Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина - Страница 38

Я заглянул в распахнутое окно. И увидел на кровати спящую Кошку.

Одну.

Ее огненные волосы разметались по подушке, легкий халатик обрисовывал сногсшибательные изгибы, глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. А пухлые губы как будто ждали поцелуя…

Я мигом перемахнул через подоконник.

Секунда — и я уже на коленях перед ней. Легким движением, едва касаясь пальцами, глажу ее волосы.

И нервно сглатываю слюну, заглядывая в вырез ее халата.

Я не успеваю ни о чем подумать. Мои губы сами тянутся к белоснежной фарфоровой коже…

Настя

Яхта мерно покачивается. На небе светит яркое солнце. Я лежу на палубе в шезлонге, меня сморил полуденный сон.

Я слышу шаги. Улыбаюсь, но не открываю глаз. Я знаю, кто это! Матвей. Мой неистовый любовник. Мой страстный тигр. С которым я каждую ночь забываю свое имя… И днем я его постоянно забываю.

Потому что нам все равно, день или ночь. Мы уплыли от всех на яхте и утонули в бешеной страсти.

Матвей опускается на колени у шезлонга, начинает гладить мои волосы, а потом… Его губы на моей шее. Он опускается ниже.

Меня начинает бить легкая дрожь. Тело напрягается, как струна. Грудь ноет и набухает, готовая к ласкам. Низ живота сладко тянет…

Не останавливайся, Матвей. Пожалуйста, продолжай! Я хочу тебя. Сильно, невыносимо, до боли… Я изнываю от неутолимого желания.

Я хочу, чтобы ты сделал со мной все то, что делаешь каждую ночь…

Да, так… Еще… Почему ты медлишь? Сорви с меня одежду. Дай волю своим губам, своим нежным рукам и горячему нетерпеливому пистолету.

— Матвей, — шепчу я.

И открываю глаза.

Понимаю, что это был сон. Вспоминаю, где нахожусь и с моих губ срывается стон разочарования.

Я не на яхте. Яхта была пять лет назад…

А сейчас я в горах. В пансионате. Паша с Ваней поехали кататься на лошадях, а я уснула. Потому что у меня болела голова. Но уже не болит!

Зато теперь, после этого горячего сна, мне невыносимо хочется…

— Матвей! — восклицаю я.

И растерянно хлопаю глазами. Мне кажется, это наваждение. Продолжение моего сна. Я надеюсь, что наваждение сейчас исчезнет.

Но оно не исчезает!

Матвей сидит на подоконнике. Улыбается. Смотрит на меня.

— Что ты… Что ты тут делаешь?

— Случайно проходил мимо. Заглянул. А тут ты…

— Случайно проходил? В горах? В сотне километров от города?

— Куда только не занесет судьба одинокого бродягу…

Я сажусь в кровати. Поплотнее запахиваю халат.

Чувствую, что краснею. Да я просто умираю от смущения! Матвей смотрел, как я сплю. А я тут лежала в распахнутом халате…

И тут меня осенило: а что из того, что мне приснилось, на самом деле было сном? Почему мне снилось это эротическое безобразие? А, может, Матвей…

Да нет, не может. Он сидит на подоконнике метрах в трех от меня и даже не пытается приблизиться.

Что, кстати, совсем на него не похоже.

Это был сон. Если бы это были настоящие прикосновения… Я бы поняла! Я могу отличить сон от реальности.

Тогда почему он так странно на меня смотрит? Да нет, мне кажется. Матвей вдруг стал непривычно серьезным. И произнес:

— Я просто хотел повидаться с Ваней.

“Только с Ваней?” — почему-то подумала я.

— Вани нет. Они с Пашей уехали на конную экскурсию.

— Круто! И очень жаль. И сколько они там пробудут?

— Пару часов… Ты же не собираешься их ждать?

— Ты против?

— Конечно, я против! Я против того, чтобы ты вот так появлялся. Лез в нашу жизнь. Портил все…

— Я не собираюсь ничего портить. Правда. Я просто соскучился по своему сыну.

— Четыре года не скучал! — не удержалась я.

И мне самой стало неприятно от того язвительного тона, каким я произнесла эти слова.

— Настя, прости меня. Я знаю, что виноват. Я сам казню себя постоянно! Поверь, Ваня мне очень дорог…

Это звучит так искренне! Даже хочется ему верить.

