Продукт (СИ) - "Sutcliffe" - Страница 32

«А! Улитки…» — догадался Сёрэн, щурясь на детей. Женщины несколько раз тоже переглянулись и что-то сказали друг другу относительно одиноко переминающегося в сторонке парня.

— Так, что за… — Йорн прищурился, смотря издалека на высокий грациозный силуэт в светлых джинсах и черной куртке. Фигура делала энергично-устрашающие жесты. Мальчик, кажется, кричал на двух дамочек, которые с равновеликим напором размахивали руками и кричали на него в ответ. — Еб, твою мать, Сёрэн! Что за херня-то опять? Майерс, за мной! — зарычал Йорн и почти бегом поспешил туда, где припарковал мальчика-одуванчика из преисподней.

— Так нельзя делать! — рычал Сёрэн. — Они не должны этого делать!

— Отойди от моих детей, больной! Какое твое дело вообще? Они играли спокойно! Если ты приблизишься хоть на шаг, я полицию вызову! — угрожала в ответ дама, а вторая подчеркнуто покровительственным жестом уводила двух мальчиков подальше и заталкивала их автомобиль, которого тут не было, когда Йорн уезжал. Не было и не должно было быть! Какого черта эти граждане объявились? Йорн присмотрелся, горит ли стандартный зеленый индикатор камеры в углу заднего окна машины.

— Они по ним прыгали! — рявкнул Сёрэн неузнаваемым голосом. Откуда что взялось у юного создания! Чертова генетика… Выражение лица, изменившийся характер пластики и интонация у трепетного олененка были очень нехорошие.

— Ну и что? Тебе-то какое дело?

— Так нельзя поступать! — не унимался ракшас.

— Линда, я звоню в полицию! — крикнула вторая дама, захлопнув дверь за детьми. — Не разговаривай с ним!

— Почему вы никак не понимаете, что они не должны такое делать! Их было тридцать семь! Они всех растоптали! Ну, две убежали… Так нельзя детей воспитывать!

— Ты, сопляк! Тебе сколько? Лет девятнадцать максимум? И ты мне будешь указывать, как детей воспитывать? Я тебя засужу! Ты их напугал до смерти! Если бы ты их тронул, я бы тебе голову оторвала! — походило на то, что дама — та, что была мать — от испуга и гнева совершенно потеряла над собой контроль.

— Чарли! — Йорн резко и страшно грянул первое имя, которое пришло ему в голову — имя племянника, с которым он невольно все время сравнивал олененка. Чарли тоже был с невротическими расстройствами, но все же вырос в весьма приличного парня. Признался, правда, как-то, что, если б не двоюродный дядька Брайан и не Йорн, он бы в психушку в двенадцать лет загремел не на шесть недель, а на гораздо больший срок…

Сёрэн вздрогнул всем телом и обернулся на окрик. Йорн знал в мельчайших деталях такое выражение лица. Чувственная верхняя губка мальчика искривилась в злой гримасе, углы рта опустились, около ноздрей обозначились взрослые, серьезные складки, желваки на челюстях взбугрились. У ясных глаз появился волчий прищур, а зрачки сократились в черные хищные точки. Йорн поежился и подумал, что у него должно быть такое же выражение, когда он работает — возможно, с некоторыми коррективами, которые вносит менее подвижная искусственная кожа. И не было ничего удивительного в том, что дамочка защищалась, словно раненая куропатка.

— Я предполагаю, здесь произошло какое-то недоразумение! — рявкнул Йорн, испепеляюще глядя на Сёрэна.

— Он ваш? — нервозно спросила дама, указывая на ракшаса, у которого характерным образом непроизвольно подергивалась кожа около ноздрей.

— Да, он — наш, — холодно ответил Йорн.

— Он налетел на детей!

— Этого не может быть, — категорически отрезал господин Аланд. — У него аутизм, но он никогда в жизни никого не тронул. Он просто не умеет контролировать эмоции. Что произошло? Чем вы его напугали?

— Напугали? Вы серьезно? — всплеснула дама. — Дылда под шесть футов! Шестилетние дети его напугали?

— Да, я вижу, что напугали, — железным голосом лязгнул Йорн. — Что они сделали?

— Что сделали? Дети играли, а тут он выскочил и погнал их!

