Колхозное строительство 4 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 30

Дотелепались динамовцы до перерыва. Ушли, повесив голову. Склонив выю. Упав духом. Нахохлившись. Опустив крылья. И охренев. Как так-то? Чемпионы?

— Анатолий, — обратился Щёлоков к Тарасову, — хоть ты мне объясни, тугодуму, что происходит. Три дня назад этот «Труд» разгромил «Фили» — 8:1. Теперь чего? Что с ними Тишков сделал? Чем кормит?

Анатолий Владимирович, несмотря на тучность, резко повернулся к главному милиционеру и, приняв от того стакан с небольшим количеством янтарной жидкости, проговорил — скорее для себя, чем отвечая Щёлокову.

— Есть у меня завиральная теория. Я её «нимб победителя» называю. Если человеку, а особенно коллективу, внушить, что они непобедимы, и на это внушение наложится ещё и спортивное мастерство, то они уже будут выходить на игру победителями. Нимб над ними будет сиять — и соперник его хоть и не видит, но чувствует. Команда выходит и не боится соперника, знает, что сильнее. И это не зазнайство, а уверенность в своих силах. Ребята играют, как им тренер установку дал, и не думают, что соперник сильный. Ну, сильный — лишь бы играть не мешал. А потому всё у них получается. И с каждым следующим выигранным матчем нимб растёт, как и уверенность в своих силах, — Тарасов опрокинул стакан, крякнул, зажевал кружком лимона, потом захрустел шоколадом. Все проделали ту же необходимую и не самую противную часть спортивного матча.

— То есть, зазнались ребята? Так не бывает. Зазнаек бьют, — махнул рукой Семичастный.

— У теории моей есть и вторая часть. Соперник. Любой. Тренера и игроки этот нимб — не зазнаек, а настоящего победителя — чувствуют, и начинают опасаться такой команды. Уверен, что тренер «Динамо» выдал своим установку играть от обороны и на контратаках. С «Трудом» это бесполезно. Вон как зоны грамотно перекрыты, и по физике они на голову сильнее — да и вратарь у них скала. А «Динамо» уехало на свою половину и прижалось к воротам. Известная ведь присказка: если не забиваешь ты, то забивают тебе. Ну, и страх перед аурой. На процент или пару процентов сковывает мышцы, уверенности в точности передачи лишает. Всё — развалилась игра. Их тренер сейчас накачивает, кричит, обзывает, и только хуже делает. Ещё больше ребята будут бояться. Сейчас выйдут — и сходу пропустят, — по второй дозе.

Пётр со всеми тоже принял. Потеплело — а то и вправду ведь замерзать начал. Посмотрел на выходящих на второй тайм игроков. Почти всех знал, те же ребята, что и в прошлом году. Каждый прошёл месячную стажировку в ЦСКА у Тарасова, а трое почти пять месяцев вместе с армейцами занимались. Плюсом вратарь. Индиец. Сын. Научился чуть кататься на коньках. Для игры в поле ещё не годен — поставили в ворота, а он как будто там и родился. «Труд» практически перестал пропускать. Народ это почувствовал — и теперь смело атакует, уверенный в тылах. Нимб? Нимб так нимб.

А ещё — лучший в мире тренер. А ещё — лучшая в мире форма. И лучшая дисциплина.

— Пётр Миронович, — тронул Анатолий Тарасов Тишкова за рукав, выводя из задумчивости.

— Слушаю.

— Скоро ведь олимпиада.

— И…

— Я бы вратаря Камала Кишана Сингха и седьмого номера защитника Вячеслава Панёва забрал. Если сегодня-завтра влить их в команду, то успеют к Греноблю перестроиться с шарика на шайбу.

— А Коноваленко? Есть ведь отличный вратарь.

— Есть, и Зингер из «Спартака» неплох, но до этого чуда обоим далеко.

— А «Труд»-то как же? — с одной стороны — престиж страны, а с другой — спор и Нью-Васюки.

— Вернутся олимпийскими чемпионами и в конце сезона просто рвать всех будут. А этот месяц продержится твой «Труд».

— А, где наша не пропадала! Стоп, а с индийцем не будет проблем?

— Нет, я вчера уже удочку закинул, — улыбнулся Тарасов, — он ведь за сборную Индии не играл, так что всё в пределах правил. Отец его, Удхам Сингх Кулар, не против. Я с ним разговаривал. Умеешь ты людей находить!

