Не скучайте, ваше величество! (СИ) - Лебедева Ива - Страница 2

— А раз только топорище сломано, сам-то обух цел у вас, бабушка? — высунувшись из-за широкой спины «брата», спросила я.

— А что ему сделается, железному, — закивала старуха. — Да толку. Рукоять теперь плотник не раньше чем через три дня выстругает, как проспится, поганец. Ярмарка у нас была давеча, вот все мужики и того.

— А можно посмотреть? — В голове всплыл очередной ютубовский ролик, для разнообразия рекламный. Там такую штуку продавали — вроде лезвия на подставке, на него сверху ставили полено и лупили молотом, а не топором, дерево расщеплялось снизу вверх, а не сверху вниз, отчего такая колка дров объявлялась более безопасной и быстрой.

Ну а вдогон ролику другие кадры замелькали: про поездку в деревню в раннем детстве — там какой-то соседский мужик так поленья и колол — заклинив железную часть топора в пне острым краем вверх и долбя по нему дровами.

Крон оживился. Кажется, он тоже вспомнил этот способ — было бы странно, если бы выросший в деревне парень его не знал. Скорее всего, просто забыл.

— И верно, бабушка, голова топорная есть — дрова будут. Давай, где у тебя поленница?

Бабка с некоторым неудовольствием пожевала бледными губами, а потом махнула рукой куда-то влево:

— Вон там, под навесом найдешь. Я думала, забулдыги какие городские по дороге шляются после ярмарки, а вы, видать, приличные еще, из своих. Коли с деревенскими-то хитростями знакомы. Чего ж дома-то не сиделось?

— К родне идем, на юг, — привычно доложила я, направляясь вслед за Кроном. — Ферму вторая жена отца унаследовала, мы там лишние рты, вот и пошли к своим поближе, авось работу на хорошие руки всегда найдем.

Эту легенду мы с Кроном разработали совместно и вызубрили так, что ночью разбуди — от зубов отскочит. И в какой местности была ферма, и сколько заливных лугов при ней, и какая корова пеструха, а какая рыжуха… чтобы на мелочах не палиться. Деревенские — народ любопытный, часто спрашивали. Новостей у них мало, каждый новый человек интересен.

Вот и бабульку сказка с подробностями вполне удовлетворила. Хозяйка, после того как мы с Кроном (я была на подхвате, таскала занозистые пеньки, придерживала их, чтобы не падали с обуха, пока «братец» молотит сверху подходящим камнем, и потом складывала в поленницу) управились с дровами, не только позволила переночевать на сеновале, но еще и выдала по вчерашней лепешке и сыворотки молочной в горшок налила. Нормальный ужин, а привередничать мы за три недели пути отвыкли.

Одно хорошо: чем дальше на юг мы продвигались, тем теплее становились ночи. Днем и так было нормально, хотя и не жарко, а вот стучать зубами ночью, зарываясь в остатки прошлогоднего сена, мне не понравилось.

За это путешествие я узнала о средневековом сельском хозяйстве больше, чем когда-либо хотела. И раз и навсегда потеряла остатки пиетета перед «чистыми экологическими продуктами без всякой химии».

Угу, только обычно никто не упоминает, что там, где кончается химия, начинается биология. В частности, когда крестьяне удобряют морковь свиным пометом вместо какого-нибудь порошка с химкомбината, то, если не вымыть этот корнеплод как следует кипятком с мылом, можно подцепить весьма неприятных пассажиров, которых в этом веке, кроме как настойкой полыни, выселять нечем.

Или, например, в натуральном хозяйстве без никаких ветеринарных контролей никого не волнует кашляющая корова. Ее мало того, что будут доить до победного, щедро снабжая всех, кто не кипятит молоко, палочками Коха. Так еще и зарежут, когда поймут, что животина на последнем издыхании, но еще не отбросила копыта самостоятельно.

И продадут это зараженное мясо, пусть не в своей деревне, так на соседской ярмарке.

И это только то, что бросается в глаза сразу. А так — у крестьян полно своих заморочек и хитростей. Их понять можно: натуральное хозяйство в нынешние времена — дело уж больно ненадежное. Под стать лотерее. Будет в этом году теплая влажная весна без внезапных заморозков, а лето без засухи или, наоборот, без месяца неостановимых ливней, смывающих посевы, — будет урожай, еда зимой и немного денег. А если хоть что-то в небесной канцелярии разладилось — пиши пропало, вплоть до голода.

