Убийца золотых рыбок (СИ) - "Kuro" - Страница 13

«Либо морское чудище хватит тебя за ногу и утащит на дно», — добавил про себя Паша.

Мысли о воде теперь были связаны и с несчастными золотыми рыбками, которые, казалось, теперь стали помирать еще чаще, после возвращения Кирилла из поездки с родителями. Паша даже какое-то время переживал, нет ли в этом его вины, но все же, кроме тех рыбок, за которыми он присматривал, настала очередь других, поэтому связи тут не было. Однако, по этой причине его встречи с соседом словно стали чаще, чем раз в две недели, от чего Паша волновался еще сильнее. Радовала и огорчала его эта ситуация примерно одинаково.

Очередной печальный момент наступил в тот день, когда умерла Фишка — последняя рыбка, с которой Паша был знаком лично, если можно так сказать. Произошло это после того, как он уже выпустился из университета, получив диплом с отличием, и теперь уже мог работать в издательстве на полную ставку.

В середине июля на город напала жара, которой люди были недовольны не меньше, чем затяжным холодом. Паша, разумеется, к ним не относился — у него в квартире был как обогреватель, так и кондиционер. Большинство горожан же выходили на прогулку ближе к вечеру, когда солнце переставало быть таким активным и клонилось к закату. По этой же причине хоронить Фишку парни отправились в сумерках.

Еще в прошлом месяце они нашли новое место, куда можно было приходить своей маленькой процессией. Находилось оно чуть дальше, и нужно было пройти некоторое время вдоль пустыря, где уже начинался кустарник и одиноко стояло несколько деревьев, между которыми и было организовано новое кладбище. Вдали виднелся лес-посадка, за ним шла автострада и новостройки. Паша не до конца понимал, почему Кирилл захотел найти новое место, но возражать не стал, когда Кирилл предложил пройтись с этой целью.

Ему нравилось жить фактически на окраине города, вдали от людного и шумного центра. Наверное, это был один из самых первых критериев, по которому он выбрал себе квартиру. Кирилл же, судя по его рассказам о смене места жительства, жил раньше преимущественно в центральных районах, и если бы не его приятель с работы, то вряд ли бы переехал сюда. От этой мысли Паша вдруг почувствовал благодарность к этому незнакомому парню, сыну ворчливой соседки, да даже самой соседке, что все сложилось именно так. После он решил, что совсем неуместно так думать, и даже подсознательно дал себе подзатыльник.

До нового места от дома нужно было идти пешком минут пятнадцать, во время которых говорил чаще всего Кирилл, но сегодня и он был довольно молчалив. Паше показалось это слишком непривычным, к тому же он чувствовал необходимость отвлечь соседа от его мыслей. У него появилась глупая привычка бросать короткие взгляды на Кирилла, вот и сейчас, пока тот ушел в свои раздумья, Паша не мог украдкой не посмотреть на него.

Словно подпитываемые солнцем волосы Кирилла летом сильнее отливали рыжим, и Паша до сих пор не мог понять, было ли это игрой света или его воображения.

— Не жалеешь, что теперь живешь на отшибе цивилизации? — шуткой это не планировалось, но Кирилл, тем не менее улыбнулся куда-то в землю.

— Как ни странно, нет, — заметил он, отпинывая носком кроссовка маленький камешек, а затем вскидывая голову. — Ездить, конечно, далековато, особенно меня бесят пересадки. Но плюсом можно считать то, что желающих поорать и пострелять в третьем часу ночи тут поменьше.

— Если бы ты еще спал в это время, — усмехнулся Паша, памятуя о том, что иногда обнаруживал на телефоне смс, приходившие в четыре часа утра. Кирилл, как оказалось, был той еще совой, предпочитая спать в обеденное время.

— Постой, ты сказал «пострелять»? — дошли до Паши остальные слова.

— Да, было дело, — отмахнулся Кирилл, словно речь шла о запуске новогодних фейерверков. — Кто-то с кем-то что-то, или опять же кого-то, не поделил, вот все и вылилось в драку. А у одного был пневмат, который тоже пошел в дело. Конечно, соседи вызвали полицию, и всех виноватых-невиноватых участников повязали. Такая история.

