Кровавый рассвет (ЛП) - Харпер Гвендолин - Страница 32

— Меня это устраивает, — сказала она ему в губы. — Но завтра днем мне что-то понадобится.

— Я об этом позабочусь.

Его ладонь забралась под пояс ее джинсов, и Кейтлин рассмеялась.

— Как будто я поверю, что ты оденешь меня во что-то удобное.

— К твоему сведению, наряд, который я задумал, очень удобен.

Она выгнула бровь.

— Для каких занятий?

Букер помедлил.

Попался.

— Ага, — протянула она, щекоча его бок. — Так и знала.

Николь встала на пороге, завернувшись в полотенце.

— О, милая, я положила тебе свою запасную одежду на кровать в той комнате, — сказала ей Кейтлин. — Мы постираем все утром.

— Ты не обязана...

— Ой, я тебя умоляю, — перебила она. — Считай это компенсацией за те твои туфли, которые я испортила на вечеринке в честь Дня Независимости.

Николь рассмеялась, уходя в свободную комнату.

Букер с любопытством посмотрел на нее.

— Грязь?

— «Ягуар». Много, много «Ягуара».

Он сморщил нос и покачал головой.

— Гадость.

Положив клетчатую рубашку в тот же ящик, где ее нашла, Кейтлин взяла его за руку.

— Душ свободен.

— Да, мэм.

Они буквально побежали в ванную и стали раздеваться сразу же, как только дверь закрылась.

Когда-то Кейтлин посчитала бы горячий душ с привлекательным мужчиной за прелюдию. Она бы поддалась чувственности процесса, не спешила, возможно, даже перешла бы к активным действиям прямо возле кафельной стены.

Но сейчас? Сейчас она просто хотела почувствовать себя чистой, смыть с себя всю грязь и пот.

— Можешь передать кондиционер? — попросила она, смывая шампунь со своих длинных волос.

Букер перестал намыливаться и поискал кондиционер. Семья, когда-то жившая здесь, оставила после себя немало туалетных принадлежностей. Кейтлин не хотела думать, чем это вызвано.

Прежде чем передать ей флакончик, он с любопытством понюхал его.

— Это будет странно...

Выдавив немного средства на ладонь, Кейтлин спросила:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты будешь пахнуть жасмином, ванилью или что там еще, — сказал он, умывая лицо. — Просто это совсем тебе не подходит, вот и все.

Она улыбнулась, распределяя кондиционер по волосам.

— А что мне подходит?

Они поменялись местами, чтобы Букер тоже мог ополоснуться, и ладони ласково скользнули по влажной коже.

Пригнувшись под струями воды, он пробормотал:

— Не знаю. Что-нибудь... В духе тех пряных рождественских свечей. Сладкое, но с терпкими нотками.

— Корица?

— Ага. Может, немного хвои, — он скреб ногтями кожу головы, и пена шампуня стекала по его шее и спине.

Кейтлин рассмеялась.

— То есть, я для тебя женщина гор?

— Ну ты точно не ванильный кексик, вот что я тебе скажу.

Она остановилась, не донеся руку до геля для душа. Это был такой невинный разговор, но он согрел ее изнутри.

Если Букер ассоциировал ее личность и то, что он видел в ней, с ее запахом, то он знал ее. Ценил ее такой, какая она есть, даже в худшем ее состоянии.

На свете было не так уж много людей, о которых она могла так сказать.

Вместо геля для душа она схватила кусок мыла.

Посмотрев вниз, она ахнула так резко, что Букер дернулся и ударился рукой о стенку.

— О мой Бог, у них есть бритва, — она схватила ее и подняла так, будто та была сделана из золота. — У них есть несколько бритв! Букер!

— Мне подбросить горсть конфетти или...?

Она радостно пританцовывала всем телом.

— Я побреюсь. Я все-все побрею.

Букер выразительно кашлянул, и она закатила глаза.

— Ладно, не все. Это я оставлю специально для тебя.

— Благодарю.

Однако в остальном Кейтлин не шутила. Она начала с подмышек, затем быстро переключилась на ноги. Последний раз она брилась в хижине проповедника, и это было в лучшем случае торопливо.

Букер выключил воду, чтобы не тратить ее зря, и наклонился поближе.

— Хочешь помогу?

— Предлагаешь помочь мне побрить ноги?

