Прощай, Лоэнгрин! (СИ) - "Voloma" - Страница 7

Окровавленная стена, с остатками мозгов в номере, всколыхнули картины, которые преследовали Отернея всю жизнь.

В малейших подробностях он вспоминал, как подсматривал в дверную щель, за матерью, тело которой содрогалось на полу. Она не издавала ни звука, что притупляло страх мальчишки, в то время как по белой кафельной плитке растекалась лужа крови. Это продолжалось недолго, пока мама не застыла на несколько секунд, будто не в силах оторвать свое мокрое от слез лицо от холодного пола. Спустя пару минут, она не глядя потянулась рукой к низу живота и отдернула пропитанную кровью юбку.

Вигго прекрасно помнил, как зажмурился в тот момент. Между ее ног лежал крохотный человечек, почти с ладонь размером. Странный на вид, невероятно жуткий. О фильмах ужасов маленький Вигго еще не слышал, к тому же, его предупредили, что мама в скором времени должны будет «очиститься». Отчим хотел другого ребенка. Не девочку…

Звать на помощь, было строго настрого запрещено, да и не возможно, в принципе. Перед тем, как уйти утром на работу, «папа» оставил на кухне лекарства и запер свою семью в квартире. Хотя нет, до этого он увел жену в спальню, и тогда, Вигго отчетливо услышал два глухих удара, потом последовали тяжелые мужские шаги. Отчим вышел из комнаты с каменным выражением лица, оставив за собой запах одеколона, обулся в прихожей, вышел за дверь. Ключ в замке провернулся трижды.

Попытка ублажить второго мужа — садиста, чтобы вырваться из каждодневного кошмара, полностью провалилась. Как потом догадался Вигго, мать беременела дважды и первые роды были прерваны у врача. Его семья переживала финансовые трудности и от второго ребенка нежеланного пола было решено избавиться в «домашних» условиях.

Мать всегда ходила с затравленным видом, часто плакала, но никогда не жаловалась. Поводов для радости, практически не было. Хорошим днем считался, когда отчим задерживался допоздна на работе.

От того, маленький Вигго не мог позволить себе детской беспечности, и понятие радости приравнивалось к покою. Его не баловали, а отчим за малейший проступок наказывал. Простоять четыре часа на коленях в углу, было самым безобидным вариантом.

Что внутри человека много крови мальчик узнал раньше, чем научился читать, а ее запах и вид стали привычными. Отчим любил повторять, что женщина только так и может очиститься. От рождения они все грязные создания, созданные только в угоду мужчинам.

Переосмыслив свое детство в более зрелом возрасте, Вигго многого добился, благодаря своему выдающемуся интеллекту и упорству. Но каждая достигнутая цель не приносила удовлетворения. Радость до сих пор была для него не доступна, а женщины — счастливые и беззаботные, пусть самые красивые и ухоженные, вызывали в нем злость и раздражение. Куда приятнее было общаться с молчаливыми и сдержанными, которые вздрагивали от малейшего его движения.

Правда, еще один пунктик не давал Отернею покоя. Близость с представительницами прекрасного пола могла быть возможна только при одном условии. Женщина должна была быть стерилизованной и абсолютно здоровой. Это создавало некоторые проблемы, но деньги, быстро их решали.

Невозможно было допустить, чтобы хоть одна забеременела, потому что вид окровавленного страшного человечка на полу, стоял перед глазами, как напоминание о жестокости мира. Приводить сюда детей Вигго не мог по соображениям своей искореженной морали.

Не смотря на умиротворяющую обстановку и вбитое в подсознание убеждение, что присосавшиеся жадные гады обновляют тело, мужчина чувствовал нетерпение. Когда Наин стала осторожно снимать насытившихся пиявок, послышался стук в дверь и едва уловимым жестом Отерней дал понять, чтобы открыли.

В комнату вошел Мауро — правая рука Вигго. Вид у него был хмурым, а значит, хороших новостей не предвиделось. Помимо отрицательной энергии Понтинг занес с собой пропитанный сигаретным дымом воздух, и это было уже ни в какие ворота.

Отерней поморщился.

