100 свиданий с ведьмаком (СИ) - Гусина Дарья - Страница 55

— Какое красноречивое МОЛЧАНИЕ! Наш герой и его возлюбленная воссоединились, вопреки всем вызовам! Не будем же им мешать! Я веду свой репортаж с Главной Площади Торгового Квартала, и мы, дорогие друзья, стали свидетелями БЕСПРЕЦЕДЕНТНОГО события — Прорыва навьих в режиме реального времени! Напомню, что героическое поведение представителя Дозора господина Веденеева спасло сотни жизней собравшихся…

— Вот же… — с чувством пробормотал Еся. — Хочешь, я его заткну?

— Не надо, — вздохнула я. — Он пока правду говорит. А там посмотрим.

Глава 23

Глава 23

— Уф! — воскликнула Беляна. — Ухо от трубки телефонной красное! Столики уже на две недели вперед заказаны.

— Стоит ли сейчас рисковать? Закрыть лавку — и все дела, — осторожно заметил Клят.

— Стоит! — хором заявили Белка, Зоря и Пуся.

— Скучать. Зевать, — коротко объяснил кицуне и вправду зевнул.

Еся хмыкнул из своего угла. Он был за то, чтобы поскучать и позевать. Сидел он перед Зеркалом, в одном кресле разместив свой зад, а на другом ноги. Белка негодующе посматривала в его сторону. Посматривала-посматривала, потом напоролась на его откровенный взгляд, сделалась пунцовой и убежала на кухню. Днем им поговорить толком не давали: сначала все отходили от событий на площади, затем усиливали оборону дома. Потом вернулся из предвыборной поездки отец. В первый раз в жизни перед Елисеем оправдывался, повторял, что считал турнир забавой и рекламным ходом, а оно вон как вышло. Зато теперь он на четырнадцать процентов опережает кандидата от партии «Единый Сильверград». На Беляну Роман Евстафьевич покосился виновато, а Есе сказал:

— Ну… не уверен, что это что-то меняет.

Елисей не стал спорить — он уже все для себя решил. Она его ждала, Беляна, уже несколько ночей, сидя допоздна у окна. А он сидел на крыше, за башенкой и смотрел на нее, боясь, что она расслышит в ночной тишине стук его сердца. Почему медлил? План имел. А больше робел, наверное.

— Чего караулишь? Боишься, что сбегу? — полюбопытствовал Дух, подразумевая «осаду» в кресле. — Так у меня ножек нету. И ручек. Зато глазки есть, и я знаю, как ты вечера проводишь, ведьмак. Хочешь, всем расскажу?

Еся на Духа шикнул. Затем проговорил примирительно, понизив голос:

— Покажи Марью — отстану.

— Я же говорил, — отражение вздохнуло, — она моя создательница. Не могу за ней шпионить.

— Хотел бы я тебе верить, да не знаю, стоит ли. Старшину покажи.

— И его не могу. Он под Марьиным покровительством.

— Сагус из Дозора ушел, — нехотя сообщил Еся.

— Еще бы. Он теперь с нечистью на одной стороне. Негоже союзников сабельками рубить, — Зеркало фыркнуло, но затем белое лицо-маска посерьезнело. — Хочешь, покажу кое-что другое, тоже занятное? Этого в телевизорах не будет, мэр не позволит в прессу просочиться. Гляди.

На экране шла облава в клубе «Серебро». Полицмены выводили обдолбанных парней и их подружек. Кого-то рвало, а кое-кто покидал вечеринку ползком и на носилках. Еся даже моргнул удивленно: друзья его плакали, пытались забиться в углы и, вообще, вели себя неадекватно. Дух крупным планом показал Веремея. Бывший Есин приятель яростно отмахивался от ему одному видимых «зомби-бабочек», пускал слюни и верещал на одной ноте.

— Вчера вечером неизвестный дилер продал твоим друзьям транс-артефакты с мощным действием. Это тебе не легкий «сугроб» и не «звездный каскад» — полетали ведьмаки на славу. Удивительно, что все живы.

— Кто-то вывел их из строя? — Еся нахмурился.

— Кто-то… — Дух улыбнулся. — Вывел. Недели на две, не меньше. Ведьмаки духом воспрянули, начали в Дозор возвращаться. А тут вдруг бесплатная выпивка всю ночь и дурь за копейки. Вот они и… Ты и твои друзья должны быть очень осторожными. Марья — это не Мор, ей власть в городе не нужна, и от Кощеева наследства она только рада избавиться… была. А что сейчас у нее на уме, когда Зорю не удалось в толпе утащить… Марья мстительна и бессердечна. Она науськала нечисть на площади. Она готова родной кровью откупиться.

— Мы никого не отдадим. Братья собирают тех, кто готов защищать Хранительницу. И Зорю.

— Неловко такое говорить, но я тронут. Кстати, один очень талантливый дворф только что закончил очередной шедевр на заказ.

