Ромашка с шипами (СИ) - Филимонова Лина - Страница 19

Ева вскакивает со стула и нависает надо мной.

Знает? Нет, она не знает. Она не может знать, что это был просто приступ неконтролируемой ревности, о котором я очень жалею.

Правда, о том, что мой план провалился, я жалею не меньше.

Такой вот парадокс…

— Ты сделал это из чистой вредности! — выпаливает Ева.

— Пусть будет так, — соглашаюсь я.

Ева моет свою чашку, забирает зефирки. Говорит:

— Спокойной ночи!

И убегает к себе, на прощанье хлопнув дверью.

А я раздумываю: может, закрыть эту дверь на ключ и выкинуть его в окно?

Вместо этого я звоню Марине, одной из своих младших сестер.

— Помнишь, ты хотела пригласить на день рождения подругу? — говорю я сразу после приветствия.

— Помню, — отвечает она. — И прекрасно помню все, что ты мне высказал по этому поводу.

— Я передумал.

— Что?!

— Приглашай.

Мои сестры постоянно это делают — подсовывают мне подходящих, по их мнению, девушек. Обычно это заканчивается печально. Для моих сестер и их подруг.

Но сейчас мне срочно нужно переключиться на кого-нибудь подходящего. И перестать мечтать о юной нимфетке, которая мне абсолютно не подходит.

Ева

— Давай заскочим к моим тетям, — внезапно говорит Никита.

У нас субботняя встреча, которую мы проводим, изучая московские парки.

— К тетям? — переспрашиваю я.

— Ага. На минутку. Поздравим их с днем рождения, съедим по куску торта — и свободны.

— Их? Сколько у тебя теть?

— Две.

— И у них день рождения в один день?

— Ага. Они двойняшки.

Ничего себе. У Артура есть сестры-двойняшки! И он ничего мне об этом не говорил. Интересно, он там будет? Видимо, да.

Мы с ним не виделись несколько дней. Он больше не звал меня пить какао. Зато я один раз пригласила его на ужин — расстаралась, приготовила лазанью. Но он отказался — сказал, что поужинал с партнерами.

Даже чаю выпить со мной не захотел!

— А сколько лет твоим тетям? А как их зовут? Они реально одинаковые?

— Им сегодня исполняется тридцать один, их зовут Арина и Марина. А насчет одинаковости — сама увидишь.

Мы заезжаем за цветами, упаковываем духи — кстати, разные, которые Никита купил заблаговременно. Я умираю от любопытства — что там за одинаковые тети с почти идентичными именами?

Праздник проходит на открытой террасе ресторана. Здесь шумно и весело: накрыты фуршетные столы, с криками носятся дети, гости дефилируют с бокалами и тарелками.

Мне нравится такой формат. Прикольнее, чем сидеть за столами.

К нам спешат две очень похожие девушки, которым я бы никогда не дала тридцать один год. Они выглядят как мои ровесницы!

Обе стройные, стильные, сияющие белозубыми улыбками. Одна в джинсах и футболке с единорогом, вторая в клетчатом комбинезоне. У обоих светлые волосы, хоть и разного оттенка. Разница лишь в ярких прядях у лица. У одной они розовые, у другой — фиолетовые.

— Это Марина, а это Арина, — произносит Никита.

Я верчу головой, пытаясь понять и запомнить, кто из них кто. Они реально одинаковые!

— А это Ева, — продолжает Никита.

— Твоя девушка?

— Да.

Последнее слово он произносит с гордостью. А я пинаю его по лодыжке. Мы просто друзья!

— Мам, знакомься. Это Ева.

— Очень приятно, — произносит красивая женщина с серо-синими, как у Артура и Никиты, глазами. — Меня зовут Виктория.

Блин. Мама Никиты. Он знакомит меня с мамой. Он называет меня своей девушкой. При всей своей родне!

Интересно, Артур здесь?

Конечно, здесь!

Сидит рядом с какой-то расфуфыренной барышней, что-то ей увлеченно втирает, а она хохочет и хлопает его по руке…

Ну и фиг с ним. Он меня совершенно не интересует. Сплавил меня племяннику…

Но поздороваться, конечно, надо. Просто из вежливости.

Я вижу, что Артур отлипает от барышни и идет к фуршетному столу. Нагружает чего-то в тарелку. Я подкрадываюсь к нему сзади. И говорю прямо в ухо:

— Привет, дядя Артур.

