Замок пепельной розы (СИ) - Снегова Анна - Страница 28

Да уж. Я представила, какой цвет общества соберётся. Незамужние девицы будут готовы горло друг другу перегрызть, чтобы попасть на отбор! Ещё бы — такой лакомый кусочек, как Дорн. Представила, как они станут виться вокруг него, выставлять напоказ декольте и строить глазки…

— О-о-о, ты злишься! Значит, мы на верном пути. Вот такой и приезжай! Разъярённой тигрицей, страстной и ослепительной. — Он сильнее сжал мою руку, я растерялась. — А теперь иди! Я на тебя давить не собираюсь. Посидишь дома, подумаешь… и поймёшь, что дочке Бульдога Шеппарда не пристало быть трусихой. Итак — не забудь! Через две недели. Ровно в девять утра. По этому адресу. Жду.

Он легонько подтолкнул меня к выходу, а сам уселся на прежнее место.

— А я пока досмотрю спектакль. Пожалуй, вечер заиграл новыми красками, и у меня снова появилось настроение.

Как во сне я сделала шаг, другой… визитная карточка огнём жгла прямо через белую перчатку.

Уже дотрагиваясь до бархатных портьер, я оглянулась.

— А вы правда хорошо знали моего отца?

Морриган вскинул голову, сверкнул на меня глазами.

— Ты спрашиваешь, знал ли прежний глава Тайного сыска своего преемника? Ну-ну. Элис, милая, я составил очень лестное мнение о твоём уме. Не разочаровывай меня! Ступай, ступай, детка. Тебе ещё новый гардероб заказать — ты ведь собираешься лишить моего внука дара речи?

Старый интриган оказался прав. Я не смогла остаться в стороне. Хотя главенствующим чувством, которое охватывало меня при мысли об отборе, был стыд.

Ещё была злость. За то, что мной, оказывается, так легко манипулировать. И старик сумел ловко надавить на все нужные точки.

Злость и стыд так яростно бушевали во мне эти дни, наполненные суетой и беготнёй по магазинам, куда меня таскала воодушевлённая тётушка, что совершенно не оставляли места для других эмоций. Всё это воспринималось как игра, злая шутка — и я совершенно не давала себе возможности задуматься о главном.

Что же я буду делать, если выиграю.

Неожиданности начались, едва я вышла из экипажа, который привёз меня и мой чемодан к особняку старого герцога — настоящему дворцу с белыми колоннами и портиками, в самом центре столицы.

Из соседнего экипажа выбиралась, придерживая розовые юбки, Диана Тейлор.

Диана не казалась удивлённой при виде меня. Её слегка перекосило от недовольства, не без этого… но она совершенно точно знала, что я тоже буду на этом дурацком отборе! Старый Морриган не соврал насчёт того, что собирается пустить слух обо мне.

Моя заклятая подружка прошила меня острым взглядом и хотела прошествовать мимо, даже не поздоровавшись. Но я догнала.

— О, милая Диана! Неужели не узнаёте старую знакомую. Признаться, не ожидала вас здесь увидеть. Вы же, помнится, собирались переезжать? Куда-то подальше от столицы.

Не хотела, чтобы вышло так язвительно, но как уж получилось. В нашу последнюю встречу Диана рассказывала, что отец совсем разорился и они вынуждены переехать в какое-то захолустье. Что ж, выходит — за минувшие два года так никто и не позарился на неё? Раз Дианочка до сих пор в статусе незамужней девицы.

Она промолчала, ускорила шаг. А меня уже несло, я не могла остановиться. Кажется, минувшие два года что-то изменили во мне. Молчать я больше не хотела. Ну и получить информацию о сопернице тоже было не лишним.

— Хотя прекрасно понимаю, что вами движет. Нам ведь уже не семнадцать, правда? Последний шанс, всё такое…

Она заскрежетала зубами и остановилась. Резко обернулась ко мне, взметнув юбки. Диана была в дорожном насыщенно-розовом платье и вишнёвой накидке — её любимая цветовая гамма. Недешёвые наряды, отметила я машинально.

— Что ты в меня вцепилась, Бульдожка? — огрызнулась Диана. — Да, у отца было совсем худо с деньгами, и мы уезжали. Но год назад его не стало, а моя маменька, едва закончился траур, тут же выскочила замуж за богатого барона. Так что теперь у меня с приданым всё нормально, и я буду позавидней тебя невеста!

