Земля лишних. Трилогия - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 72

Надо же, философствовать начал, о мироустройстве задумался, а сам не могу в своем отношении к двум женщинам разобраться. Поэтому мысли о высоком пока в сторону – и займемся делом. Надо готовить переговоры с кубинцами.

Мария Пилар и Михаил предварительный план проработали хорошо. После обеда к нам присоединился Барабанов, и пришел майор из вертолетной эскадрильи. Посчитали, обсудили, разработали уже детальный план. Все же не штурм Берлина готовим, а секретную встречу с союзниками, не более.

Закончили мы работу около девяти – как раз оставалось время съездить домой и приготовиться к «проставлению». Осталось даже время посидеть вдвоем на веранде, которая превращалась в наш домашний клуб, попить кофе. Мария Пилар была непривычно молчалива, только слегка улыбалась каким-то своим мыслям, было тихо и спокойно.

В клуб мы приехали минут за десять до назначенного времени, чтобы иметь возможность сыграть роль гостеприимных хозяев торжества. Приехал Николай Барабанов с женой Инной, с которой он в свое время познакомился в госпитале, когда она ему выковыривала пулю из ягодицы и которая работала теперь хирургом в гарнизонном госпитале. Пришел Гонтарь, один. Как оказалось, Палыч был закоренелым холостяком. Пришел Немцов с женой Машей, с которой познакомился здесь, встретив ее в конвое, перевозившем новых переселенцев на русскую территорию. На конвой напали, был бой, Немцов командовал и побеждал, чем поразил сердце молодой учительницы русского языка и литературы из Костромы до самого его дна. Теперь у них уже двое детей, один из которых учит литературу под присмотром своей мамы, а второй мечтает служить в легкой пехоте, как папа.

Был Владимирский с рыжей веселой Катей, пришел Быхов с девушкой в равном с ним звании с бригадного узла связи – маленького росточка, с черными короткими волосами. Звали ее Ниной, и на фоне могучего кавалера выглядела она просто ребенком. Впрочем, я заметил, что так частенько бывает, что маленькие женщины предпочитают крупных мужчин, а уж крупнее Быхова быть сложно.

Мария Пилар была, естественно, неотразима, владела умами и вниманием, смеялась, танцевала, даже отобрала гитару у музыканта из джазового квартета, играла на ней сама, заставила еще и их играть «Besame mucho» и спела, и голос у нее оказался удивительный – не слишком сильный, но бархатный, вибрирующий и восхитительно нежный. Она вновь была в белом маленьком платье, блестящие черные волосы распущены и заброшены за спину, и на сцене она напоминала какую-то удивительную статуэтку, даже появилось ощущение нереальности. Казалось, что так не бывает, это все вино делает с тобой, теплая ночь, музыка, настроение праздника, но никто не может быть так прекрасен, как эта женщина, поющая о любви на языке, который мало кто понимал в зале, но все молчали и все слушали ее.

Когда песня закончилась, в зале сначала захлопали, закричали, квартет сыграл ей, улыбающейся и идущей к столикам, вслед несколько аккордов, из-за столов вставали, свистели. Метрдотель и официанты аплодировали, вышли даже с кухни. Она подошла ко мне, нагнулась, поцеловала, зал засвистел, снова захлопали, она всем помахала рукой и села за стол. Мария Пилар Родригез по-прежнему потрясала мироздание и разбивала сердца.

Нашлась в клубе и водка, которой наполнили алюминиевую кружку и в которую бросили сразу восемь звездочек, поскольку звание образовалось само по себе, без предварительного вступления. Пришлось пить до дна, впрочем, водки выпили и все остальные, и даже Мария Пилар по-гусарски лихо опрокинула стопку.

Потом снова пили вино, которое смешалось во мне с водкой, и я опьянел, но не слишком сильно, много говорил, рассказывал анекдоты, впрочем, этим же занимались и все остальные за столом, поэтому я ничем из окружения не выделялся.

Разошлись далеко за полночь, долго разговаривали возле выхода, прощались, кто-то обещал кому-то прямо завтра приехать на шашлык, кто-то предлагал ехать на охоту, в общем, был обычный пьяный сумбур уже закончившегося официально, но по-прежнему пытающегося никак не закончиться праздника.