Он вздрагивает и оборачивается.

— Ева?

— Да, меня так зовут.

— Что ты тут делаешь?

— Мой парень привез меня на день рождения к своим родственникам. С мамой познакомил…

— Вот, значит, какие у тебя новости.

— Ага, — говорю я. И зачем-то добавляю: — Наши отношения стремительно развиваются.

— Поздравляю.

— Тебя тоже можно поздравить? — спрашиваю я.

— С чем?

— Нашел себе новую индюшку.

Он молчит. А я не могу заткнуться.

— Хорошая, мясистая. Точно не суповой набор. Будешь жарить?

Артур

Ну, коза!

Дерзкая малолетняя коза с острым ядовитым языком. Но чувство юмора на высоте, не могу не признать. Мне стоит невероятных усилий не заржать.

— Да, — говорю я спокойно и серьезно. — Буду жарить.

— Прямо сегодня? Она уже согласна?

— Не твое козье дело.

— Как ее имя-отчество?

— И это тебя тоже не касается.

— Как это не касается! Мы же друзья. И соседи. Приведешь ее к себе, а я нечаянно зайду за солью. А ты там жаришь ее прямо на кухонном столе…

— Прекрати! — рявкаю я.

— Мне же надо будет как-то обратиться к барышне. Мол, Марьиванна, отодвиньте, плиз, свои окорочка и позвольте мне взять соль…

Ну почему Ева не может просто замолчать?! Почему ей обязательно надо доводить ситуацию до абсурда? А меня — до белого каления?

Но у меня есть средство против нее. И против себя самого…

— Кстати, забыл тебе сказать, — начинаю я. — Я закрыл дверь.

— Что? Нашу пограничную дверь?

— Да.

Еще не закрыл, но закрою сегодня же. Заколочу или вообще заложу кирпичами. Пусть будет как раньше — глухая стена и никакой двери.

— Между нашими квартирами больше нет сообщения. Граница на замке.

— Это чтобы я не мешала тебе жарить индюшек?

— Именно для этого.

— Пф-ф! — фыркает Ева.

И собирается выдать что-то крайне язвительное. Я вижу это по ее глазам.

Мне даже любопытно, что это будет. Ядовитый юмор моей маленькой козочки неподражаем! Я в предвкушении очередного перла.

Но Еве мешает Никита. Он подходит, обнимает ее за талию, вставляет ей в руку бокал с шампанским. И говорит мне:

— Привет!

Я смотрю на его руку, обвивающую тонкую талию Евы, и чувствую, как крошится эмаль моих до боли стиснутых зубов.

Не только я обращаю внимание на объятия малолетних влюбленных.

Я вижу, что моя старшая сестра, она же мама Никитоса, тоже на них косится. Причем смотрит на Еву с симпатией и одобрением.

Что вообще-то нонсенс.

Раньше подружки сына ей категорически не нравились. А Ева, похоже, ее расположила. Сегодня она предусмотрительно не надела свою юбку-пояс. Выглядит прилично — летнее платьице чуть ниже колена, джинсовая куртка, кеды.

Воплощение юности и свежести.

Нежная ромашка. С острыми шипами, невидимыми окружающим.

— У меня есть тост! — громко произносит Вика. — Все возьмите бокалы!

Я хватаю со стола бокал с шампанским.

— Давайте выпьем за наших прекрасных девочек, Арину и Марину!

Она говорит что-то еще. Другие гости тоже произносят поздравления. А я изо всех сил пытаюсь отвести глаза от руки Никитоса, обнимающей талию Евы.

Она что-то шепчет ему на ухо.

Он наклоняется к ней. Их губы так близко…

— Ура! За Арину и Марину! — вопят все.

Ева поворачивается и тянет свой бокал к моему. Мы чокаемся, и от удара шампанское выплескивается через край. Никита тоже пытается чокнуться со мной своим соком.

Но я уже вливаю в себя содержимое бокала. Залпом. Беру второй. Снова смотрю на Еву. Начинаю пить и так стискиваю зубы, что едва не откусываю край бокала.

Спокойно! Вдох-выдох.

И лучше не смотреть на Еву… Но я смотрю.

Она смеется, запрокинув голову. О чем-то щебечет с Никитой. Говорит какие-то, по всей видимости, приятные слова подошедшей Арине. Потом к ним присоединяются Марина и Вика.