Я остановилась тоже, смущённая.

— Ой… прости. Я не знала. Что твоего отца больше нет. Мне очень жаль! Я тоже потеряла недавно папу и знаю, что такое…

— Избавь меня от своих слезоточивых откровений, Бульдожка! Лучше приготовься — в этот раз я тебе герцога не уступлю.

Мне вспомнился тот случай на балу, когда она пыталась его пригласить на танец, бросилась наперерез мне. И как она вызнавала информацию о его доходах. А уж эпизод в парке с моим дневником… всё моё сочувствие как ветром сдуло. Я расправила плечи и вздёрнула подбородок.

— Помнится, в прошлый раз он составил не очень лестное мнение о тебе и твоём воспитании!

Диана растянула полные губы в улыбке.

— Но, по крайней мере, он меня запомнил! И не был равнодушен ко мне. Там, где есть хоть какие-то эмоции, их легко направить в нужное русло. А ты — можешь сказать такое о себе, Бульдожка?

Я слегка растерялась. Эмоции… я не знаю, есть ли у него ко мне хоть капля. Мне иногда казалось, что этот человек выточен из каменной глыбы, а вместо сердца у него тоже камень, и он вообще не способен испытывать хоть какие-то чувства.

Пользуясь моим замешательством, Диана с видом победительницы прошествовала к особняку Морриганов. За ней вприпрыжку спешил щуплый мальчишка-слуга, едва видный под целой горой увесистых чемоданов, коробок и картонок. Такое чувство, что она сюда переезжать собралась! Сразу и насовсем.

Ну уж нет!

У меня только что добавилась ещё одна веская причина выиграть отбор. Я не позволю, чтобы Дорн вляпался вот в это вот «сокровище».

Отбросив последние колебания, я потащила к высоким дверям главного входа свой тощий чемоданчик.

Последующие три дня были каким-то кошмаром. У меня мышцы лица болели улыбаться. За время, что мы провели в поместье, выдохлись так, будто вручную пруд выкапывали. Танцы, пение, этикет, пианино. Акварельная живопись, вышивка золотыми нитями, конная выездка, управление хозяйством, умение вести светские беседы. Беседы особенно утомили — старичок, видимо, соскучился по общению, потому что часами не затыкался. А вопросы задавал такие каверзные, что было ощущение, будто тебе залезают под кожу. Не зря в свете шептались о том, что старый Морриган немного «с приветом» — только сумасшедший мог придумать женить внука таким вот возмутительным способом.

Зато Диана плавала во всём этом, как рыба в воде. Щебетала без умолку, сверкала крупными верхними зубами… и временами создавалось впечатление, что она забыла, кто главный герой отбора. И вместо молодого герцога взялась «окучивать» старого. Впрочем, этот немного потасканный ловелас, кажется, был только рад. С ней он вёл легкомысленные беседы на грани флирта — о музыке, балах, верховой езде и балете. А вот мне доставались самые сложные темы — о жизни, истории, философии… даже моё отношение к магии и сколько детей я хочу. Спуску мне явно давать не собирались, и зря я так опрометчиво посчитала себя фавориткой до начала отбора.

Это была чистая мука! Ведь я так не люблю откровенничать и пускать кого-то в душу. А тут он просто выворачивал меня наизнанку. Теперь-то я охотно верила, что такой человек мог служить на должности отца! Все эти разговоры напоминали самые настоящие допросы, причем некоторые вопросы повторялись по нескольку раз. И я была уверена, что дело не в старческом маразме, а в том, что ушлый дедуля хотел проверить, насколько я искренна, и не путаюсь ли в показаниях.

В конце концов, меня так утомили бесконечные беседы и необходимость всё время помнить о выражении лица и улыбаться, что к этапу демонстрации талантов я чувствовала себя уже выжатым лимоном.

Ну… танцы никогда не были моим коньком. И повторить безупречные па Дианы я, конечно же, не смогла бы даже в нормальном состоянии. С вышивкой напортачила, в этюдах на пианино запутались пальцы… акварельный портрет старика-герцога получился таким, что с подачи всё той же Тейлор надо мной укатывались все участницы. Даже у самого хозяина, хоть он и пытался сделать невозмутимое лицо, губы подрагивали.