— Во что же такое они играли? — жестко поинтересовался Йорн, косясь на темное скользкое пятно посреди асфальта.

— Какая разница! Они занимались своими делами. Почему вы оставляете больного и неуравновешенного подростка без присмотра — вот, что я хочу знать? Может быть, мне сообщить в органы?

— Он достаточно самостоятелен, чтобы подождать меня пять минут, и у органов есть все необходимые заключения от психиатра на этот счет. И не пытайтесь меня взять на понт. Так, что делали ваши дети, что его так взбудоражило?

— Они прыгали по ули… — хотел, было, доложить Сёрэн, но резкий рявк господина Йорна заставил его прикусить язык.

— Помолчи, будь любезен! Я не с тобой разговариваю, — Йорн опять полоснул его убийственным взглядом. — Так, что?

— Они играли с улитками, — ответила женщина, притворяясь, что дурацкий вопрос ее утомил, но все же отвела взгляд.

— Что именно они делали?

— Собирали, — огрызнулась дама.

— И все? Давайте, скажите, глядя мне в глаза, что парень на них налетел из-за простого улиткособирательства.

— Ну, не уследила я! Наступили случайно.

— «Упал лицом на мой кулак шестнадцать раз подряд…» — Йорну пришел на память детский хулиганский стишок. Он тонко улыбнулся, не показывая зубов, и хищным движением наклонил голову набок, как кот.

— Они все видели, — снова не выдержал и ввинтился с рыком Сёрэн. — Стояли и не обращали внимания.

— Это чертовы улитки! Их здесь полно. А он напугал моих детей!

— Сколько вы хотите за неудобства? — внезапно проговорил господин Йорн, переводя взгляд на вторую даму, которая, стоя на безопасном расстоянии за автомобилем, уже снимала разговор на телефон.

Дама, которую назвали Линдой, снова осмелев, подняла глаза на Йорна.

— Пятьсот, — без запинки ответила она и презрительно усмехнулась.

Сёрэн чуть не задохнулся от возмущения, но не произнес ни звука.

— Хорошо, ваш фискальный код давайте, — сухо сказал Йорн, так, словно происходило нечто совершенно обыденное, и сунул руку во внутренний карман пиджака.

Дама, подозрительно посматривая, протянула ему свой телефон с универсальным платежным устройством. Йорн его просканировал.

— Вы знаете… а я передумал, — Йорн пожал плечами. Лицо женщины исказилось, и по нему пронеслась целая вереница легко читаемых мыслей. Это была натуральная пощечина, плевок. Серьезный с виду джентльмен, в дорогих очках и с аккуратно подстриженной собачкой на поводке, от которого ничего подобного невозможно было ожидать, вдруг собрал слюну и смачно плюнул даме в лицо. Она почувствовала себе осмеянной, ей было жалко денег, теперь выходило, что ее долг чести — идти и писать заявление в полицию, предоставлять видеозаписи, объяснять свои претензии… Целая куча времени и нервов уйдет на отмщение. Лучше бы пятьсот фунтов… — Линда, не гневайтесь так, не портите себе поездку.

— Да пошел ты! Все равно у нас все записано, вас идентифицируют, и я добьюсь проверки!

— Бог в помощь, мадам, — ответил Йорн. — Мое почтение.

— Какого черта вы сканировали мой телефон?

— Я хотел заплатить. Потом расхотел, — Йорн опять игриво пожал плечами. — Пойдем, мальчик!

Йорн схватил Сёрэна под локоть, с садистским удовольствием больно надавил пальцами, заставляя дрожащего от возбуждения ракшаса поморщиться, и подтолкнул за собой, чтобы перейти на противоположную сторону дороги.

— Двое ненормальных… У них на лицах написано… два маньяка каких-то… — донес ветерок последние обрывки слов, брошенных нелюдям в спину.

Некоторое время Йорн и Сёрэн шли по тротуару в полном молчании. Йорн вынул из кармана второй телефон с шифрующим устройством и принялся набирать сообщение для «Аль Хорезми». Сёрэн шел чуть позади и с остервенелой нервозностью мял ладонь левой руки большим пальцем, словно хотел проковырять дыру. Йорн уже раньше замечал у него этот непроизвольный жест, как, впрочем, и другие мелкие навязчивые движения на лице и шее. Хорошо, что парень хотя бы не начал задыхаться во время скандала.