— Если хочешь.

Покалывающее ощущение на пояснице вызвало у нее внезапный восторг. Она подозревала, что Букеру хотелось этого сильнее, чем он показывал, и что-то в этом действии было таким открытым и интимным, что она не могла ему отказать.

— Конечно, — сказала она, повернувшись и приподняв ногу.

Передав ему бритву, она наблюдала, как Букер опускается на колени и накрывает ладонью ее лодыжку. Он намылил ее кожу и быстро чмокнул в бедро, а затем принялся ровно и бережно водить бритвой по коже.

Все это время Кейтлин наблюдала за его лицом. Любовь и благоговение в его глазах заставляли ее дрожать. Он держал ее крепко и бережно, водил бритвой под идеальным углом, ни разу не порезав кожу.

Она думала, что Букер остановится на колене, но он повторил те же шаги вплоть до самого бедра, а потом легонько похлопал, прося поднять другую ногу.

— Джек... — выдохнула она, и он поднял взгляд.

— Неприятно?

Она покачала головой.

— Нет, это очень приятно. Настолько приятно... Ты не обязан продолжать...

Он поцеловал ее в колено, уделив отдельное внимание шраму, который она получила в детстве, а также свежему синячку, появившемуся пару дней назад... и Кейтлин снова притихла.

— Мне нравится, птичка певчая, — сказал ей Букер. — Не уверен, сколько еще таких возможностей нам представится, знаешь?

Она кивнула и позволила ему поднять вторую ее ногу, уперев ступню в его живот.

— Я о тебе позабочусь, — пробормотал он. — А ты расслабься.

Улыбнувшись, она провела пальцами по его мокрым волосам и позволила ему продолжить.

Когда он закончил, она едва не превратилась в лужицу на полу душевой, ошеломленная его заботливостью. Не говоря уж о том, каким на удивление сексуальным оказалось это зрелище.

Букер встал, снова включил воду и поставил ее под струи, чтобы ополоснуться. Он массировал ее плечи, пока Кейтлин смывала кондиционер, помог ей потереть спинку и осыпал поцелуями изгиб ее шеи.

Этот мужчина определенно умел соблазнять.

Выключив воду, Кейтлин развернулась в его объятиях и поцеловала по-настоящему.

— Пошли, нам предстоит обновить кровать.

Он застонал, а она захихикала, отодвигая шторку душа и хватаясь за полотенца, которые они положили там заранее.

Быстренько проверив, Кейтлин обнаружила, что Николь уснула в другой комнате, и тихо закрыла дверь. Она позволила полотенцу упасть с ее тела в ту же секунду, как только очутилась в комнате, которую они с Букером оба выбрали.

— Черт, ты выглядишь отлично, — сказал он, сидя на краю кровати. Полотенце по-прежнему было обернуто вокруг его бедер, но махровая ткань почти не скрывала то, как он наслаждался увиденным.

Букер включил прикроватную лампу — роскошь, о которой она ранее и не задумывалась, но теперь это казалось чем-то особенным. Он хотел видеть ее, как в то утро на пруду.

Сократив небольшое расстояние между ними, Кейтлин встала между его коленями, обвив руками его шею.

— Букер, я... — она остановилась, подавив слова, которые едва не слетели с ее губ.

Он выжидающе уставился на нее, и она поцеловала его в переносицу, заставив хихикнуть.

— Я хочу сделать тебе приятно, — прошептала она, опускаясь губами к уголку его рта.

— Думаешь, у тебя с этим какие-то проблемы? — он усмехнулся. — Уверяю тебя, ты вовсе не разочаровываешь.

Поцеловав его в губы, она стала дразнить его кончиком языка, пока он не издал гортанный стон. Когда она отстранилась, он потянулся обратно за ее губами, и она поняла, что он готов.

— Откинься назад, Букер, — сказала она, толкнув его плечи. — У меня в рукаве припасено больше трюков, чем ты думаешь.

Широко раскрыв глаза, он откинулся назад, опираясь на предплечья.

— Вот так-то лучше, — сказала Кейтлин, дернув за полотенце и оставив его таким же обнаженным, как она сама.

Ее губы приоткрылись от тихого стона, и пресс Букера дернулся, пока он пытался выровнять дыхание. Он наблюдал за ее реакцией.