Александровскiе кадеты (СИ) - Перумов Ник - Страница 32

Борька тоже замигал растерянно. Перспектива драться с «первым силачом роты» ему явно не улыбалась.

— Мне чужого не нужно, Воротников, — Федя уже стоял.

— Ну, не нужно, так не нужно, — пожал плечами Севка. — Бывай, Слон. Нитку свою стереги.

И отошёл себе, уминая остатки булки.

Федор сел, ни на кого не глядя.

— Эх, вы, — процедил сквозь зубы. — Думаете, пока он у Ниткина булки да колбасу отбирает, вас не тронет?

Соседи не ответили, дружно уткнувшись в собственные тарелки. Правда, у конопатого Пашки Бушена уши покраснели, но толку-то с того покраснения!..

И только теперь Федя Солонов вдруг понял, что от дверей на них зорко поглядывает Две Мишени. Поглядывает зорко, всё, конечно же, видит, но не вмешивается.

Не вмешивается, однако смотрит с явным осуждением.

Утром грянул сигнал побудки, и Феде пришлось точно так же стаскивать с кровати спавшего мёртвым сном Ниткина. Оно и понятно — несмотря на все предупреждения, Петя продолжал читать ещё долго после отбоя, закрыв занавески и включив фонарик.

Вот и дочитался.

День начинался как обычно, доносились издалека фабричные гудки; а вот паровозных голосов слышно не было — после взрыва на вокзале поезда пустили в объезд.

На утренней поверке, на завтраке — где второгодник Воротников опять лишил беднягу Ниткина колбасы и Федя, мрачно прожигая Севку взглядом, отдал приятелю свой сыр — всё шло как обычно. Две Мишени, как всегда, подтянутый и спокойный, капитаны Коссарт с Ромашкевичем, правда, казались несколько взволнованными, но мало ли почему они могли волноваться!..

Перед первым уроком — у Солонова и всего первого отделения это была математика того самого Кантора, Иоганна Иоганныча — Константин Сергеевич остановил свою седьмую роту.

Рядом с ним и двумя капитанами вдруг тенью возникла госпожа Шульц. Две Мишени глянул на неё искоса, кашлянул.

— Господа кадеты. Вы знаете — подлое и злодейское покушение совершено бомбистами, врагами…

— Кхм!

— Ирина Ивановна, сударыня, а вам разве не надо —

— С вашего разрешения, господин подполковник, я бы хотела присутствовать.

Ромашкевич с Коссартом глядели на госпожу Шульц, «аки диакон на нехристя», как говаривала бабушка Анна, — но Ирину Ивановну с толку было сбить не так-то просто.

[1] Нашему читателю это знакомо в вольном переложении С.Маршака, «Не было гвоздя — подкова пропала»; однако в описываемое время, само собой, этого переложения не существовало, и подполковник Аристов цитирует кадетам английский оригинал.

[2] Легкий пулемет Мадсена — первый в мире ручной пулемет. Использовался в русской армии с 1905 года, именовался там «ружьё-пулемёт» (реальный исторический факт).

[3] Самозарядная винтовка Мондрагона — одна из первых в мире магазинных винтовок, использовавших для перезарядки автоматику отвода пороховых газов. Имела поворотный затвор (принцип действия тот же, что и у автомата Калашникова). Испытывалась в России в 1903 году (реальный исторический факт).

— Так вот, седьмая рота. Ловить нигилистов и прочих злоумышленников — дело не только жандармского корпуса. Но вообще всех верноподданных, в том числе и нас с вами. Почему бомбистам удалось подорвать эшелон с семеновцами? Потому что негодяи сумели пронести и заложить большой вес взрывчатки — японской шимозы, кстати — под самые рельсы. Вес изрядный. За один раз не притащишь. Значит, они её прятали где-то поблизости. Железнодорожная стража проглядела, но, — тут подполковник сделал паузу и отчего-то взглянул на госпожу Шульц, — тут в дело вступаем мы.

Строй седьмой роты весь дружно затаил дыхание.

— Кто лучше нас обшарит все потайные места и местечки? Кто проберется в тоннели и трубы, в подвалы и в старые сараи? Кто залезет на чердаки и крыши, не пропустит голубятни и амбары? — вы, господа кадеты!

— Ура! — не сдержавшись, завопил кто-то из второго отделения.