Зеркало показало мастерскую Злыдня и манекен на колесиках.

— Убери! — зашипел Еся, закрывая собой картинку. — Уф, чуть не выдал. Ой, привет Хмур.

Продавец ритуальных предметов плюхнулся в кресло — Елисей еле ноги успел убрать. Хмурый выглядел удрученным. Тусклый взгляд его был направлен куда-то вдаль, галстук-бабочка съехала за ухо, кустистые брови уныло обвисли.

— Ни следа, — тихо сказал он. — Словно призрака ловлю. А ведь почти на след напал.

— Дух, да покажи ему его фею! — взмолилась Зоря, подходя к столику с Зеркалом. — Он у нас все запасы успокоительного выхлебал! И вообще! Бедный гном страдает! Хотя… романтично до ужаса!

— Это зеркальная фея, — пояснил Дух, закатив «глаза». — Они потому и зеркальные, что магию отражать могут. Я же вижу только то, что фиксируют городские магические узлы. Иначе я бы уже давно увидел Шиша, эх… Ну ладно, девочка, только ради тебя — намекнуть могу. Есть клуб один закрытый, там собираются особые расы, те, кто себя не афиширует: полукровки с нестабильным даром, темные фейри, полувампиры из тех, кто может контролировать и скрывать жажду крови, скрытые метаморфы, знающие меру в трансформациях. Этому народу нужно где-то отрываться. В «На донышке» же разрешено все, кроме членовредительно-смертоубийственного. Говорят, есть там одна миниатюрная тромбонистка — огонь! Эй, куда понесся, Хмур! Там слово волшебное знать нужно! Иначе не пустят!

— Мне скажи, — лукаво улыбаясь, предложил Еся, — я передам.

— При условии, что возьмешь меня сегодня ночью с собой, — Дух прищурился. — Одно дело подсматривать, другое — увидеть и услышать самому!

… Она и в этот вечер его ждала. По комнате ходила и в окно поглядывала. А потом села в кресло и задремала. Еся опустился на подоконник, толкнул раму. Окно со скрипом отворилось, но Белка не проснулась: спала, голову к плечу склонив. Еся подошел, сдерживая любовный жар, разрывавший его на части, поцеловал деву в медовые уста. Беляна ответила горячим поцелуем, сначала спросонья, потом проснувшись и поглядев так, что Еся стало еще труднее сдерживаться. Он проворчал, изображая испуг:

— Эй, эй, не так напористо! Интим только после официальной церемонии!

— Ага, ага, — Белка недовольно сморщила носик, — честный ведьмак. Я уже подумала, это мне тебя ловить придется, обещанное требовать. И что там за церемония планируется? Прогулки по крышам? Нет? Расскажешь?

— И расскажу, и покажу. Зеркало где?

— На лестнице. Зачем оно нам? Я думала…

— Ты не думай, а слушайся жениха. На, надевай!

Елисей протянул Беляне сверток. Она развернула, пропищала что-то восторженное, шмыгнула за ширму, а вышла… хоть сейчас на великосветский бал. Платье белое, золотом расшитое, тот самый шедевр Злыдня, и для вечеринки в клубе подходило, но у Еси на него планы имелись… отдельные.

Они взяли Зеркало. Перелетели через сад, рощу и опустились у машины Еси. Там их ждали Хмурый, Изя в сценическом фраке, Зоря в своей шляпке-обманке и роскошном голубом платье… и Пуся. Присутствие кицуне стало для Елисея полной неожиданностью. А тот хитро прищурился и первым нырнул в машину.

— Чего так долго? — проворчал Хмурый. — Почему братьев нельзя было взять? Всё подмога.

— Тебе и в делах любовных без братьев никак? — сыронизировал Еся. — Мы туда не по общему делу, а по личному. У тебя там свой интерес, у нас — свой. И они пересекаются.

— Загадками говоришь, ведьмак, — буркнул дворф. — А Изза с Зорей? А лис?

— Они без интереса. Пуся подслушал, наглец. Изя с Зорей — чтоб в закрытом пространстве друг друга не… неважно. Ладно, поехали.

Вход в клуб «На донышке» прятался среди самых унылых переулков Дождливого, где никто и не подумал бы искать развлекательное заведение. Квартал гнил, рассыпался… и продолжал жить. Погоду тут было сложно назвать переменчивой: ливень, бодрый дождик, морось — вот и все разнообразие. Однако в небоскребах, разрезающих вечные тучи, работали и развлекались тысячи людей. Скоро все население Дождливого переберется в высотки над облаками, где есть и офисы, и торговые центры, и клубы, а внизу останутся догнивать лачуги, лишь крепкие дома из магически защищенной древесины устоят даже через пятьсот лет. Сильверграду дорог и Дождливый, с его проклятием, как напоминание о том, что некогда его жители чуть по собственной воле не пропустили в город Кощея.