Вторая половина матча была нервной. Динамовцы решили взять грубостью. Били по рукам и ногам, толкались — и самое интересное, что судьи это как-то вяло пресекали. Пётр ещё и отсутствие Рогульского заметил. Он переглянулся с Тарасовым — тот только хмыкнул. Штелле скрипнул зубами, хотел было пойти шашкой помахать, но Анатолий Владимирович его попытку бежать спасать страну пресёк, дёрнул за рукав.

— Подожди.

Всё же за явное нарушение удалили одного динамовца. Почти сразу и ответка последовала — 5:0. Потом забили хозяева. Снова «Труд». Хозяева. Опять удаление у «Динамо» — 7:2. Так и завершилось. Москвичи все последние пятнадцать минут стояли в глухой обороне. Им свистели трибуны, бегал, кричал тренер. Бесполезно! Сдулись. Аурой прижало к воротам своим.

Министры уходили плюясь, да и Пётр был не в восторге. Вспомнил фильм «Легенда № 17», про игру со «Спартаком» в присутствии Брежнева. А ничего, «Трудности» закаляют. Но фамилии арбитров записать надо.

Пусть ждут встречи с нетерпением.

Одно рабочее место на ВАЗе создаёт 6 рабочих мест в других отраслях: автомеханик, автоэлектрик, хирург, патологоанатом, мент и прокурор.

Надо отдать должное Ильичу. Не забыл. Обещал ведь, если «Вагран» и «Турья» получат первые места на автосалонах, то наградить.

Уже три автовыставки состоялись — и на всех трёх посетители просто игнорировали другие новинки. И в последнюю очередь людей интересовало, что там под капотом. Совершенно не свойственный современным бибикам вид «Турьи» с вмятинами по кузову и дверям и форма паркетного кроссовера второго десятилетия двадцать первого века завораживали. Зрители и прочие специалисты ходили кругами, толкались. Все хотели узнать, когда можно купить будет такую машину. Сновали и дизайнеры, особенно японцы. Чиркали в листочках изгибы и выверты. Но это «Турья» — пусть необычная, но машина. А «Вагран» с ламбо-дверями! Здесь уже не ходили. Здесь стояли, пораскрывав рты. Даже обсуждали шёпотом.

Пётр не видел — Тарасов рассказывал. На Парижском он не был, не успел, а вот в Солт-Лейк-Сити на Utah International Auto Expo 1968 съездил. Оттуда машины переехали в Бостон на AutoShow New England 1968. В Бостоне проклятые капиталисты уже не просто глазели и вопрошали, когда — они перешли к переговорам. Почуяли добычу, коршуны.

Тарасов действовал по плану. Самим не потянуть «Турью». Движок, коробка передач, да и вся ходовая — на порядок лучше, чем у «Волги», да и только купленного «Фиата»-жигулёнка. American Motors Corporation (AMC) клюнула на нашего червячка и заглотила крючок так, что и не вытащишь. Договорились на следующих условиях: АМС поставляют в СССР платформу с двигателем, коробкой передач и прочими глушителями. В «массы» пойдут новые восьмицилиндровые двигатели: 290-й (4,8 л) и 343-й (5,6 л). Самый старший, 5,6-литровый, оборудованный электронным инжектором и двойным выхлопом, развивает мощность в 284 л.с. (209 кВт) при 4800 оборотах в минуту. Крутящий момент в 495 Нм достигается при 3000 оборотах. Эксклюзивное керамическое покрытие выхлопной системы включается в стандартную комплектацию.

СССР изготавливает кузов и всю внутреннюю отделку, от которой просто пищали зрители Бостонского автосалона. Пока договорились на пробную партию в десять тысяч авто, по тысяче в месяц. Вторая часть договора предусматривала изготовление уже в СССР почти всех деталей, за исключением двигателя и коробки передач. Под это дело American Motors Corporation строит в Москве небольшой заводик. Строит в кредит, который будет погашаться автомобилями «Турья».

Были поползновения и на «Вагран», но там уже французы опередили. Договор, кому очень хочется, пусть заключают — но через них.

Вернулся министр автопрома 17 января, а уже двадцатого состоялось награждение. Петру с Тарасовым дали по Золотой звезде Героя Социалистического труда с вручением ордена Ленина, а остальному коллективу — новенькие ордена «Октябрьской Революции».

После, как водится, — застолье, и немаленькое. Кроме автомобилистов были ведь и другие награждённые. До фуршетов всё ещё не додумались — сидели за столами, поднимались, произносили тосты за Ленина, партию, за дорогого Леонида Ильича. Брежнева тоже наградили, венгры подсуетились — расщедрились на Орден Знамени Венгерской Народной Республики.