Свидания со злодеем (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 17

Если бы я могла дышать, я бы непременно затаила дыхание.

Генри… парень, в которого я неосторожно влюбилась, казался мне принцем, а превратился в проклятье.

— Я так и думал, — холодно откликнулся Габриэл в ответ на молчание племянника.

Все вдруг погасло — как будто разом потухли все свечи, и я провалилась в темноту, в беспокойный сон без сновидений, который закончился резкой болью сразу во всем теле. Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в огромной постели. Отблески заката раскрасили белый потолок в розово-золотые оттенки.

Во рту ужасно пересохло, я отдала бы душу за глоток воды, но никого не интересовала моя душа. Попробовав пошевелиться, я поняла, что делаю это с трудом. Тело едва слушалось, а еще нещадно болело. Голова раскалывалась, нога неприятно ныла, а рука, зафиксированная в запястье жесткой манжетой, выглядела так, словно ее драли дикие кошки.

С огромным трудом, до боли стиснув зубы, я поднялась. Опустила ноги на холодный пол и закашлялась от накатившей тошноты.

Что случилось? Где я и что происходит?

Попыталась вспомнить события, предшествующие пробуждению, но это получилось с огромным трудом. Я словно продиралась через густой туман, крупица за крупицей восстанавливая день свадьбы. Ссора с Генри… по телу пробежали мурашки — обрывочные воспоминания-картинки о темном ритуале и обнаженной рельефной спине в красных отблесках свечей. Разговор с Сибиллой, холодный ночной воздух, череда портретов молодых девушек… красивых, ярких… мертвых. Харальд Лотнер, показания, авария…

Был ли тот случайно подслушанный разговор Генри и Габриэла сном? Или я действительно умирала и лишь каким-то чудом сейчас очнулась?

Но ведь это значило, что я в доме Гримвеллов? Нет! Нет, нет, только не это! Как я могла здесь оказаться? Он же всего лишь колдун! Да, опасный убийца, маг, богатейший человек Чармерда, но ведь не бог! Так быстро узнать, что я дала показания, выследить воид законников, что должен был отвезти меня в безопасное место, подстроить аварию и привезти меня обратно в дом? Да ни одному колдуну, даже самому сильному, не хватило бы на это времени и сил.

Разве что у Гримвеллов среди законников были свои люди, осведомители… в этом есть определенный смысл, потому что редко какие богатые семьи не водят дружбу с представителями власти. Магия магией, но золотым родам порой приходится скрывать самые разные вещи, и лучше бы среди законников был кто-то лояльный.

Я потерла глаза. Какая же я дура! Нужно было бежать без оглядки, продать кольцо или как-то добыть денег, изменить внешность — и бежать на край света, в Эйнгорию, подальше от проклятых Гримвеллов, предателя-мужа, подписавшего мне приговор, его полоумной сестрички и дяди-колдуна.

В шкафу, с внутренней стороны дверцы, обнаружилось зеркало. Я с ужасом рассматривала себя: ссадина на лбу, разбита губа, запястье перемотано бинтом и жестко зафиксировано, коленки разбиты, а одно бедро красное и припухшее от огромного ушиба. Похоже, я чудом осталась жива и ничего себе не сломала.

Пошевелила запястьем, чтобы убедиться — всего лишь вывих, не перелом.

Потом я заметила еще кое-что странное, и снова поежилась от страха. Мои волосы были абсолютно чистыми: ни следа крови или грязи, как и на руках, все порезы выглядели обработанными, и даже запекшаяся кровь под ногтями была вычищена почти полностью. А еще я была абсолютно голая, и не нашла нигде одежду, поэтому, когда вдруг щелкнул замок и дверь открылась, я молнией метнулась к постели, схватила покрывало и завернулась в него за считанные секунды.

Габриэлу Гримвеллу было плевать. Он смерил меня тяжелым мрачным взглядом и запер за собой дверь. От меня не укрылось, как мужчина надежно спрятал ключ во внутренний карман пиджака.

— Теана. Ты очнулась. Наш целитель сказал, что ты проспишь до утра.

— Что вам от меня нужно?

Звездноликая! Как же дрожал мой голос. Я чувствовала себя дичью перед охотником, в тот роковой миг, когда стрела срывается с лука и разрезая воздух несется к жертве. Она еще жива — но это всего на несколько мгновений.