— Наин, радость моя, еще немного легкого массажа, — попросил он девушку, упиваясь своей деликатностью, граничащей с милосердием.

— С удовольствием, — нежным шепотом пронесся ответ девушки. Она бережно обработала тело клиента, убирая остатки крови, в то время как доктор собирал толстых пиявок, чтобы сжечь их.

— Я тебя слушаю! — повелительный тон был явно адресован Мауро.

— Отследить удалось только до близстоящего небоскреба на соседней улице. Он приземлился на крыше второго этажа, расположенного там ресторана и сбросил одежду. Будто знал, что там маячок. Мы все собрали и отдали на экспертизу нашим лучшим специалистам. Они проведут исследование, поищут биологический материал, отпечатки пальцев и прошерстят базу данных для поиска совпадений. По поводу тел снайперов. Данные с камер видеонаблюдения не содержат ничего подозрительного, кроме фургона химчистки, который отъехал от Кемпински. Похоже, что тела были упакованы в герметичные мешки и спущены технической шахте для сбора грязного белья.

— Это все понятно, но что ты сам думаешь по этому поводу? Это может быть женщина?

— Сомневаюсь. Десять лет успешно скрываться от лучших спецслужб и охотников за головами…За столь короткий промежуток времени перенести двух крупных мужчин.

— Да, без таких кадров не обойтись, но легкость, с которой Финис проник в мое потенциальное жилье, наводит меня на мысль, что я могу стать его очередной мишенью и даже ты, Мауро, не сможешь его остановить.

— У нас будет достаточно времени подготовиться, к тому моменту, как Финис привезет Вам голову, — Мауро нарочно не упоминал фамилию Фаррот при посторонних. — Теперь мы знаем, на что способен этот человек, и поверьте, в результате Вы не разочаруетесь, господин Отерней.

— Прекрасно! Тогда, переведи аванс. Пусть человек развлекается.

Краем глаза Вигго наблюдал за тем, как Понтинг недоверчиво смотрит на Наин. Девушка ни на секунду не запнулась в движении, ее руки методично разминали каждую мышцу, а значит, девочка привыкла к подобным разговорам, учитывая то, кому она принадлежала.

Стоило перекинуться с шефом полиции о размере моральной компенсации за эту «игрушку».

3 глава

Яркое солнце слепило глаза, что было совершенно некстати, так как я не могла позволить себе даже просто моргнуть. Высокие шпили и башни, стремящиеся ввысь, непривычно было рассматривать с такого внезапного ракурса.

Замок…. Самый прекрасный и величественный, окутанный флером романтизма и старинными легендами.

Недаром Хильда так потешалась надо мной ранним утром. В памяти всплыла ее усмешка, когда я упомянула про «музей».

Наверняка, тут какая-то ошибка!

Я буду жить здесь?!

Но разве это возможно?

Как ни как, памятник архитектуры!

В стороне противно завыл перфоратор и я поморщилась.

В Нойншванштайне полным ходом шла реставрация и если хорошо присмотреться, можно было увидеть тонкую паутинку строительных лесов, облепивших замок с северной стороны, которая выходила на глубокое ущелье.

Все равно, временно или на каких там условиях! Сейчас, я согласна была языком вылизывать полы этого невероятного места. Казалось, что чувство реальности окончательно оставило мое пошатывающееся тело.

Стоя посреди широкого внутреннего двора, я не чувствовала, как кости пробирает озноб от морозного воздуха, не замечала суетящихся вокруг людей, которые не походили на обыкновенных туристов, но слышала назойливое дребезжание….Перфоратора?!

Внезапно, какофонию дополнил совершенно неожиданное урчание мощного мотора байка. Не особо заботясь о том, что моя челюсть грозила побить все рекорды по отвисанию, я даже не попыталась ее прикрыть. В конце концов, было крайне удобно дышать, так как нос заложило намертво.

Я плохо разбиралась в подобной технике, но с первого взгляда поняла, что мотоцикл дико дорогой. И если уж, я очутилась в самом настоящем замке, то, как же обойтись без принца?

Правда, на модифицированном коне, но это я уже придиралась.