Мать не одиночка (СИ) - Литвин Светла - Страница 17

Не было тошноты, и про задержку я поняла совсем внезапно. Лежала в ванной в уже остывшей воде, бездумно блуждая взглядом по стене и полкам с предметами, пока не запнулась об упаковку с прокладками.

Так быстро я еще не собиралась никогда.

Вернувшись домой, рискнув, нарушила инструкцию сделав тест сразу же. Несмотря на день, а не утро, две яркие полоски замелькали перед глазами. И опять началась ломка. Несмотря на низкий поступок Ивана, я так и не смогла удалить его номер из телефона и ближе к вечеру снова нажала кнопку вызова.

Ничего нового я не услышала. Все те же гудки «занято». Я закусила губу, чтоб та предательски не дрожала и сдержала подступившие слезы. У меня не было сомнений рожать мне или нет. После Ваниной выходки, вообще, на мужиков смотреть не могла, отбил охоту. А мне двадцать пятый год как никак. Хочу ребёнка.

Жизнь заиграла новыми красками. Такими же яркими как эти две полоски на белом куске лакмусовой бумажки.

— А ты чего в пуховике? Где твоя шубка шикарная? Долго ты, кстати, прятать от меня будешь своего кавалера? Такой подарок шикарный подарил, наверняка серьезно к тебе относится, можно и с мамой познакомить. — пришла к маме сдаваться, а она, того не ведая, мне душу травит.

— Мама вот я тебе тут принесла, сможешь как-то зашить? — не отвечая на ее вопросы, сразу шубой ее своей заняла.

— Это как так? Как ты умудрилась? Это — вот за такие деньжищи тебе гнилье подсунули? Ты посмотри, а! Даже не по шву! Я зашить-то зашью, но видно же будет. — мамино возмущение не знало границ, куда ей сейчас о ребенке говорить?

План мой был хорош только в уме, а на деле полный отстой.

— Ну ты зашей как-нибудь, я шарфиком прикрою. Я уже пробовала, нормально. — с утра распрощалась с той шикарной шубой.

Примерила ее у зеркала напоследок и со словами не жили богато нечего и начинать, снесла в комиссионку. Даже на продажу не выставили, директриса магазина дочке своей хапнула, в подарок на восемнадцатилетие. А я акрыла тут же кредит и витаминов себе хороших купила. Остатки на ребенка отложила. На кроватку, коляску, должно хватить. Хоть какая-то польза от папаши будет.

— А с той то шубой что? — спросила мама, уходя на кухню к плите.

— Я ее продала. Мама, у меня новости есть. В общем, бабушкой ты скоро станешь. — прошла за мамой, не дожидаясь очередных расспросов о шубе, сообщила новость.

— Ира! Ты совсем, что ли?! — она всплеснула руками и села за стол.

— Видимо да. — мамина реакция была вполне ожидаема.

— А этот? Слинял? — на мамин вопрос просто кивнула.

— Ты идиотка! У тебя такой шанс был, а ты же бестолочь все испортила! Кому ты теперь брюхатая нужна будешь?! Да тебя и с ребенком ни один приличный мужик не примет. Так и будешь, как я маяться. Сколько я тебя учила, учила и все без толку. — под конец плевательной тирады мама скрылась лицом в ладошках и расплакалась.

— Мама, ну ты же не жалеешь, что у тебя я есть? Ну перестань. — подошла к маме, обняла ее со спины.

— Да! Не жалею, но что я тебе дать смогла? Ты мне помогаешь, живешь на съемных квартирах, не такой судьбы я тебе желала доченька. Твое право, конечно, но тяжко тебе с детем будет без мужика. — всхлипывая на каждом слове, мама утирала полотенцем слезы, я же свои едва сдерживала, разревемся вдвоем, это надолго.

— Мне и не нужен мужик. Я и сама справлюсь. Работа есть, жилье есть. Что еще нужно? — в моем понимании все было не шикарно, конечно, но и не бедственно.

— Много ты понимаешь. Это ты сейчас так говоришь, когда тебе на хвост наступили. И кстати, про жилье, договаривайся с хозяйкой квартиры, примет она тебя с детём или нет. А то погонит еще, когда у тебя живот попрет. — мама утерла слезы, успокоилась, опять подошла к плите, помешивая рагу.

— Я уже ей сказала, она не против. За обои только предупредила, что в случае чего, переклеивать буду я. — еще пакет детских вещей мне приперла, про них маме говорить не стала, слишком уж трепетно она к теме поношенных вещей относится.

