Антология советского детектива-37. Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Шахмагонов Федор Федорович - Страница 33

Создание подобных схем хозяйствования позволяло не только уходить от налогообложения, но и служила личному обогащению верхушки «пирамиды». В самой этой схеме взаимодействия основной и дочерних предприятий заведомо был заложен механизм мошенничества и разбазаривания, любой здравомыслящий человек не мог не видеть этого, но с точки действовавшего закона все было вполне уместно и вполне укладывалось в цепь рыночных, до нельзя извращенных, отношений.

Вся эта возня с растаскиванием общенациональной собственности по отдельным частным кормушкам Паромову, воспитанному на принципах другой морали, не только претила, но и раздражала до невозможности. Но куда денешься, возня эта была государственной линией перехода «на рельсы рыночной экономики», органы милиции были также частью государственной машины, а старший следователь, раз остался работать в них, — винтиком. Тут, как говорится, раз взялся за гуж, то не кричи, что не дюж. Поэтому приходилось молча расследовать дела подобного плана, помогая одним жуликам и изобличая других.

Способ мошеннических действий неизвестных лиц — а то, что в преступных действиях участвовал не один человек, а несколько, было видно не только из объяснений работников «Слова и дела», но и по почерку, и по характеру — был до банального прост. В фирму приходит человек и спрашивает у ведущего менеджера, какие стройматериалы в приличной партии и по какой цене он может тут приобрести. Обрадованный «везению» ведущий менеджер, не вы-ясняя ничего о потенциальном клиенте, отправляет его к другому менеджеру, чтобы тот, в свою очередь, показал заинтересованному лицу весь спектр товара и услуг и договорился о стоимости. Потенциальный клиент, ознакомившись не только с перечнем каталога о предлагаемых услугах и материалах, но и с их наличием при непосредственном посещении складов, а заодно и со всем порядком работы фирмы, радостно потирает руки. И, конечно же, говорит, что выбор товара его устраивает, что за ценой он не постоит, чем окончательно приводит в эйфорическое состояние не только ведущего менеджера и его ближайших помощников, но и всю фирму вместе с ее бухгалтерскими и финансово-экономическими службами. Да кто тут будет всматриваться в лицо переговорщика, кто замыслит поинтересоваться существованием фирмы контрагента? Никто. Все в радостном ожидании, все в предвкушении хорошего куша и премиальных. А «клиент» уходит, пообещав в ближайшее же время осуществить перевод денег наложным платежом на понравившийся товар. Потом, как правило, в пятницу и под конец рабочего дня «клиент» появляется с очаровательной улыбкой на устах и коробкой конфет в руках. Радостно со всеми, как со старинными знакомыми, здоровается, а, поздоровавшись, извиняется за свое опоздание: «транспорт долго искал, оттого и задержался». Вынув из солидной папки, или еще лучше — из поблескивающего свежей лакировкой «дипломата» — банковскую платежку, деловито спрашивает: «Денежки наверное уже поступили?» — и протягивает ее ведущему специалисту. Тот, не всматриваясь в необходимые в таких случаях банковские атрибуты, всякие там штампы и печати, завороженный простав-ленной суммой, накладывает соответствующую визу и отправляет к следующему специалисту по сбыту и маркетингу. А кто-то уже суетится и включает чайник, чтобы попить чайку и отведать коллективно принесенных конфет по поводу столь удачной сделки. Вечно занятые директора и их замы не глядя подмахивают документу — и вот уже грузчики, в свою очередь «подмазанные» хрустящей купюрой или же литровкой водки — самой стабильной отечественной ва-люты — потея, грузят фуру. Еще час — и ни о клиенте, ни о товаре никто уже не думает. Отрезвление приходит позднее, дня через три- четыре, когда на счет фирмы так и не поступает обозначенной фирмы. Вот тут и выясняется, что фирмы контрагента (в данном случае «Дефис») в подлунном мире никогда не существовало. Тогда поднимается вой и плач, а всеми нелюбимая милиции остается последней надеждой.

Примерно по такой схеме была «нагрета» фирма «Слово и дело», отгрузившая за воздух, пачку шоколадных конфет и льстивый голосок с кавказским акцентом фуру линолеума и рубероида на сорок пять миллионов рубликов.

