«А ты не такой? (СИ) - "NeTa" - Страница 42

– Я тебя никогда не видел в такой одежде, – наклонившись к ее плечу, сказал он. – Ты, как весенняя растаявшая капелька льда…

Еле касаясь губами кожи плеча, он обнял ее за талию, все сильнее прижимая к себе. Поцелуи крались к шее, рука – к груди. Яна стояла, едва дыша. Мысли, медленно собираясь в стайку, так же медленно уползали куда-то. А вздохи становились чаще, и внутри словно гуляли какие-то вспышки.

Легкие поцелуи и тесные объятия вызывали странные, непередаваемые ощущения: будто огонь танцует по воде…

Она подняла к нему голову, пытаясь перехватить его губы, но было неудобно!

Мартин почувствовал тот момент, когда Яна совсем расслабилась. Он повернул ее к себе, подхватил на руки, заставив обхватить его ногами. Она смотрела прямо в глаза. Мартин легонько поцеловал ее в губы, потом еще, еще. Сил сдерживать себя почти не осталось. Дикие всполохи желания прожигали кожу.

Яна обвила его шею. В ушах шумело, частое дыхание прерывалось стонами.

Мартин с Янкой на руках пошел в большую комнату и сел на диван. Яна оказалась на нем, лицом к лицу. Он, не спеша, провел руками по ее ногам, поднимаясь все выше и не отводя взгляда, наблюдая, как она отреагирует дальше.

В комнате был включен лишь ночник, да из кухни пробивался свет. Котенок чем-то играл в спальне.

Вдруг Яна наклонилась к его шее и поцеловала, слегка втягивая кожу. Горячо! Влажно! Мартин сильнее надавил, проходя пальцами по ее бедрам. Ее поцелуй – его продвижение выше, ее поцелуй – начало его «танца», ее поцелуй – ощущение его возбуждения своим…

– Яна, с ума меня сведешь…

– Угу, я уже… сама… того…

Он резко поднялся с дивана, Яна соскользнула с него на пол, но Мартин нежно прижал ее к себе.

– А можно я еще похозяйничаю? – спросила она, напоминая про обеденный перерыв в серверной.

– Можно. Тебе все можно.

Она потянула с него джемпер. Мартин легко скинул его с себя. Яна вдохнула воздух.

– Ой, мамочка… Где были мои глаза столько лет? Почему я тебя не видела?

– Наверное, так было нужно?

– Да, наверное.

Янка взялась за его ремень, но никак не могла понять, в какую сторону его тянуть, чтобы ослабить. Мартин молча выполнил ее желание.

– Моя очередь, – его голос звучал тихо.

– Ты о чем?

Он встал позади нее. Взялся за молнию и потянул вниз, медленно расстегивая. Под платьем была голая спина… Мартин стянул с нее платье совсем, через верх. Светло-бирюзовое облачко улетело куда-то в кресло.

– Стой, не шевелись. Я сейчас.

Все эти слова, произнесенные со спины, заставили Яну распрямить плечи, как будто его рука невидимо прошлась между лопаток. Она слышала какие-то шорохи, но не поворачивалась – полностью доверяла Мартину.

Его прикосновение заставила ее вздрогнуть. Он осторожно надавил ей на плечи, опуская вниз.

Яна оглянулась: на полу лежало толстое покрывало. Она повиновалась и легла, глядя, как он раздевается – на спине огромный кит и косатки оживали, словно плыли.

«Природная звериная грация. Двигается почти бесшумно. Такой гибкий и сильный. Мой…»

Мартин достал из кармана брюк непременный блестящий атрибут и повернулся к Яне… Она зажмурилась – до того он был красив!

– Не закрывай глаза. Смотри на меня.

Он лег рядом, провел ладонью по ее ногам, животу, груди, словно настраивая сложный инструмент.

– Я хочу, чтобы ты видела только меня. Не вспоминала больше никого. Есть только ты и я. Слышишь?

– Да! Никого нет, кроме тебя.

Она подняла руку, провела по его пухлым губам. Он поймал ее палец и лизнул его. От этого касания побежал потряхивающий тело ток по венам, нервам, коже. Как будто через нее действительно пропустили разряд. Мартин перекатился на спину, увлекая за собой Янку и укладывая ее на себя.

– Хочешь, ты будешь сверху?

– Как это? – удивилась она.

