Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 42

Сёрэн кивнул, после чего отправился к чудовищу довольно уверенной походкой, хотя и можно было заметить, что он весь напружинился и подобрался, будто перед испытанием. Через несколько минут Йорн наблюдал, как дитя руководит процессом, лазает по хорам, откидывает сиденья и тыкает пальцем в фигурки.

– … А это Ной на кораблике… а этот мужик со львом – Самсон… А тут один с когтями другому в рот руками влез фу-у… – все комментарии Йорну были отчетливо слышны даже издалека. – А вот дракончик… а вот белочка… а вот лев, только на лягушку больше похож… А вот Адам и Ева, и змей… голые фу-у… А вот единорожек, его только девочка может поймать… А вот это Иоанн, ему голову отрезали… и-и-у…йак…

Дитя, кажется, имело некоторое знакомство с Писанием и средневековой мифологией, причем что-то во фразах девочки и в том, как она ловко идентифицировала персонажей на потертых мизерикордах и капителях колонн, подсказывало господину Аланду, что учили ее по первоисточникам, а не по комиксам для дошкольников. И как прикажете теперь понимать затейливо сработанный костюм «Чужого»? Йорну подумалось, что, быть может, так и вырастают девушки наподобие Лизбет Нэш: блестящие материалы плюс неведомо откуда ползущее, неискоренимое, будто сорняк, но в той же мере, что сорняк, естественное, генетически обусловленное желание преобразиться в монстра…Или раздобыть себе монстра для компании. Лизбет говорила, что начала смутно мечтать о чем-то нечеловеческом и не по-человечески прекрасном лет с четырех. Когда их отношения только зарождались, Йорна тревожило и ставило в тупик то страстное, чувственное обожание, которое его природа распаляла в Лизбет. Он не мог не получать от этого удовольствия, но и разгадать, что именно приводит человеческую женщину в такой сладостный трепет, у химеры не получалось. Поскольку нарциссические элементы не являются необходимой составляющей в психике гомо рапакс, Йорну было трудно смоделировать в собственном сознании любовные чувства, которые испытывали к нему сапиенсы. Сейчас, почти четверть века спустя, хотелось иногда проникнуть тайком в мысли Лизбет и вызнать ответ на вопрос, что она думает о бытии монстра и бытии рядом с монстром – без купюр. Похороненная под толщами дерьма, каковое им пришлось съесть вместе по вине господина Аланда, сможет ли та примордиальная радость соприкосновения с запретным подать голос, или она уже давно превратилась в подобие почерневших мумий из древнегерманского болота, которых до сих пор находят археологи?

– Эй, гуманоиды! – Йорн тихо свистнул сквозь зубы, когда увидел, что двое инопланетян подпрыгивают в высоту, причем ракшас явно распускает хвост перед ксеноморфом и демонстрирует, на что способен. – Здесь серьезное заведение, полеты по воздуху и хождение по потолку не приветствуются. Совсем-то не нахальничайте… Нам, пора, кстати, Сор.

После этого Йорн с удивлением наблюдал, как дитя чинно попрощалось с Сёрэном рукопожатием, отбежало на несколько метров, вдруг остановилось, вульгарно-комическим жестом, подхваченным где-то в телевизоре, изобразило приложенный к уху телефон и одними губами выразительно прошептало: «Позвони мне». После чего девушка с громким ведьмовским хихиканьем опрометью бросилась наутек. Сёрэн проводил ее взглядом недоуменным, но все же посмеивающимся. Защитная маска детского выражения, которая появлялась, когда Сёрэн находился в растерянности или пугался, слетела с его лица на несколько мгновений, и из-за нее выглянул нормальный семнадцатилетний пацан с выражением «Что за фигня?» на физиономии.

– Стоит, сама не зная, кто она. Губами шевелит, но слов не слышно. Пустое, существует взглядов речь! – произнес господин Аланд и оскалился, подходя к Сёрэну под мерный громкий цокот когтей гарцующего следом Господина Майерса. – Что, единорожек, поймала тебя девочка?

– Зачем она это? – тихо спросил Сёрэн.