— Сложно сказать, что мне от тебя нужно, потому что на самом деле, Теана, мне не нужно ничего. Я не звал тебя в свою семью, не просил войти в мой дом и не позволял лезть в дела рода грязными руками.

— Вы колдун!

— Верно, — легко и просто согласился Габриэл.

Я опешила и задохнулась.

— Вы что, даже не собираетесь отрицать?!

Боже, неужели я еще надеялась, что он попытается все скрыть и с этой попыткой сохранит мне жизнь?

— Зачем? Ты видела меня за ритуалом, ты говорила с Сибиллой, давала показания Харальду. Думаешь, если бы я сказал «О, нет, Теана, ты ошибаешься — я всего лишь актер театра, и ты застала меня за репетицией роли злодея», то все как по колдовству станет нормально? И вы с Генри отправитесь в свадебное путешествие, а я стану рассказывать эту забавную историю о твоем доносе на семейных вечерах?

— Я думаю, что если бы вы действительно любили Генри и свою семью, то не стали бы заниматься колдовством.

— Ты мало что знаешь о колдовстве.

Его глаза опасно блеснули.

— Это ведь не вышивание и не старинные танцы, Теана. Нельзя прекратить колдовать просто потому что так захотелось или страшно, что подумают люди. Это — часть тебя. Как сердце. Как легкие. Как способность дышать — и эта же необходимость. Как смертельная болезнь. Если не давать магии выход, она просто убьет тебя. Мучительно, медленно, уродливо.

— И поэтому вы убиваете других.

Габриэл рассмеялся.

— Какая вежливая девочка, даже обвиняет в убийстве исключительно «на вы».

Я подумала, что и правда глупо манерничать с тем, кто собирается тебя прикончить, но почему-то язык не поворачивался поставить себя с Габриэлом Гримвеллом на одну ступеньку. И даже не потому что он был старше, а потому что от него исходила странная пугающая сила. Должно быть, так проявлялась магия, которую он сейчас не сдерживал, и она переворачивала все внутри, заставляла мелко дрожать в его присутствии, судорожно вцепившись в покрывало.

— Ты напрасно решила, что можешь быть мне судьей, Теана. Роковая ошибка.

— Мои показания уже у законников.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Они ничего не решают. На всех высших лордов ежедневно пишутся доносы.

— И что? Вы думаете, убьете меня, и Харальд Лотнер ничего не заподозрит?

— Видишь ли, Теана… — медленно произнес Габриэл. — Если я убью тебя, чего мне, безусловно, хочется, то это всего лишь докажет мою вину. Можно, конечно, закопать твое тело в саду и делать вид, будто ты сбежала после свадьбы, ограбив нас. Но мне бы хотелось выйти из этой ситуации с наименьшими потерями для меня и семьи. К сожалению, как ты понимаешь, понятие семьи уже не включает тебя — поэтому твои потери будут существенны.

Меня била мелкая дрожь, но упрямая девочка внутри не желала сдаваться. Куда страшнее всех кар, придуманных Габриэлом, была даже мысль о том, чтобы показать перед ним слабость. Опуститься до мольб и умолять о пощаде… ну уж нет, если умирать, то с гордо поднятой головой. Не отводя взгляда от его колдовских глаз.

— И что вы… ты собираешься делать?

Прежде, чем ответить, Габриэл извлек из кармана — того же, куда спрятал ключ — небольшой серебристый флакончик, запечатанный сургучом.

— Единственный способ оставить тебя в живых — сделать так, чтобы твоим словам никто не поверил. Чтобы их посчитали бреднями и ложью. Это можно сделать разными способами. Например, обвинить в колдовстве тебя. Выпустить в людное место и сделать так, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что это ты вошла в дом благочестивого и магобоязненного семейства с колдовством и попыталась меня подставить. Знаешь, что случится тогда, Теана?

Я с шумом сглотнула. Погибнуть как ведьма, по обвинению в магии, которая всегда вызывала отвращение, с которой я страстно мечтала покончить, было бы больно.

Габриэл, кажется, подпитывался моими страхом и отчаянием. Его глаза возбужденно блестели, а губ то и дело касалась легкая усмешка. В нем даже сейчас была темная притягательная красота.