– Сейчас узнаешь…

Утро в семье Ковальских проходило спокойно, как обычно. Вместе собирались на работу, вместе завтракали – до того момента, пока у Светы не забулькал телефон входящими сообщениями. Ян Андреевич и не обратил бы внимания, если бы оно было одно. Или два. Но тут просто была какофония! Он заинтересованно смотрел на супругу, пока она открывала сообщения.

– Господи… Кто это?

Она пролистывала какие-то фотографии, потом начала читать что-то. Опустила телефон и в недоумении смотрела на мужа.

– Ян, что делать?!

– А что такое?

– Да мне Вера прислала…

– Опять?! Быстро она страх забыла.

– Ты о чем?

– Я ее предупредил, что за клевету засужу. Я думал, она обделается, – довольно улыбаясь, пояснил он.

– Как тебе не стыдно! Она же старый человек.

– Была бы человеком, не была бы крысой.

– Она ведь не клевещет. Она прислала фото мужчин, которые трутся возле Янки.

– О! Во множественном числе? Дай посмотреть.

– Какие-то странные они: здоровые, один с косами, как индеец, второго так и хочется причесать. Обормоты.

Ян Андреевич разглядывал фото Мартина, потом Марата. Увеличивал, двигал изображение. Потом перелистнул сообщение и увидел присланную писанину, прочитал. Вздохнул.

– Несчастный человек эта Верочка. Даже ее собственные дети уехали от такой матери. Ведь шагу не дает ступить! Накатала отчет, по минутам: кто ушел, приехал, посмотрел, постоял, головой помотал… А вот этого мужчину я знаю – нас Яна знакомила. Помнишь, восьмого марта она с котенком приезжала? Так вот этот самый ее и встречал. Только на этом фото он какой-то сильно похудевший. И волосы собраны в косы.

Он помолчал, глядя, как Света смахивает слезу.

– Чего ты плачешь? Сколько ты будешь ее пасти? Дай ей жить! Она умная девочка. Вот увидишь, скоро познакомит нас … с кем-то.

Он посмотрел на вторую фотку – Марата.

– Этого не знаю, не видел. Но уж слишком хорош, девчонок вокруг него, наверное, тучи. В любом случае, мы не знаем ничего и судить не можем. Давай-ка, поехали на работу.

Светин телефон снова просигналил. Ян Андреевич открыл входящее сообщение и ухмыльнулся.

– Ну? Все ясно, мать. Скоро жди знакомство с зятем. Ты только посмотри на них! Янка светится вся. А он? Будто королеву охраняет. Ээх!.. Был и я когда-то молод и красив, а теперь я просто красив!

Света, сквозь набежавшие слезы, глядя на мужа влюбленными глазами, прошептала:

– Ты самый лучший! Самый красивый. Самый умный. И всегда молодой.

Он подал ей руку, поднял из-за стола и обнял.

– Эх, Светка! Хорошая моя. Ну? Хватит плакать! Глядишь, внуки появятся!

– Хорошо бы… А с Верочкой я сама поговорю. Потом. Когда успокоюсь. Она же ждет бурной реакции! А я помолчу.

Ян Андреевич рассмеялся и в обнимку с женой пошел в коридор – работа не ждет!

Мартин с Яной уже подъезжали к своему офисному зданию. Выехали пораньше, чтобы не попасть в «поток».

Всю дорогу она что-то вспоминала из школьной жизни, рассказывала. Мартин улыбался и слушал. «Она стала совсем другой. Ни одной иголки нет. Смеется. Чудо мое…»

Он высадил ее из машины прямо у лестницы, а сам поехал на парковку. В конце концов, почему он не может подвозить коллегу, ведь им по пути – так решили они отбиваться от назойливых вопросов, если таковые вообще будут.

Яна уже подходила к вертушке, когда, подняв глаза, оторопела: оба охранника выглядели, как «пыльным мешком ударенные». Она сбавила скорость и, доставая пропуск из сумочки, обратилась к Илье:

– Молилась ли ты на ночь, Дездемона?

– Угу, – кивнул он, весь в своих мыслях.

Янка приложила документ к считывателю и спросила у Федора:

– Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?

– Да, конечно, привет… – глядя куда-то на улицу, пробубнил второй охранник.

«Мама дорогая! Что с ними случилось? Надо у Насти спросить, она все знает».

Она покачала головой и пошла в свой кабинет. Там пока никого не было, можно посидеть в тишине. Даже в коридоре еще никто не хлопал дверями.