Но я не верю.

Просто не могу.

Матвей

Я все же остановился, когда понял, что Настя просыпается. Это было охренеть как трудно!

Мой пистолет чуть не начал стрелять холостыми от возмущения.

Но я решил, что сейчас командовать парадом будет не он. Надо иногда думать верхней головой!

Где-то рядом Ваня. И Паша. Они могут зайти в любую минуту. Я не хочу превращать все это в дурную комедию. Где мой сын получает психологическую травму от созерцания наших бешеных игрищ, а меня снова вышвыривают за дверь.

Я не буду все усложнять.

Я хочу Кошку так, что меня трясет. Реально. Приходится стискивать зубы и сжимать кулаки, чтобы не показать своего дикого желания.

Пять лет.

В последний раз мы с Настей предавались безумной страсти пять лет назад. А я помню это так ярко, как будто это было вчера. И хочу ее еще сильнее, чем тогда!

Наверное, ни разу в жизни я не испытывал настолько яростного желания. Оно почти как болезнь. Протекающая в тяжелой форме. С лихорадкой, жаром и дикой жаждой.

Но я смог себя удержать. Я остановился.

Ради того, чтобы наладить нормальные человеческие отношения.

— Ване понравились мои подарки? — спросил я Настю.

Я откровенно наслаждаюсь ее замешательством. Она проснулась и не понимает, что происходит. Что было наяву, что ей приснилось…

Смотрит на меня с подозрением, но у нее не хватает духу обвинить меня в тех запретных ласках. Я успел коснуться губами ее сосков…

Но я ни словом, ни взглядом не выдам этого. Я буду серьезным и сдержанным. Буду говорить исключительно о сыне. И ничем не намекну, что дико по ней скучаю и зверски ее хочу.

Когда я задал вопрос о подарках, Кошка опустила глаза.

— Я не… не успела их ему отдать. Они остались у меня на работе.

— Жаль.

— Я отдам, просто… Паша…

— Будет недоволен, — закончил я.

Кошка промолчала.

— Меня не было рядом четыре года. Но теперь я хочу принимать участие в жизни Вани, — веско произнес я. — Я хочу открыть счет…

— Не нужны нам твои деньги!

— Ване нужны.

— У него есть все, что нужно для счастливого детства!

— Я в этом не сомневаюсь. Но, пожалуйста, разреши мне хотя бы это…

— Я подумаю.

Думай, думай моя Рыжая Кошечка. Правда, все уже решено.

— Может, вам что-то нужно? — спросил я. — Есть какие-то проблемы? Я готов помочь всем. Абсолютно всем.

— Мы прекрасно справляемся без тебя. Все эти годы.

Она не могла не уколоть меня. И я это заслужил. Поэтому принимаю смиренно.

— Пожалуйста, уезжай, — вдруг произносит Кошка. — Тебе совершенно нечего здесь делать.

— Не хочешь, чтобы Паша застал меня в твоей спальне?

Кошка не ответила. Но я понял, что попал в точку.

Ладно, я уеду. Хотя не успел увидеть Ваню.

И уеду я с легким сердцем.

Внутри меня все поет, и я с огромным трудом сдерживаюсь, чтобы не начать лыбиться, как идиот.

Я сохраняю серьезную рожу благоразумного человека с безупречными намерениями. Но меня распирает от безумной радости. У меня за спиной выросли два таких гигантских крыла, что я могу лететь в Москву без самолета.

Я чувствую себя орлом! Сильным, диким, страстным. И любимым. Ну, во всяком случае, желанным.

“Матвей”, - шептала Настя.

“Матвей”, - несколько раз вполне отчетливо повторила она.

На грани эротического сна и не менее эротической яви, Рыжая Кошка шептала имя того, кого она по-настоящему хочет.

И это было мое имя!

Настя

— Я уеду. Но только после того, как ты выполнишь одну мою просьбу.

Матвей посмотрел на меня.

Вроде бы, он сейчас спокоен и серьезен. Непривычно серьезен! Ведет себя как адекватный человек, а не как озабоченный сексуальный маньяк.

Но этот его быстрый взгляд… Он как будто полоснул по мне раскаленной молнией. А мне и так было не по себе, бросало то в жар, то в холод.