Домой поехали на клубной машине – была у них такая услуга. Мария Пилар продолжала негромко петь песню за песней, пританцовывать на сиденье, волосы у нее растрепались от ветра и пребывали в восхитительном беспорядке.

Все было чудесно, романтично, мы ворвались домой как ураган, затем ураган разделился на два отдельных вихря, каждый из которых затих в отдельной спальне. Я угомонился быстрее, а из ее комнаты долго доносились шаги, хлопки двери в ванную, пение в душе и пение в комнате. Потом я уснул.

С утра Мария Пилар в первый раз на моей памяти выглядела серьезной и сосредоточенной. Наряд на ней был таким же, как и по дороге из Аламо, но сверху она набросила камуфляжную куртку. На плече висел стволом вниз карабин FNC с оптикой в чехле.

Я тоже оделся в полевую форму, в шлем и «броник», вооружился АК-103 с подствольником и коллиматорным прицелом, прихватив с собой оптический в футляре. Никто мне снайперствовать не даст, так что я лучше как все.

Скрепил попарно шесть пластиковых магазинов, полученных на складе РАВ, благо каплер у меня был еще целый пакет, а еще два скреплять не стал – они пойдут «первым-последним». Четыре гранаты, учитывая встречу в горах, – РГН и РГО. «Гюрзу» в нейлоновой кобуре на бедро, в ее карман – два запасных магазина. НР-2 – в специальный карман на брюках. РД с запасным боекомплектом и двумя «эфками», краской для морды, а также ночником в чехле. Мало ли? Все, готов.

Отъезжали из расположения разведбата, и, когда прибыли туда, я с интересом уставился на машины, на которых должны были ехать. Первая рота разведбата была «дальнерейдовой» и каталась на бразильских «тойотах бандейранте», но переделанных до неузнаваемости. От старого кузова разве что кабина осталась двухместная, с раздельным и откидным вперед стеклом. Справа от водителя торчала турель под пулемет ПКМ, который смотрел вперед. Могучие дуги безопасности укрепляли всю эту конструкцию, и прямо на стыке двух из них была турель с крупнокалиберным «кордом», соединенным с АГС-17. Борта состояли из панелей, которые можно было снимать и подсовывать под колеса машины, если она застрянет. Решетчатый кенгурятник, две запаски по бокам, шесть мест для экипажа. Крутой автомобиль получился – это от англичан такой в моду пошел: они первые стали переделывать «лендроверы» в «пустынно-патрульные» экипажи.

По плану мы должны были дойти до Демидовска, где в предгорьях в новых пунктах постоянной дислокации были расквартированы полк легкой пехоты из второй бригады, сводный артдивизион и вертолетная эскадрилья. Из эскадрильи мы на двух Ми-8 должны были перелететь хребет и найти обозначенную на плане посадочную площадку в джунглях. Именно там кубинцы оборудовали место для встречи.

Перед машинами построились десять человек из разведбата – сопровождение. Возглавлял их лейтенант с позывным «Сова». Их задачей было высадиться первыми и занять круговую оборону у вертолетов. Разведать место предварительно не было возможности – кубинцы назначили встречу на своей территории. По идее, это должно было гарантировать безопасность и секретность, если бы не одно «но» – они действительно те, за кого себя выдают? Приходилось рисковать.

Разобрались с позывными, проверили связь. Затем Барабанов скомандовал: «По машинам!» – и мы поехали. Промелькнули заборы и КПП дивизии, затем мы, не заезжая в городок, свернули налево, вскоре асфальт закончился, и мы выехали на довольно ровный и совсем не пыльный грейдер. Справа мелькнуло бетонное поле аэродрома за забором, на котором стояло в ряд несколько Ан-2 и пара Ан-12, а также шесть бразильских «тукано». Проехали блок, на котором имелся БТР, затем потянулись поля. Они не выглядели совсем безжизненными. Время от времени по бокам мелькали фермы с огромными деревянными амбарами, местами выгоны были огорожены заборами из длинных жердей. Пару раз показывались работающие трактора.