Второе, к чему привело скрупулезное изучение со-бранных материалов, было то, что Паромов «вляпался» в стопроцентный «глухарь», но с громким резонансом — сумма ущерба постоянно будет «подстегивать» потерпевшую сторону к жалобам и заявлениям в различные вышестоящие органы. А потому спокойной жизни, которой и так было не много, теперь совсем не будет. «Забьют, как мамонта», — вздохнул грустно старший следователь, уяснив для себя суть и подоплёку нового дела.

Было уже довольно поздно, когда Паромов при свете единственной лампочки, изрядно загаженной мухами и свисавшей на жилах электропровода из центра потолка (на оснащение кабинетов люстрами средств не хватало), с карандашом в руке и листком бумаги окончил изучение полученного материала, одновременно набрасывая себе план первоочередных следственных и оперативных действий. Потом пододвинул к себе портативную печатную машинку «Москва», им же купленную по случаю на Центральном рынке, так как жизнь заставляла отбросить надежды на отделовскую печатную технику и рассчитывать только на свои силы, и, вложив в каретку пару чистых листков, переложенных копиркой (бланков опять же не было), принялся стучать постановление о возбуждении уголовного дела. Место. Дата. И далее по уже привычному до автоматизма порядку: «Ст. следователь ОМ-6 УВД гор. Курска, майор юстиции Паромов, рассмотрев материалы проверки, установил…».

«Следствием установлено, что …никого не установлено, — грустно подумал Паромов, оканчивая печатать постановление. — Никого не установлено, но придется установить! — Он потянулся на стуле, расправляя занывшую спину. — Теперь можно и домой отправляться, — мелькнула очередная мысль. — Друг Карих уже как полчаса назад ушел, и мне пора».

Но тут в кабинет вошел Махов, по-видимому, привлеченный стуком печатной машинки.

— Что домой не идешь? Там теперь, наверное, заждались…

— А сам? — Вопросом на вопрос ответил Паромов.

— Сам бы рад, да начальство не отпускает. Взяли моду до двадцати трех…, а то и до двадцати четырех часов сидеть: «кабы чего не случилось». Словно от того, что мы будем находиться тут, а не дома, зависит криминальная составляющая нашего общества. Смешно!

— Смешно, — согласился Паромов.

А разве не смешно людей до полуночи маёрить, шельмовать… В отделе таковых вместе с начальником, его заместителями и начальниками ведущих подразделений (следствие, ОУР, ОБЭП, ГАИ, паспортно-визовая служба) до десятка приходилось.

— Впрочем, я сегодня отпросился у шефа, — Махов имел в виду Павлова, — пораньше. Тут и без меня сидельцев достаточно: Василенко, Кононов, начальник розыска — Лукьянчиков, замполит Иванов, начальник МОБ — Калмыков. Два наших отделения наберется… Закругляйся и поехали. А то дети наши без отцовского надзора растут… и вырастут, пока мы тут будем без особого толка штаны протирать.

— Я, в принципе, уже готов… к отправке. Осталось только документы со стола в сейф убрать — и можно от-правляться, — отозвался на предложение своего начальника Паромов, которому после довольно тяжелого и муторного дня, честно говоря, не хотелось толкаться в переполненном общественном транспорте да и мерзнуть еще в ожидании его. На Магистральный поселок общественный транспорт не так уж часто и ходил, особенно вечерами.

— Собирай и выходи, а я пойду, прогрею свою «лошадку», — «закруглил» начальник следственного отделения разговор, покидая кабинет.

У Махова Виктора Дмитриевича была личная «шестерочка» голубого цвета из ВАЗовского «стойла» — подарок родителей, так как на милицейскую зарплату нельзя было купить ни «шестерочки», ни «копеечки», то есть первой модели ВАЗ, ни даже более дешевого и мало пристижного «Москвичика». И он никогда не отказывался подвезти по пути своих сотрудников, чем последние при каждой возможности и пользовались…

Допрос свидетелей из числа работников фирмы «Слово и дело» Паромов назначил на субботу. Приходилось в очередной раз жертвовать собственным выходным и лишать выходного людей, но старший следователь ОМ-6 пошел на это, рассудив, что в отделе будет более спокойная обстановка, что должно позволить более подробно и более обстоятельно допросить вызванных по повесткам лиц.