Каменная обезьяна - Дивер Джеффри - Страница 19
- Предыдущая
- 19/105
- Следующая
Какое-то мгновение Чанг готов был дать выход переполнявшей его ярости — правда, лишь отчасти направленной на Уильяма. Он не мог сказать, что его так разозлило. Некоторое время Чанг разглядывал заполненные транспортом улицы, затем повернулся к сыну.
— Ты прав. Сам я не смог бы завести машину. Спасибо.
Уильям не подал виду, что услышал слова отца. Он сидел, крепко вцепившись в руль, погруженный в собственные мысли.
Через двадцать минут беглецы въехали в Чайнатаун. Они оказались на широкой улице, где все надписи были выполнены на английском и китайском языках: «Набережная Канала». Дождь утих, и тротуары заполнились народом. Вдоль улицы стояли десятки бакалейных лавок и сувенирных ларьков, рыбных магазинов и крохотных пекарен.
— Куда дальше? — спросил Уильям.
— Остановись здесь, — распорядился Чанг, и Уильям свернул к обочине. Чанг и Ву вышли из машины и направились в ближайший магазин, где расспросили продавца о землячествах, «тонях». Эти землячества создаются людьми, приехавшими из одной провинции. Чанг хотел найти землячество выходцев из Фуцзяня, поскольку и он, и Ву были родом из этой провинции. Он опасался, что кантонское землячество примет их холодно, а большинство китайских иммигрантов первой волны были именно из Кантона. Однако Чанг с удивлением узнал, что в настоящее время Чайнатаун Манхэттена населен преимущественно выходцами из Фуцзяня, а кантонцы перебрались в другие места. Правление крупного фуцзяньского землячества находилось совсем неподалеку, всего в нескольких кварталах.
Оставив свои семьи в украденном микроавтобусе, Чанг и Ву отправились пешком по многолюдным улицам в поисках нужного дома. Выкрашенное красной краской убогое трехэтажное здание под классической китайской крышей в виде крыльев птицы, казалось, было перенесено в Манхэттен прямиком из квартала лачуг в окрестностях северного автовокзала Фучжоу.
Чанг и Ву торопливо вошли в правление тоня, опустив головы, как будто те, кто находился в вестибюле здания, должны были вот-вот достать сотовые телефоны и сообщить о появлении новых иммигрантов в СИН — или Призраку.
Встретивший Чанга и Ву Джимми Май, одетый в костюм, обсыпанный сигаретным пеплом и готовый вот-вот лопнуть по швам, проводил их в свой кабинет на верхнем этаже.
Президент Восточно-бродвейского общества фуцзяньцев, Май был фактически хозяином этой части Чайнатауна.
Его кабинет представлял собой просторное, но очень скудно обставленное помещение, где были всего два письменных стола, заваленных бумагами, старый компьютер и с полдюжины разнообразных стульев. В покосившемся книжном шкафу стояло около сотни книг на китайском. На стенах висели выцветшие и обтрепавшиеся календари с пейзажами Китая. Но Чанга не обманула кажущаяся простота обстановки: он подозревал, что Май как минимум миллионер.
— Пожалуйста, садитесь, — предложил им Май по-китайски.
Широколицый президент землячества с зализанными назад черными волосами угостил пришедших сигаретами. Ву взял одну, но Чанг отрицательно покачал головой. Он бросил курить, так как в семье стало туго с деньгами, когда он лишился работы в университете.
Май посмотрел на перепачканную грязью одежду своих гостей, на их всклокоченные волосы.
— Ха, похоже, у вас есть что мне рассказать. История наверняка будет захватывающей? Неповторимой? Какой? Чувствую, мне уже хочется ее услышать.
Чанг действительно приготовил рассказ. Он не знал, будет ли его повествование интересным или нет, но в одном был уверен: оно будет выдумано от начала до конца. Чанг решил никому не говорить о том, что они находились на борту «Дракона Фучжоу» и за ними, возможно, охотится Призрак.
— Мы только что прибыли в порт на гондурасском корабле.
— Кто ваш «змеиная голова»?
— Свое имя он нам не называл. Мы знали его как «Моксиге».
— «Мексиканец»? — Май презрительно покачал головой. — Терпеть не могу латиноамериканцев.
Он говорил с едва уловимым американским акцентом.
— Он взял с нас деньги, — с горечью пожаловался Чанг, — а затем просто оставил нас в порту. Обещал дать нам транспорт и документы, а сам исчез.