— О да! Обои — это да. Ты обои с периодичностью раз в месяц уничтожала. Сначала просто рвала, потом вместо альбома использовала. Ежиков не помнишь? Бежевые такие обои с коричневыми ежиками? — от маминых слез и следа не осталось, я подперла щеку рукой, любила слушать ее рассказы про мое детство, а сейчас особенно интересно было.

— Нет. Не помню.

— Ты чай будешь? Кофе тебе не стоит пить. Химия одна. Лучше чай или кофе натуральный, только не вари, а заваривай, так кофеина меньше будет. Так вот, ежики. Ах! Так мне эти обои нравились, я ж их для тебя клеила, но ты писюха мелкая их невзлюбила. Уперла из сумочки моей помаду красную, кстати, вот помаду совсем не жалко было. И как изрисовала все понизу, где могла достать. Два годика тебе было тогда. — мама довольно улыбнулась, заваривая для меня чай.

Так и просидела у нее до позднего вечера, мама при мне заштопала на старой, но рабочей Чайке моего бобра.

— Пирожки возьми. Я в понедельник позвоню Яцкевич Майе, договорюсь с ней, она тебя примет. — имя маминой однокурсницы-врача гинеколога резануло слух.

Пчёлка Майя.

— Хорошо мам. Спасибо! — одевшись, собрала пакеты в кучу и начала открывать дверь.

— А шубу не носи пока. Короткая она у тебя, весь хвост наружу, застудишь, потом рожать-то нечем будет. Хоть бы девочка была. — в маминых глазах снова заблестели слезы.

— Почему девочка?

— Потому что себя-то вспомни, хорошо тебе жилось в неполной семье? А если это пацан будет? Ты, как его растить собираешься? Чему научишь? Ой все иди! — мама махнула рукой, расцеловала меня по-быстрому и выставила за дверь.

Явно избавилась от меня, чтоб лишнего не наговорить. Но даже если бы наговорила, я бы не обиделась на нее.

Иван

Еще же в субботу понял, что тяжело уезжать будет, а как сказать Ирке, что нам не по пути? Этого я не представлял, но не собирался менять своего решения. Проснулся рано утром, за окном еще темно было, но Ирка так крепко спала, даже от включенного светильника над кроватью не поморщилась.

Блядь! И я ж над ней минут сорок точно сидел-разглядывал, запоминал походу и сердечко уже в этот момент протест устроило. Такой дебош в груди моей закатило, аж голову повело и все равно уехал. Наивно думая, что все пройдет. Сказать только так и не смог.

Как представил, что бужу ее, она мне мило улыбается вся такая заспанная, глазенки свои щурит, потягивается, доброго утречка мне желает и тут я ее посылаю. Отворот-поворот. От Ирки на такое можно было ждать только две реакции и какую бы выдала мне она, зависело оттого, что она там себе придумала в голове своей. А я зассал! Причем из-за двух тех вариантов. Вдруг там у нас с ней в ее мыслях внуки пошли? Тогда слезы будут. А Иркины слезы на меня херово действуют. Ну а если она на моей шее в Москву въехать хотела, то скандал закатит, обложит хуями и даже букетом второй раз отхерачит.

Это был мой самый идиотский поступок за всю мою жизнь. Взять и уехать молча, да потом ещё заблокировать Пчёлку. Это тогда, когда она проснулась, не нашла меня начала звонить, а я же чуть под фуру не улетел, развернуться, вернуться хотел.

Навешал лапши на уши Пчеле, но она как бы сама ее трескала и ни сопротивлялась. Так, для виду побрыкалась немного, а в целом хорошо же время провели. Когда бы Ирка ещё так отдохнула? Поди и отпуск в городе проводит. Согласен, цинично поступил. Да херово поступил короче. Но блядь! Как иначе? Ну забрал бы я её с собой, неделю, да даже две недели трахались бы с ней как кролики, а потом бы меня отпустило и что? Ирка не Мила, её на месяц-другой не задвинешь, таскаясь по другим цыпочкам. Да и отцу бы Ирка понравилась, спелся бы он с ней тут и к гадалке не ходи. А там женись и размножайся, а оно мне надо? Нет, не надо.

Сердце верило, что если и стоит становиться семейным человеком, то Ирка та самая, для семьи и разум то был с сердцем согласен, вот только по срокам они не сходились. Кровавому сейчас подавай — разворачивайся мудак пока непоздно, аж в ушах долбится! А серому веществу это нахер сейчас не нужно, и даже довод, что такой удачи может не улыбнуться более ему был не указ. А я послушный раб своих мозгов. Педаль до отказа и похер на плохую дорогу. Так ввалил, словно от зомбака какого удираю.