Поэтому крестьяне всегда и при любых обстоятельствах норовят сыграть в хомячка и запасти жирку на случай непредвиденных напастей. А это значит, будут жульничать с «богатенькими» горожанами или просто чужаками без всяких угрызений совести. Мел в молоке и дешевый подкисший свиной жир в сливочном масле — это цветочки, я вот подглядела, как они своих свиней тухлой рыбой с опарышами откармливают — мол, не пропадать же добру, — и отказалась есть пироги в доме этой хозяйки. Хотя мы честно заработали ужин на этом подворье. И не в опарышах дело как в таковых, свинья все переварит. Но мало ли от какой заразы передохла рыба в том пруду, откуда рачительные хозяева вычерпали этот «комбикорм»?

Такая вот экология, мать ее. Разом приучишься мыть руки перед едой и кипятить любую воду, прежде чем в рот тащить. Еще и Крона пришлось шпынять, ибо это дитя природы такими глупостями не заморачивалось и норовило сожрать чего немытое прямо с куста.

Угу, мы уже один раз куковали на опушке жидкого лесочка, дожидаясь, пока мой охранник сможет отойти от кустиков дальше, чем на десять шагов. А нечего было жрать какой-то местный «утиный лук», сорванный на обочине дороги. Мало того, что там шляется кто попало, так еще и скотину водят, собаки бегают, и крысы путешествуют. Вот и подхватил «весеннюю радость». Причем еще уверял меня, что это, дескать, нормально, весной в деревнях все так «радуются» свежей зелени, и никто еще не помер.

Пришлось надавать по шеям, в красках рассказать о глистах и бациллах, пользуясь тем, что стукнутый магией товарищ верит на слово, и впредь бдить, чтобы это большое дитя больше не тащило в рот чего попало…

О-хо-хо, один детский сад в замке оставила, другой взамен получила.

Ладно. До моря осталась пара дней пути. А там… разберемся.

— Сестра, пойдем через главные ворота? — спросил Крон, скидывая с плеча узел и пристраивая его возле пыльного дерева. Оно росло у обочины шагах в трехстах от того места, где толпился народ, выстраиваясь в довольно приличную очередь.

— А есть выбор? — Я уселась на узел и зажала в зубах длинную соломинку, покусывая ее и всматриваясь в клубящийся возле высоких кованых ворот народец. — Все туда двигают, я смотрю.

— Потому что отсюда сразу направо — рынок, а налево площадь, — доложил Крон. — Мне мужик с той телеги рассказал, на которой мы последнюю ночь ехали. Вы… ты спала. А он выпил лишку и язык с привязи отпустил. Чтобы просто так ерунду не молол мне в ухо, я его про город расспрашивал.

— Ну и?.. — подбодрила я добытчика, на этот раз — сведений.

— Все чистые постоялые дворы в этой части города. Как вошел в ворота — можно найти комнату и привести себя в порядок и не шататься по городу потным деревенским увальнем, здесь таких не любят. Да и отдых многим быстро надобен… потому и очередь. А в боковые ворота — это нам больше часа обходным путем топать, да по жаре. Зато, говорят, там к морю ближе и входная пошлина поменьше на пару монет.

— Ну так чего сидим? — Я поморщилась и встала с тюка. Идти было жарко, пить хотелось зверски, сапоги за время дороги начали разваливаться на части и отрастили внутри себя шипы, клыки или еще какую дрянь, которая натирала безбожно, несмотря на самодельные портянки. Но в любом случае надо было идти. Во-первых, нам все равно в порт. Во-вторых, денег лишних нет. Я как тот скопидом — все десять серебрушек сберегла, и не зря: из того, что удалось выяснить по дороге, следовало, что жить в портовом городе недешево, а если хочешь свое дело начать, так и вовсе придется кошельком потрясти.

— Платье вам надобно обязательно купить, — бухтел по дороге Крон. Он до сих пор периодически сбивался с «вы» на «ты», но хоть госпожой больше не величал, и то хлеб. — И обувку другую… Я с утра в порт схожу, говорят, там грузчики нужны всегда. Много не заработаю, но за неделю…