— Спокойно, господа кадеты, спокойно. Сегодня после занятий отделения будут разбиты на тройки. Будем осматривать местность. Общее командование — я и господа начальники отделений. Будет выдано холодное оружие.

У седьмой роты поистине «в зобу от радости дыханье спёрло».

— Кхм!

— Да-да, холодное оружие, — Две Мишени метнул выразительный взгляд на госпожу Шульц, которую опять разбирал кашель. — Малые сапёрные тесаки. Это большая честь, господа кадеты. Право ношения клинка с гербом корпуса надо заслужить. Пока они ещё не будут именными, пока. Начальником корпуса нам поставлена задача — обследовать старую застройку между дорогой на Малую Загвоздку и кладбищем. Там, господа кадеты, сам нечистый копыто потеряет!.. Сараи, амбары, будки, цыганские брошенные хибары с халупами — всё требует проверки. В случае обнаружения чего бы то ни было подозрительного — ничего не предпринимать, докладывать старшему по команде, то есть мне или отделенным начальника!

Ирина Ивановна глядела на господина подполковника так, словно был он, по меньшей мере, закоренелым двоечником; однако Две Мишени не поддавался.

— Сейчас на корпусном гектографе печатается большой план этой местности. Знаю, господа кадеты, что топографию вы ещё даже не начинали, но… нам в Маньчжурии тоже приходилось очень многому учиться с листа, с колёс, или того хлеще — в бою. А теперь — рота! Слушай мою команду!.. Напра-во!..

На занятия кадеты летели, не чуя под собой ног. И в физический кабинет к господину титулярному советнику Илье Андреевичу Положинцеву ворвались настоящей ордой, с шумом и грохотом.

— Здравствуйте, здравствуйте, господа, — встретил их учитель. — Слышал, слышал — поздравляю первым боевым заданием! Уверен, вы не посрамите славного имени александровских кадетов!..

— Не посрамим!.. — вырвалось у Воротникова.

Илья Андреевич улыбнулся, покивал головой.

— Понимаю, понимаю, вы уже все там. Трудно думать о чём-то, кроме поисков, верно? Но давайте подумаем, как физика может помочь нам в этом?..

И оказалось, что физика-таки и впрямь может. Илья Андреевич рассказывал о вещах невиданных, о том, как особые радиоволны помогают находить подземные пустоты и о том, что он самолично отправится с седьмой ротой, дабы «испытать прототип» прибора, как раз для таких случаев.

Глаза у Пети Ниткина сделались как чайные блюдца. Он аж подпрыгивал на месте, а руку тянул почти что до потолка.

— Вижу, вижу, господин кадет, — снисходительно кивнул господин Положинцев. — Небось хотите помочь?

— Так точно! — пискнул Петя.

— Тогда будете мне помогать, прототип довольно тяжёлый. Нет, таскать его будут фельдфебели, а вот раскладывать антенны по схеме, втыкать в землю, снимать показания — надеюсь, вы мне поможете!

И о вещах сложных Илья Андреевич говорил языком простым и понятным. Показывал в небольшом лотке с водой, как волны отражаются от краёв — «вы все видели это множество раз, но задумывались ли, что точно так же отражаться могут и волны невидимые, те самые, что по радио несут нам человеческую речь?»

Слушали его с открытыми ртами, даже второгодник Воротников, даже «Лэ-эв» Бобровский, забывший, что нужно натягивать гримасу снисходительной скуки; и не заметили, как урок пролетел.

— Домашнего задания сегодня не будет, господа, — объявил напоследок учитель, вызвав бурный восторг у всех, за исключением, разумеется, Пети Ниткина. — Но! Но, любезные сердцу моему господа кадеты, как только поиск ваш будет закончен, мы продолжим занятия механикой. Машина Атвуда, господа, только с виду проста. Но без неё, как и вообще без механики, и всего того разнообразия приборов, что я упоминал, не построить.

Получать оружие — это серьёзно. Седьмая рота в полном составе выстроилась перед цейхгаузом; усатый фельдфебель Трофим Митрофаныч вызывал строго, по фамилиям, и отвечать требовалось по уставу, ибо Трофим Митрофаныч был сейчас Начальством, к коему надлежало обращаться «господин старший штабс-фельдфебель» и никак иначе.