснить для Сёрэна, но тот кивнул и сказал:

– Я знаю, сэр.

– «Сэр»… – впечатлившись, покивал Пит. – Вот мне бы мадам мою тоже приучить, чтобы она из роли не выходила. Короче, не знаю, как там с гандикапом, со мной работает: сам прикалываешься, первый задаешь тон, после этого остальной компании трудно поменять настроение, да и на хрена, вроде как, если всем весело. А девок у меня красивых больше, чем у наших звезд школы всех вместе взятых. Я тут пару пацанов видел… из этих, однокашников: старые стали, страшные – вот точно не лучше меня. Йорис, слушай, а когда мы с тобой последний раз пересекались? Ты в универ поступил, по-моему? Ты нас лет на шесть старше?

– Мне страшно называть эту цифру, люди столько не живут, – он многозначительно сверкнул глазами на Сёрэна.

– Не в нашей обстановке, это точно, – хохотнул Пит. – О, благодарствуйте! – он принял из рук своей молчаливой спутницы бикер с пивом. – Как тебя приняли в Кембридж-то с такой рекомендацией? Представляю, чего наша «сестра Рэтчед» понаписала!

– Я проскочил, потому что у них не была заполнена квота для «людей с особенностями» – ее, кстати, отменили буквально через пару лет. И, естественно, оседлал неподражаемую харизму и животное обаяние… Ну, ладно, выпускные я тоже нормально сдал, а вот с рекомендациями случилась беда: в школе у меня были крупные неприятности, с волонтерством в ожоговом центре я пролетел, пришлось привлекать непричастных людей.

– В пушку рыльце-то! – погрозил господин Пит пальцем. – Да ладно, если бы придурок лопоухий не нагадил, прокатила бы эта история с экскурсией, и мы все бы тебе еще открыток нарисовали с благодарностями, похвастался бы на интервью. Можно бы еще фоток нашей компашки: они бы тебя сию минуту записали на курс, лишь бы ты убрал бяку с глаз долой, – снова громкий хохот господина Пита. Смеялся он вполне непринужденно, но Сёрэну начало казаться, что в его шутках про внешность зашита какая-то навязчивая идея. – Тебе отец рассказывал эту историю про сумасшедший дом на выезде? – спросил господин Пит у Сёрэна. Тот не сразу понял, о ком идет речь, но на автомате отрицательно покачал головой. – Чего ж ты от ребенка скрываешь то?

– Ну, расскажи ты. Мне самому интересно выслушать altera pars, не побоюсь этого слова.

========== Кембридж (Часть 3) ==========

Господину Питу повезло с папашей — так он выразился, по крайней мере, поясняя для Сёрэна обстоятельства своего знакомства с господином Йорном. В чем заключалось везение, Сёрэн, хоть убейте, не мог постигнуть. Очевидно, это снова был «сарказм», ядовитый, насквозь пропитавшийся застарелой горечью. Он сказал, что в 66-м проходил очередной курс пластической коррекции в детском ожоговом центре Вестминстерского госпиталя, провел там полтора месяца. За три года до этого, когда господину Питу было девять, его отец напился на дне рождения у дяди Билла, поругался вдрызг с матерью — орал, что к нему в семье относятся, как к человеку второго сорта из-за отсутствия постоянной работы, — и ушел. А потом вернулся — с канистрой. Он успел плеснуть на сына и ткнуть в него зажигалкой для свечей прежде, чем кто-либо успел понять, что у господина Бента старшего во всю бушует психотический эпизод.

— Ну, вышку ему дали, — пожал плечами господин Пит то ли равнодушно, то ли уже давно перегорев. — Кто будет вникать, что у него в голове происходило? Государству не нужна, знаете ли, обуза. В принципе, считаю, что это правильно: тут нормальным людям деваться некуда, а еще и шизиков налогоплательщикам пришлось бы содержать. Собственно, так вопрос и стоял: либо в клинике закрытого типа оставить папашу за счет опекунов, либо… Ну, вы поняли.

И вот, когда господин Пит в очередной раз проводил время среди таких же обугленных горемык, как и он сам, подошел сезон волонтеров. Большинство были выпускниками двенадцатого класса, которые по старой академической традиции собирали для университетских приемных комиссий доказательства наличия у них в анамнезе активной жизненной позиции. В Вестминстерском госпитале задача добровольцев состояла в том, чтобы не дать детям умереть со скуки, ибо после нескольких недель пребывания в центре юные пациенты начинали развлечения ради лезть на стенку и бегать по потолку, мешая тем самым персоналу спокойно работать.

— Целый виварий у нас там собрался: термические ожоги, химические ожоги, кислоты, щелочи, пожары, взрывы — жуть. Хреновее всего, конечно, приходилось тем, кто принял чего-нибудь внутрь. Был ребенок, к примеру, который аккумуляторный электролит глотнул, он же прозрачный, в бутылочке, как водичка. Ну, серная кислота, ты чего, парень! — Сёрэн смутился очень сильно, когда господин Пит понял, что он не вполне понимает, в чем проблема, и слушает со спокойным лицом. Сёрэн поспешил согласиться, а подходящее случаю напуганное выражение получилось само собой. Ведь точно же! Как он забыл: он видел в каком-то фильме эпизод про пещеру, где с потолка свисают колонии бактерий, которые производят серную кислоту. В фильме сказали, что в пещере очень опасно. — Еще был парень, — продолжал господин Пит, — его предки ездили на очень старой «Тесле». Так у них батарея рванула от удара во время аварии. Авария ерундовая, а пацана обожгло по самое не балуй.

К волонтерам ребята относились в целом положительно, хотя некоторым не нравилось преувеличенно бережное сюсюканье с детьми, которое, во-первых, слишком контрастировало с сухим и временами даже холодным отношением персонала, а во-вторых, отдавало зачастую какой-то… неловкостью, что ли. Лично юного господина Бента злили смешанные сигналы. Он не мог разобраться, к какой категории граждан себя отнести: то ли к пациентам, которых «слишком много, каждый со своими заморочками и нервов не напасешься», то ли к категории своеобразных драгоценностей: хрупких, но пакостных на вид. Слабаков среди добровольцев пацаны вычисляли сразу, равно как и пофигистов. Последние ребятам тоже не слишком нравились: пофигисты хоть и не взмокали в подмышках, но чувствовалось, что им скучно организовывать игры и развлечения для покоцаных малолеток.