Кровавый рассвет (ЛП) - Харпер Гвендолин - Страница 16

Все семейство собралось неподалеку — младшие дети убежали играть в сторонке, мальчики постарше толклись рядом, точно пытались подражать отцу.

Букер вышел за Кейтлин на крыльцо, следя, чтобы дверь не слишком шумно хлопнула.

— Я не...

— Ш-ш-ш, — перебил он её, уводя на другой конец крыльца, подальше от открытых окон. — Шепотом.

Она кивнула и скрестила руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Знаю, приветствие было не слишком дружелюбным.

— Да нет... Букер, что-то здесь... не так.

Он нахмурил лоб, не отводя от нее взгляда темных глаз.

— Что ты имеешь в виду?

Кейтлин закусила нижнюю губу изнутри, сомневаясь, стоит ли в надежде на его понимание вскрывать рану, которую она только-только сумела залечить.

— Этот парень... его семья... — она покачала головой. — Букер, я не хочу здесь оставаться.

Он вздохнул, прислоняясь к перилам крыльца.

— Я знаю, что эта сцена тебя напугала...

— Я не...

— Но Кей, они предлагают нам еду. Воду. Кров над головой. Горячий душ — который я определенно не принимал... — он понюхал себя. — Очень давно.

Кейтлин заскрежетала зубами.

— Почти стемнело, — продолжал Букер. — У нас закончилась еда, а до любого следующего места, где могут быть припасы, как минимум полдня пути.

Ее ноги снова задрожали, мышцы кричали ей бежать, бежать, бежать.

— Мы до сих пор справлялись сами, — парировала она, посмотрев на него. — Мы в них не нуждаемся.

Букер посмотрел на нее несколько секунд, затем взял за руку и увел подальше от чужих ушей.

— Поговори со мной, — он повернулся к ней лицом, бдительно следя за дверью в дом. — Буквально этим утром ты говорила о том, что нам нужны припасы, безопасное место, чтобы разбить лагерь и немного отдохнуть...

— Я знаю, знаю, что я говорила, — перебила она, раздражаясь, что её же аргумент используется против нее.

— Ладно, тогда что изменилось? — Букер подождал, а когда она не заговорила сразу же, добавил: — Мидоуз, я пытаюсь понять, хорошо? Я здесь, я слушаю. Ты говоришь, что хочешь уйти и отказаться от их гостеприимства, я хочу знать, почему.

Кейтлин сглотнула, в её горле внезапно встал ком.

— Он напоминает мне моего отчима.

Букер моргнул, ожидая, когда она продолжит.

— Чрезвычайно приятный в компании, тогда как его семья тихая и неподвижная, боится совершить лишнее движение, за которое потом накажут, — она обхватила руками живот. — А его жена? Она слишком настаивает, чтобы мы остались — наверное, знает, что он будет вести себя безупречно в нашем присутствии.

— Я не видел никаких синяков...

— Ох, Букер, да брось! — рявкнула она, собираясь отвернуться от него.

— Нет, я просто... я не хочу делать предположения о мужчине, которого мы не знаем.

Наградив его сердитым взглядом, она сказала:

— Я его знаю. Я знаю, таких мужчин, как он. Он хорошо умеет дурачить людей, заставляя их думать «нет, не он, он на такое не способен».

Букер вздохнул, глядя на темнеющее небо.

— Кей, я знаю, ты напугана... и мне тоже сложно вновь находиться возле людей. Теперь тяжело кому-либо доверять. Но отказаться от пристанища и пищи прямо перед наступлением темноты... не знаю...

За острым уколом предательства быстро последовало противное ощущение в животе. Может, он прав... При первой встрече она не доверяла Букеру, а он оказался хорошим человеком. Если кто-то похож на её отчима, это не означало, что история повториться.

И перспектива горячего душа и теплого ужина казалась заманчивой.

— Ладно, — уступила она. — Ты прав, нам нужно отдохнуть в безопасном месте. Все будет хорошо.

Букер обхватил ладонью её руку и сжал в знак ободрения.

— Одна ночь, максимум две, и мы вновь пустимся в путь.

Она кивнула, заставляя себя проглотить ком в горле.

Дверь на крыльцо распахнулась, и вышла Констанция.

— Ужин готов. Вы проголодались?

