Приручи мою душу (СИ) - "Asti Brams" - Страница 47

— На кого игрушку поднимаешь, щенок?! — раздался металлически голос Артура и я не выдержала.

— Артур! — крикнула требовательно, понимая, что только в моих силах это остановить. — Не надо… прошу.

Он даже головы не повернул. Нехотя отступил от парня, глянул на второго, и ловко избавив пистолет от обоймы, швырнул его в угол. Совсем скоро силуэт моего бандита скрылся за дверью. Артур ушел, не оборачиваясь, словно меня больше не существовало в его пространстве. А я еще долго стояла на месте, превозмогая слабость и ощущая, как обугленная дыра разъедает мое сердце.

Даже не верилось, что этот день настал. Как будто он мог меня спасти, ведь сегодня я улетала в Берн, на другую часть материка. Там мое сердце смирится, и не станет замирать каждую ночь, в ожидании Артура, который больше ни разу не вошел в мою палату, и глаза не будут искать его образ в каждом прохожем.

Я так ждала, когда же врач одобрит мою выписку. Прошла всего неделя, а мне казалось целый месяц! Я так торопилась сбежать, что теперь — сидя на койке в брендовом спортивном костюме, который привезла мне мама, испытывала лишь панику.

В чужую страну я улетала на год. Именно такой срок папа посчитал необходимым, для полного моего восстановления и я доверилась его решению. Попросила только сообщить Соне, чтобы дать нам пообщаться, и она примчалась уже на следующее утро.

Бедняжка тоже жила в переживаниях не имея возможности навестить меня, хотя, по-моему указу ей постоянно докладывали о моем самочувствии. Я знаю, она винила себя за тот звонок… но я не винила ее. Все случилось так, как должно было. Повернись ситуация другим боком и все могло бы кончиться гораздо хуже, потому что конфликт уже опасно разгорелся…

Пузатая Сонька провела со мной почти весь день. Конечно же, я не стала ей ничего говорить о потерянном ребенке, но периодически мой задумчивый взгляд невольно задерживался на ее выпирающем животике. Горечь собиралась комком в груди, но я старательно игнорировала это чувство, убегая от мыслей, кислотой проходящих по моей нервной системе.

Мы прощались со слезами на глазах и грустной улыбкой на устах. Как будто год отбирал у нас слишком много. Мне уже становилось одиноко… Рядом со мной будет только мама, но я надеялась, что для нас это хороший шанс сблизиться.

Перед выходом на меня пытались накинуть норковое манто, но я отвергла эту идею и выбрала больничный плед. Хотя я выходила на больничную террасу каждый день, чтобы подышать свежим воздухом, мне казалось, будто я выхожу на улицу впервые. Даже голова закружилась на порожках.

Я замедлила шаг, но не для того, чтобы прийти в себя — непокорный взгляд начал искать по сторонам его внедорожник. Зачем? ЗАЧЕМ, Снежана? После того как оттолкнула и попросила уйти из твоей жизни. А теперь ты все бы отдала, чтобы увидеть перед отлетом черные, орлиные глаза. Все бы отдала, чтобы он забыл мои слова, наплевал на них и поступил по-своему.

Так было бы в другой реальности. Где я могла бы с чистой совестью остаться с ним. Оказалось, что нельзя избавиться от всех надежд и искушений. Нельзя приказать сердцу отключиться и не любить. Можно только титаническими усилиями заставить себя двигаться дальше.

Дорога прошла незаметно. Я была отрешена и невидящими глазами провожала пролетающие улицы. Мама пыталась меня разговорить, но тщетно и отец периодически бросал взгляд в мою сторону, оборачиваясь с переднего сидения. Он был загружен своими мыслями и молча ехал весь путь до аэропорта.

Я по-прежнему куталась в плед, закрывая от холодного ветра бездвижную руку в гипсе, который мне предстояло носить еще почти две недели. Внутри блуждало волнение, но я послушно следовала за отцом в направлении эскалатора. Рядом шла мама, а сзади охрана и с каждым шагом мое дыхание сбивалось все чаще, а глаза что-то искали в толпе людей.

Его здесь нет! — убеждала я себя. Артур даже не знает, что ты улетаешь, Снежана! Вряд ли он вообще теперь что-то хочет знать о тебе.

