Замок пепельной розы (СИ) - Снегова Анна - Страница 2

Ну же, трусиха! Наберись смелости и посмотри в лицо своему страху. В лицо человеку, которого не видела два года. Со времён той, другой осени. Когда так сладко пахли прелые листья, когда в родительском доме звучали пение и смех, когда в семнадцать лет казалось, что всё ещё впереди и вот-вот начнётся твоя собственная, самая настоящая сказка.

— Хорошо, дед. Я не отказываюсь от своего слова. Мне действительно всё равно. Можешь выбирать любую.

Шаги останавливаются прямо напротив меня. Длинная тень накрывает, отсекает солнечный свет. В мои вены будто впрыскивают раскалённый яд — его запах. Перевожу дыхание, собираю в кулак смелость и поднимаю глаза. Наталкиваюсь на пристальный взгляд цвета пасмурных осенних туч.

— Любую — кроме Элис Шеппард.

Два года назад

Поместье Шеппардов, десять миль к западу от Фрагонары

— Госпожа, вы уверены? Этого жениха тоже проверять будем? Он вроде милый…

— Непременно! Иди, и делай, как договорились. Тилль, о предыдущем ты тоже говорила «милый». Сколько он продержался? Минут пять, не дольше.

Ко мне начали свататься лет с пятнадцати. Не то, чтобы моя семья могла похвастаться знатностью происхождения или несметными богатствами… совсем нет.

Но породниться с главой Тайного сыска Королевства ледяных островов мечтали многие. Ещё бы! Уильям Шеппард, одно из первых лиц государства, доверенный человек самого короля. Да ещё мой отец, при всей специфике своей должности, умудрился свести близкую дружбу со многими знатнейшими аристократическими семьями по обе стороны океана. Короли Арвенора и графская фамилия Винтерстоунов, владельцы знаменитых на весь мир живых Замков роз… я столько раз бывала в этих самых замках, что их волшебство было для меня чем-то обыденным.

Я вообще редко удивлялась. Папа научил меня не строить иллюзий и не поддаваться чувствам — чтобы не разочаровываться. Особенно в людях. Которые слишком часто носят маски и лгут.

Спасибо за науку, папочка! Благодаря тебе я и решила, что дочке главы Тайного сыска просто позорно выбирать себе жениха наобум. Не убедившись предварительно, что из себя представляет кандидат на самом деле.

Если честно, я абсолютно уверена, что на каждого из них у отца на столе уже лежит полное досье ещё до того, как они сделают хоть шаг в мою сторону. Но мы с ним давным-давно договорились, что решение о замужестве я буду принимать сама, даже если молодой человек ему не понравится. Правда, судя по довольной физиономии папочки после каждого моего отказа, о котором он откуда-то узнаёт сразу же, хотя я ничего не говорю, — пока я всё делаю правильно и ни разу не ошиблась.

В общем, сейчас мне семнадцать, и за плечами уже восемь женихов, которые проверку не прошли. Что-то мне подсказывает, что этот будет девятым.

Мы с Тилль стоим в небольшой комнате для гостей на втором этаже. Она осторожно приоткрывает дверь и выглядывает в щёлку. В Шеппард Мэнор сегодня много народу — отец иногда устраивает пышные светские приёмы, чтобы под этим предлогом пригласить кого-нибудь из тех, с кем нужно переговорить незаметно. «Прятать лучше всего на виду» — одна из тех полезных вещей, которые я почерпнула из долгих бесед с ним.

В такие вечера, как этот, мама обычно закрывается в своей комнате и не выходит. У неё болит голова от шумных сборищ, она любит тишину. Отец занят своими делами. Брат, как всегда, не видит вокруг ничего и никого, кроме своей молодой жены, с которой они ждут первенца. И мне предоставляется полная свобода действий.

— Идёт! Элис, прячьтесь!

Тилль аккуратно вытаскивает из-под чепца служанки витой блондинистый локон, кусает губы, расстёгивает пару верхних пуговок на форменном платье.

Да, мы, конечно, договорились с отцом, что он не будет влиять на мой выбор своими агентурными данными. Но мне никто не запрещал использовать его агентов для моих собственных нужд.

Мы давно уже подружились с Бертильдой, одной из его лучших осведомительниц. Хорошо, что мама абсолютно точно знает, насколько сильно отец её любит — больше жизни! — иначе бы точно ревновала к этой ослепительной красотке, которую даже чёрная форма служанки ничуть не портит.