Ву с интересом слушал его рассказ. Чанг предупредил его, чтобы тот молчал, предоставив говорить с Маем ему. Во время плавания на борту «Дракона» Ву слишком много пил и терял над собой контроль. Он не следил за тем, что говорил другим иммигрантам и членам команды.
— Вот ведь как они поступают! — радостно оживился Май. — Зачем им обманывать людей? Разве это не вредит делу? Черт бы побрал всех мексиканцев. Откуда вы родом?
— Из Фучжоу, — вставил Ву.
Чанг вздрогнул. Он собирался назвать другой город провинции Фуцзянь, чтобы как можно больше отдалиться от Призрака.
Снова заговорил Чанг, изображая гнев:
— У меня трое детей, один еще грудной. И старик-отец. А у моего друга Ву больная жена. Нам нужна помощь.
— А, помощь. Что ж, ваш рассказ очень интересный, разве не так? Но какая помощь вам нужна? Одни вещи я могу. Другие нет. Разве я один из Восьми Бессмертных? Нет, разумеется. Что вам нужно?
— Документы — на меня, мою жену и старшего сына.
— Да-да, конечно, кое-что я смогу сделать. Водительские права, карточки социального обеспечения, пропуска на работу — в обанкротившиеся компании, так что никто не сможет их проверить. Правда, я очень хитрый? Только Джимми Маю может прийти в голову такое. С этими пропусками вы будете похожи на настоящих граждан, вот только на работу вас с ними не возьмут. В наши дни ублюдки из иммиграционной службы заставляют проверять всех.
— У меня уже есть договоренность относительно работы, — сказал Чанг.
— И я не делаю паспорта, — добавил Май. — Слишком опасно. А также «зеленые карты».
— А это что такое?
— Вид на жительство с правом на работу.
— Мы намереваемся жить нелегально и ждать амнистии, — объяснил Чанг.
— Вот как? Возможно, вам придется ждать долго.
Чанг пожал плечами.
— Моему отцу необходимо показаться врачу. — Он кивнул на Ву. — И его жене тоже. Вы можете достать нам карточки медицинского обеспечения?
— Нет, я ими не занимаюсь. Их слишком легко проследить. Вам придется обратиться к частному врачу.
— Это дорого?
— Да, очень дорого. Но если у вас нет денег, ступайте в муниципальную больницу. Там вас примут бесплатно.
— А лечат там хорошо?
— А я откуда знаю, хорошо ли там лечат? К тому же, разве у вас есть выбор?
— Ну ладно, — сдался Чанг. — Сколько будут стоить документы?
— Полторы тысячи.
— Юаней?
Май рассмеялся.
— Одноцветных.
«Полторы тысячи американских долларов! — подумал Чанг. — Это же сумасшедшая сумма». Но внешне он ничем не проявил свои чувства. В сумке на поясе у него было юаней на пять тысяч долларов. Это были все деньги семьи. Чанг покачал головой.
— Нет, это очень много.
После нескольких минут жарких торгов они с Маем остановились на девятистах долларах за все документы.
— Вам тоже? — спросил председатель землячества Ву.
Худой иммигрант кивнул, добавив:
— Но только мне. Это ведь будет стоить меньше, да?
Май глубоко затянулся сигаретой.
— Пятьсот. На меньшее я не согласен.
Ву тоже попытался было торговаться, но Май твердо стоял на своем. В конце концов худой иммигрант вынужден был согласиться.
— Мне будут нужны ваши фотографии для водительских прав и пропусков на работу. Пройдите дальше по улице. Там есть автомат.
Чанг со щемящим сердцем вспомнил, как они с Мей-Мей много лет назад, только познакомившись, зашли в Сямыне в такую кабинку. Эти фотографии остались в чемодане, в трюме «Дракона Фучжоу», лежащего на дне океана.
— Нам также будет нужна машина. Купить ее я пока что не могу. Можно будет взять у вас напрокат?
— Разве у меня нет всего что нужно? — насмешливо переспросил председатель землячества. — Ну конечно, ну конечно.
После новых споров они договорились о плате. Май подсчитал, сколько всего должны ему иммигранты, и по какому-то своему курсу перевел это в юани. Он назвал астрономическую сумму, и просители, скрепя сердце, согласились.
- Предыдущая
- 19/105
- Следующая