Наступив на подвижные ступеньки, я вцепилась в резиновые перила и сглотнула вязкую слюну. Боже, скорее бы сесть в самолет!

— Жана? — окликнула меня мама, когда я замедлила шаг. Возле стойки регистрации был слишком много народу, и мне стало трудно дышать.

Папа тоже оглянулся.

— Я… постою в стороне, — сказала я, покосившись на очередь.

Он понимающе кивнул и велел охраннику принести воды. Я направилась к высокой прозрачной стене, возле которой почти никого не было, и прислонился лбом к прохладному стеклу. Первый этаж был как на ладони. Люди кишили, бегали туда-сюда, не зная, что я, наблюдая за ними. Что их силуэты размыты из-за эмоций, которые я прячу от родителей.

В какой-то момент, когда мой взгляд на секунду прояснился, я зацепилась за что-то в толпе. Сердце пропустило удар и ухнуло вниз. Среди снующей толпы я разглядела застывшую собаку. Ротвейлера в наморднике, которого словно оставили посреди зала.

По телу пронесся ток, заставляющий меня сорваться с места. Тревога и паника заняли душу, убедив мое сознание, что это Герда! Я совсем о ней забыла, Господи… За доли секунды фантазия нарисовала мне такие ужасы, что я едва разбирала дорогу до эскалатора.

Вдруг она потерялась? Вдруг тот собаковод выгнал ее или отдал другим хозяевам?!

Это была атака на психику и никакие сигналы разума не могли меня остановить. Сбежав по ступеням, толкая людей, больно врезаясь в них сломанной рукой, я боялась не успеть. Но утонув в толпе большого холла вдруг растерялась. Нигде не видела Герду и вообще ничего не видела, кроме незнакомых лиц вокруг!

Какое-то жуткое потерянное состояние охватило меня и перед глазами все поплыло. Беспомощно мечась из стороны в сторону, я заплакала точно потерявшийся ребенок и вздрогнула, когда чьи-то сильные руки поймали меня и укрыли щитом от всего.

— Тише-тише, я тебя поймал, — прозвучал надо мной бархатный голос, и нервная система резко спустила все лишнее.

Запутавшись пальцами в волосах, Артур поднял мое лицо, и бегло вытер слезы на щеках. Затем так нетерпеливо впился в мои губы, словно его год мучила «жажда»! Щетина царапала подбородок, но я так же жадно отвечала на поцелуй, будто не могла напиться своим мужчиной.

Когда мы оторвались друг от друга, и я поймала взгляд Артура, поняла, что он напряженно смотрит куда-то наверх. Обернувшись, я увидела отца. Он наблюдал за нами сверху, опираясь кулаком о стекло. Мама стояла рядом, прикрывая губы пальцами.

Я опустила голову и обернулась к Артуру, чтобы уткнуться лицом в его грудь. Чтобы спрятаться в его объятиях и пропитаться мыслью, что это мой окончательный выбор.

Земля ушла из-под ног — Артур поднял меня над полом, и я отзывчиво обняла его плечи, положив голову на крепкое плечо. Так он вынес меня из аэропорта и нес до самого внедорожника. И только возле машины я поняла, что за нами рысью следовала Герда. Она запрыгнула на заднее сидение, а меня бережно усадили на переднее.

Как только Артур сел за руль, автомобиль сразу тронулся с места.

— Куда теперь? — спросила я, оглядываясь на главный вход аэропорта, ожидая, что вот-вот из него выбежит охрана.

— Положись на меня, — ответил Артур, напряженно глядя на дорогу и поймав мою руку. — Теперь, принцесса, мы идем в одной вселенной.

Наши глаза встретились, и он заметил сомнение, отразившееся в моем взгляде.

— Я тебе не все сказала, — призналась я на одном дыхании.

— Что такое? — мягко спросил Артур, сжав пальцами мою ладонь.

От волнения она дрожала, ведь сейчас я уже не имела права скрывать!

— Ты должен знать, — выдавила я, не в силах поднять глаза. — Возможно… у меня больше не будет детей. Никогда.

Холодные мурашки разошлись по коже. Я считала это приговором, который он не обязан был принимать! Ведь он хотел семью… А я не могла ему этого дать.

Спустя несколько мгновений тяжелой тишины, Кир вдруг притянул меня к себе и поцеловал в макушку.