Тилль делает подгоняющий жест в мою сторону, и без лишних слов я прячусь в шкафу. Дурацкая привычка с детства — мне всегда было интересно узнавать чужие секреты, папина кровь сказывалась. Теперь эта привычка пригождается. Да, конечно, такое поведение совершенно не достойно леди. Но лучше я сейчас поступлю так, чем на всю жизнь свяжу себя с каким-нибудь мерзавцем, который разобьёт мне сердце и сделает несчастной.

Так что… уж простите, мистер Оливер Гудсмитт, но вас сейчас ожидает нешуточное испытание! И никакие цветы и комплименты, а также три тура вальса, где вы мужественно терпели, как я оттаптываю вам ноги, вас не спасут.

Гудсмитты — богатая семья. Тилль нашла очень слабый, но тем не менее неприятный слух, что их состояние нажито не вполне честным способом. Быть может, родством с нами они хотят прикрыть себе тылы? Надеются, что Уильям Бульдог Шеппард не станет бросать тень на репутацию собственного зятя и подрывать основы благосостояния дочери? Не знаю, но это стало ещё одним аргументом присмотреться к женишку чуть подробнее.

Шкаф я заранее освободила от вещей, но всё равно сидеть в нём — удовольствие ниже среднего. Да и вообще — я уже столько раз проходила через это, что примерно представляю, что меня ждёт и что я услышу. Но… надо. Предпочитаю горькую правду. Я всегда за правду. Пусть лучше больно будет сейчас.

Скрип двери.

Тилль очень грамотно кокетничает.

Просит помочь… чего-то передвинуть или поднести…

Оливер заходит в комнату. Что ж, минус одно очко! Ждём дальше.

…Мда. Новый антирекорд. Этот жених продержался ровно три минуты против чар Бертильды.

— Ах, ну что же вы, господин… вы же вроде дочку хозяина моего сватаете, куда при живой невесте…

— А она мне пока не невеста…

— И всё же, разве можно…

— Лапочка, ну что за глупости… ты же её видела! Если придётся её целовать, мне непременно потребуется утешение. Почему бы не в объятьях такой прелестной… аппетитной…

— Но мисс Шеппард…

— Ничего не узнает, если ты не станешь болтать, правда?.. Могу забрать тебя с собой, когда мы с ней поженимся. Дурнушки так легковерны… стоит… пару комплиментов…

Всё. Достаточно.

Не могу больше. Да и не нужно.

Я узнала, что хотела. Всё как обычно.

Хотя… не совсем. Раньше у меня хватало выдержи дождаться, пока Тилль влепит незадачливому кавалеру картинную пощёчину и укажет на дверь. Но сегодня… что-то вскипело внутри. Горькое, злое, солёное.

Распахиваю дверцы шкафа, ступаю на ковёр. Я, наверное, в своём белом бальном платье на призрака похожа — так испугался Оливер. Отскочил прочь, побледнел. Наверное, решил, что я нажалуюсь отцу. Тилль смотрит на меня с сожалением, поправляет платье и делает шаг в сторону от трюмо, к которому её прижимал мой несостоявшийся «жених».

— Э-э-э… дорогая! М-м-м… А давайте мы сделаем вид, что вы не видели этого… несущественного эпизода. — На холёном лице смазливого блондина — судорожная работа мысли. — Всего лишь какая-то служанка! Вы же понимаете, надеюсь, я — великолепная партия для вас, так что не в ваших интересах строить из себя…

Подхожу, смотрю ровно одну секунду в голубые бесстыжие глаза.

А потом размахиваюсь и от души даю ему прямо по аристократической морде.

Хорошо, что у меня есть бальные перчатки. Они скроют следы на костяшках пальцев — там, где я сбила кожу. Отворачиваюсь и надеваю их, тщательно разглаживаю каждую складку на белой атласной ткани.

И за эту науку тебе, папочка, тоже спасибо! Ты научил меня, что даже девушка должна уметь за себя постоять.

Я успела заметить шок на лице Оливера. Ещё бы! Благовоспитанная юная леди, из каких выходят образцовые послушные жёны… Пожалуй, этот жених — самый мерзкий из всех моих. Ни один не опускался до таких низких слов в мой адрес.