***

Когда они быстро умяли свое рагу из оленины, закусив булочками, Констанция показала им ванную комнату наверху и выдала кое-какие туалетные принадлежности. Она сказала им сложить грязную одежду снаружи двери, чтобы она бросила её в стирку.

Кейтлин наблюдала за женщиной, выискивая признаки того, что ранее она была права... или ошиблась. Все казалось таким смазанным или размытым, как будто кто-то провел рукой по надписи, сделанной мелом.

Букер настоял, чтобы Кейтлин приняла душ первой, и остался ненавязчиво сторожить у двери.

Из-за этого её глаза защипало от непролитых слез. Он, может, и не соглашался с её оценкой Джеремайи или его семьи, но он не собирался оставлять её уязвимой и беззащитной.

Три недели она ополаскивалась в ручьях, протиралась украденными бумажными полотенцами и тряпками, а волосы держала в тугом конском хвосте. Встать после этого под теплые струи воды — почти оргазмическое блаженство.

И она действительно застонала как в оргазме.

— Хочу ли я знать, чем ты там занимаешься? — крикнул Букер через дверь. В его голосе слышалась усмешка.

— Мечтать не вредно, — ответила она, взбивая пену на волосах.

Она расслышала его смешок даже сквозь шум воды.

Если бы она не боялась использовать всю горячую воду, она проторчала бы в душе целый час. Но вымывшись, ополоснувшись и ещё раз для гарантии вымывшись, она выключила воду и закуталась в полотенце. Оно было немного тонким, но воздух был достаточно теплым, и она не боялась простыть.

Расчесав волосы пальцами, она открыла дверь ванной, давая Букеру понять, что закончила. Сидя на полу, он глянул на нее и немедленно отвел взгляд.

— Твоя очередь, — сказала она, одной рукой придерживая полотенце на груди.

Он прочистил горло и кивнул.

— Ладно.

Кейтлин широко улыбнулась.

— Ой, смотрите, уши опять красные.

Букер спешно встал.

— Просто пытаюсь быть вежливым, Мидоуз.

— Где наши вещи? — спросила она прежде, чем он закрыл дверь.

— Убрал их вон в ту комнату.

— Спасибо, — сказала она, прошлепав босыми ногами по коридору.

Быстро выудив свою единственную смену одежды (лифчик, трусики, серая футболка и джинсы), она быстро оделась, оставаясь лицом к двери и задержав дыхание, чтобы услышать, если кто-то начнет подниматься по лестнице.

Никто этого не сделал.

Одевшись, она натянула обувь и села на край сундука в изножье одноместной кровати, дожидаясь Букера.

Через несколько минут дверь открылась.

— Иисусе, Кей, — Букер резко остановился, одной рукой держа полотенце на бедрах. — Ты чего не внизу?

— Тебя ждала, — сказала она, выпрямляясь.

Она ожидала, что он станет её дразнить, но он лишь кивнул и закрыл за собой дверь.

Взглядом она следила за его передвижениями, на мгновение опешив от того, сколько тела Букера было выставлено напоказ. Струйки воды стекали по изгибу его мускулистой спины, скрываясь под краем полотенца. Татуировка морпеха оказалась не единственной на его теле — фамильный герб занимал его правую лопатку, а высоко на левом бицепсе была изображена черно-белая голова льва.

У него было загорелое тело человека, который часто работал под открытым воздухом без рубашки. И крепкое телосложение соответствовало этому образу.

Когда он повернулся, Кейтлин заставила себя смотреть в пол, беспокойно пытаясь занять чем-то руки на коленях.

Достав одежду из рюкзака, Букер встал у изножья кровати, чтобы все разложить.

Он широко улыбнулся.

— Ну и кто теперь краснеет?

Закатив глаза, Кейтлин встала.

— Подожду тебя снаружи.

— Ты меня убиваешь, Мидоуз. Не говори мне, что я совсем себя запустил.

— Придурок, — пробормотала она, выходя в коридор и захлопывая дверь.

— Прошу прощения?

Джеремайя остановился на лестнице, глядя на нее.

— О, эм... — она обернулась через плечо. — Это... ничего. Простите.

Он никак не прокомментировал, просто продолжил подниматься по ступеням, пока не очутился в полуметре от нее на лестничной площадке.