– А зачем ты на первом же свидании прыгать начал? Вскружил голову девице, околдовал. Конечно, я так сильно влюблена, что глупою должна тебе казаться. Но я честнее многих недотрог, которые разыгрывают скромниц.

Сёрэн ничего возражать или спрашивать не стал, хотя шутки, определенно не понял. Йорн решил, что это неважно, пускай борется с трудностями, в том числе и коммуникативными. Господин Аланд знаком пригласил юношу проследовать за ним.

Капелла Девы Марии открылась перед двумя пилигримами после того, как они покинули северный трансепт и вышли через низкие готические арки в просторное прямоугольное помещение, где стены почти полностью были прорезаны стрельчатыми ажурными окнами, а потолок напоминал сомкнутые кроны деревьев с веерами ветвей. Декоративные арки вдоль нижнего яруса стен по всему периметру словно обросли полипами, ракушками, рачками и прочими прихотливыми органическими формами, среди которых то здесь, то там можно было отыскать небольшие статуи, но почти все с отбитыми головами. Теплая серая гамма камня была нарушена только в одном месте, где над алтарем в позе Оранты с поднятыми руками возвышалась полихромная сине-золотая фигура Девы Марии работы Дэвида Винна. Йорну подумалось, что назойливый цвет ее платья довольно близок к патентованному синему Ива Кляйна, хотя и светлее. Золотые волосы на фоне умышленно грубо подобранного телесного цвета кистей и лица статуи напоминали сувенир в китайской лавке. К Марии нужно было довольно долго присматриваться, чтобы уловить шарм в ее нарочитом неизяществе.

Сёрэн, прошедший только что базовый курс тератологии, отправился разглядывать резные каменные витийства в поисках новых монстриков. Йорн же вместе с Господином Майерсом вышел в самый центр капеллы и с интересом посмотрел по сторонам.

– Сёрэн, – спросил он через зал. Мальчик резко обернулся, словно зверек. – Вам музыку-то хоть давали слушать?

Парень как-то то ли извиняясь, то ли стыдясь, покривился и передернул плечами.

– На танцах только… И когда гости приезжали. Ну, в документальных фильмах – там тоже музыка.

– А сам не поешь?

Сёрэн опустил глаза и покачал головой так, словно вопрос был для него неприятен.

– Окей, понял, – кивнул Йорн.

Безгласный. Безвольный. Безропотный. Нет, ребята, ни черта не получилось. Надо было уродовать своих, человеческих мальчиков, а не существо, которое сильнее вас и физически, и душевно. Гнилой, гадящий себе в штаны вид… Йорн поднес руку к лицу и закусил кожу на запястье, чтобы успокоиться.

…Ave Maria Gratia plena

Maria Gratia plena

Maria Gratia plena…

Сёрэн оглянулся снова резко и покрутил головой, чтобы определить источник звука. Йорн, сдерживая смешок как бы невзначай отвернулся в другую сторону.

…Ave, ave dominus

Dominus tecum

Benedicta tu in mulieribus

Et benedictus

Benedictus fructus, fructus ventris…

Все-таки неспроста хоры и музыкальные коллективы всех мастей по полгода проводили в листе ожидания, чтобы постоять час-другой на этом самом месте. Акустика была необыкновенная, стоило чуть-чуть поднажать, и уже все здание вибрировало от звуковых волн. Даже юной монстр не мог понять, кто безобразничает. Сёрэн наклонял голову то налево, то направо жестом, который казался забавным и зловещим одновременно. Словно хорек выслушивает землеройку перед норкой, готовясь к маленькому, но все же убийству. Интересно вообще, на что мальчик способен, если его прижать по-настоящему?

Гулкие шаги. Какой-то молодой священнослужитель торопливо вошел в капеллу и заозирался, удивленно хмуря брови. Йорн немедленно оборвал звукоизвлечение и сделал вид, что ничего не происходит.

– Показалось, что ли… – проговорил себе под нос священник, но слова его, отраженные от стен, долетели до господина Аланда. Чуть постояв в нерешительности, служитель культа удалился.