— Ты жил в каком-то гангстерском квартале, я так смотрю, потому что звучало так, словно там такое каждый день происходило.

— Просто на местный бойцовский клуб уже мало кто обращал внимание, — начал оправдываться Кирилл, словно опомнившись. — Но соглашусь, до огнестрела у них дошло в первый раз.

— Да, просто страсти Мадридского двора, как ты только живым оттуда выбрался.

— Ну, у меня были шутеры на компе, поэтому реальные драки меня не особо интересовали.

Когда они дошли до места, Кирилл вытащил из кармана сверток, в котором находилась мертвая рыбка, готовая быть преданной земле.

— Ну что ж… — начал Кирилл, но Паша вдруг перебил его.

— Можно мне? — он протянул руку. — Я бы хотел сделать это, пожалуйста.

Прежде Паша сам никогда не хоронил золотую рыбку, предоставляя это Кириллу, но сейчас чувствовал желание провести это самостоятельно. Ему не следовало забывать: все, что есть общего у него и Кирилла — это одна лестничная площадка и мертвые рыбки.

Похороны — это терапия для живых. Их попытка смириться с утратой.

— Не думаю, что это хорошая идея, — мягко улыбнулся Кирилл, отводя руку.

— Почему? Пожалуйста, я же сам прошу тебя.

— Это будет немного странно, разве нет? — в голосе соседа зазвучала неуверенность, но Паша решил все же попробовать настоять.

— Вовсе нет, я так не думаю.

Однако, было видно, что Кирилл колебался, и вот это уже казалось странным Паше.

— Разве не для этого мы здесь? — напомнил он.

— Верно, — Кирилл кивнул головой и нерешительно протянул ему сверток. Паша собирался было забрать рыбку, потянувшись за ней, но в последний момент Кирилл все же отдернул руку, когда Паша уже коснулся пакета. Из-за этого неожиданного движения они столкнулись ладонями, и рыбка, видимо зацепившись, выскользнула и упала вниз.

— О Боже, извини, пожалуйста, я не хотел… — поспешно затараторил Паша, но вдруг осекся, недоуменно смотря себе под ноги. Кирилл вовсе затравленно молчал.

На земле лежала вовсе не рыбка, а нечто, напоминающее половину сгнившего банана или еще какого-то мусора.

— Что это? — спросил Паша, но интересовало его вовсе не содержимое свертка. — А где твоя золотая рыбка?

— В аквариуме.

— В смысле? Ничего не понимаю, ты же сказал, что она умерла!

— Ну, я соврал, — Кирилл продолжал говорить односложными фразами, явно не собираясь ничего объяснять.

— Это шутка такая или розыгрыш? Если и так, то мне совсем не смешно. Зачем мы вообще тогда пришли сюда? — Паша чувствовал себя ужасно глупо, и ему это совсем не нравилось.

— Да потому что! — внезапно вскинулся Кирилл, отчего Паша даже дрогнул. — Потому что мои мертвые рыбы — единственная причина, по которой мы можем видеться. А с тех пор, как я вернулся от бабушки они перестали умирать!

— Что? — теперь слов не было у него.

— Да, представь себе. Все те три рыбки живы уже второй месяц, и я без понятия, почему. Еще никогда у меня так долго рыбы не задерживались, чертовщина какая-то.

— Но ведь это же хорошо. Зачем весь этот спектакль с фальшивыми похоронами?.. Постой, с тех пор, как ты приехал, мы же несколько раз ходили закапывать твоих рыбок! Даже сюда зачем-то переместились. И все это время ты притворялся, потому что тебе заняться больше нечем?

— Я же сказал, что это единственный повод встречаться с тобой хоть изредка, — устало произнес Кирилл, и голос у него был как у приговоренного. — Ты редко выходишь из своей квартиры, и я не знал, как позвать тебя куда-то еще. Поэтому не придумал ничего умнее, чем эта фигня с рыбками, за что должен извиниться перед тобой.